Война в Украине: США в поиске стратегии

Несмотря на то, что борьба Израиля с ХАМАС (организацией, признанной в США террористической - прим. ред.) вытеснила новости из Украины с первых полос газет и из вечерних теленовостей, совершенно очевидно, что агрессия Москвы против Киева останется в центре внимания внешней политики США на протяжении всего 2024 года.

Однако надежды на то, что сочетание успешного украинского контрнаступления, жестких санкций и дипломатического давления смогут заставить Путина изменить стратегические расчеты, уступили место более реалистичной оценке и осознанию того, что этот конфликт может продлиться многие годы.

Эксперты Фонда Карнеги (Carnegie Endowment for International Peace) обсуждали тему, имеющую решающее значение для Америки и всего мира: они попытались определить траекторию развития отношения Соединенных Штатов к войне в Украине в предстоящем году.

Как складывалась ситуация, которая привела к третьем году войны?

Дара Массикот, старший научный сотрудник программы России и Евразии Фонда Карнеги за международный мир (Dara Massicot, Senior fellow, Russia and Eurasia Program, Carnegie Endowment for International Peace) не считает ситуацию на поле боя в Украине - «патовой».

«Россия с поздней осени завладела инициативой, поскольку украинское контрнаступление достигло кульминации, - охарактеризовала положение на передовой аналитик, - обе стороны сталкиваются с одними и теми же проблемами, пытаясь продвигаться вперед: постоянным наблюдением с помощью дронов, обстрелами, и при этом они испытывают проблемы с накоплением сил, необходимых для наступления, при этом они одинаково эффективны в обороне».

По данным эксперта в области обороны и безопасности в Евразии, «Кремль готов еще долго нести большие потери, однако Украина не может себе позволить действовать подобным образом».

Кроме того, эксперт поделилась своими наблюдениями в области накопления опыта обеими сторонами, в частности, привела примеры того, как «украинцы первыми пробуют что-то инновационное, а россияне повторяют и пытаются масштабировать это».

«Так получилось с дронами, мы видим это сейчас с барражирующими боеприпасами, мы видим похожее в быстрых пехотных атаках с использованием бронетехники, с последующим отступлением на исходные позиции. И период заимствования российскими силами тактики украинцев и внедрения на поле боя тех же методов стал короче» - констатировала Дара Массикот.

Тем не менее, тактика ВС РФ, по ее мнению, остается довольно беспорядочной:

«Если вы посмотрите на все преимущества, которые у них есть, будь то скорострельность артиллерии или “планирующие” бомбы, будь то ракетные удары по Украине - они до сих пор не могут конвертировать эти атаки в значимый прогресс, которого им бы очень хотелось. В результате дела у Киева не так уж плохи, однако есть некоторые решения, которые необходимо принять довольно срочно с точки зрения продолжения поддержки военной помощи».

С этим согласился Эрик Чиарамелла, старший научный сотрудник программы России и Евразии Фонда Карнеги (Eric Ciaramella, Senior Fellow, Russia and Eurasia program, Carnegie Endowment for International Peace), добавив, что «именно поэтому основной вопрос сегодня заключается в том, может ли Украина полагаться на коллективный экономический вес своих западных сторонников», который намного превосходит экономический потенциал России, что безусловно изменит сегодняшнюю статичную картину войны.

Дара Массикот убеждена, что нынешняя ситуация возникла из-за того что «Запад не полностью задействовал большую часть своего потенциала в области технологий и инноваций, в то время как Россия провела мобилизацию и активировала оборонную промышленность».

При этом среди причин задержки западной помощи аналитик назвала «первичные сложности с логистикой», связанные с непониманием перспектив конфликта, а также многочисленные «опасения по поводу того, что удары тем ли иным оружием могут быть нанесены по территории РФ, после чего ситуация может обостриться». В результате, по данным эксперта, «многие виды обещанных вооружений до сих пор не предоставлены Украине», что серьезно повлияло на эффективность контрнаступления.

Эрик Чиарамелла, бывший накануне полномасштабного вторжения России в Украину сотрудником ЦРУ, добавил, что «в то время были реальные опасения и неясные прогнозы насколько далеко Путин готов пойти».

«Оглядываясь назад, всегда можно сказать, что угрозы потенциальной эскалации никогда не было, и Путин все время блефовал, но никто тогда твердо этого не знал. При этом Путин угрожал, что “те, кто вмешается, столкнутся с последствиями, подобных которым они никогда не видели раньше”. Мы не могли просто отмахнуться от этих комментариев, его риторики и позерства. Это было бы безответственно. Мы не могли полностью игнорировать любой риск эскалации, поэтому соблюдалась некоторая осторожность. А на самом деле, уже тогда должны были быть приняты решения в отношении совершенствования нашей оборонно-промышленной базы не только в США, но и в Европе. Вместо этого была надежда на некое чудо, на то, что есть “короткие пути”, чтобы положить конец войне, что российская экономика рухнет из-за санкций, или в России произойдет мятеж, и армия восстанет против Путина», - считает эксперт.

Насколько важно понимание опасности последствий задержки помощи Украине?

Эрик Чиарамелла уверен в том, что сегодня в Европе сложилось серьезное понимание срочности и необходимости помощи Киеву.

«Это было видно по тому, как ЕС решился преодолеть вето Венгрии на финансирование Украины. На прошлой неделе премьер-министр Великобритании был в Украине, встретился с президентом Зеленским и подписал 10-летнее соглашение о сотрудничестве в области безопасности, что является своего рода конкретным набором двусторонних обязательств, которые Великобритания берет на себя перед Украиной. Это всего лишь одно из соглашений, которые будут приняты под эгидой G7. России нельзя позволить доминировать в Украине, потому что это будет иметь разрушительные последствия для всей европейской безопасности, даже несмотря на то, что Украина сейчас не входит в НАТО или Европейский Союз. Однако на историю Украины может повлиять происходящее не столько в европейских столицах, сколько в Вашингтоне, в ноябре этого года», - пояснил эксперт.

Эрик Чиарамелла убежден, что «ключевым моментом остается принятие Конгрессом пакета финансовой помощи, предложенного администрацией президента США».

«Непонимание этого еще существует, и это может стать катастрофичным», - полагает он.

Второе, что, по мнению эксперта, срочно необходимо сделать в рамках НАТО - «достичь главной цели: построить и обеспечить более предсказуемую и устойчивую модель финансирования Украины».

«Украинские военные вместе с Пентагоном начали огромную работу по планированию будущих украинских сил, способных защитить страну и сдержать будущее нападение России. Мне лично хотелось, чтобы этот разговор продвинулся немного быстрее после саммита в Вильнюсе, но он замедлился из-за нашей внутренней политики», - добавил Эрик Чиарамелла.

На что надеются в Кремле?

«Они продолжают “чувствовать ветер в своих парусах”: им кажется, что война наконец-то разворачивается в их пользу. Российская экономика выглядит устойчивой к западным санкциям, российская оборонно-промышленная база наращивает обороты. После мятежа Пригожина на горизонте больше не видится реальной угрозы власти, ни внутри режима, ни со стороны общества, и впереди фарс российских президентских выборов. Они понимают, что контрнаступление в прошлом году было действительно серьезным усилием со стороны украинцев со значительной поддержкой со стороны западных партнеров в части предоставления техники и обучения ВСУ, но теперь, когда россияне смогли устоять, они, вероятно, чувствуют себя довольно уверенно, вступая в этот год, считая, что “у них есть средства, чтобы постепенно измотать украинцев, истощить их, и делают ставку ”на возможные политические изменения в Вашингтоне"», - предположил Эрик Чарамелла.

Дара Массикот добавила, что «в Кремле, при этом, предпринимают колоссальные усилия» для создания «картины внутренней стабильности», несмотря на колоссальные потери российской армии на фронте.

«И они настойчиво повторяют прогнозы о том, что Запад дрогнет, - заявила аналитик, - однако это очень упрощенная самоуверенность».

«Украине нужно предоставить как можно больше средств противовоздушной обороны и больше перехватчиков. Я также думаю, что пришло время пересмотреть, существуют ли какие-либо политические ограничения в отношении ударов на большие расстояния по военным объектам внутри самой России, поскольку динамику войны необходимо изменить. Надо так изменить боевую мощь Украины, чтобы в 2025 году они были в состоянии иметь возможность более эффективно атаковать российские позиции. Но для всего этого необходимо немедленное финансирование», - настаивала Дара Массикот.

Существуют ли реальные перспективы переговоров?

Эрик Чиарамелла полагает, что «Кремль готов вести переговоры», но то, что «они определяют как “переговоры”, сильно отличается от того, что имеют в виду в США».

«Кремль хочет диктовать условия капитуляции Украины. Они называют это “переговорами”, потому что хотят, чтобы на столе с флагами был документ, но по сути, они не желают отходить от своих позиций, которые заключаются в контроле над Украиной», - сказал эксперт.

«Я не думаю, что мы столкнемся с “грандиозной войной”, которая положит конец любым переговорам - по версии, которую некоторые выдвигали в средствах массовой информации, - считает Чарамелла, - А почему не представить себе своего рода тактические переговоры по конкретным вопросам? Мы особо не говорили о Черном море, но в 2023 году, несмотря на статическую ситуацию на основной линии фронта, Украина поразила ряд очень важных целей. Они практически вытеснили россиян из западной части Черного моря и вновь открыли экспортные коридоры из Одессы. Можно ли это как-то систематизировать в нечто большее? Я думаю, что это вполне возможно, но опять же, это реализуемо только в том случае, если украинцы смогут говорить с позиции сильного. Можем ли мы увидеть, что это потенциально приведет к некоторому тактическому прекращению огня? Я не уверен, я думаю, что это зависит от осознания усталости обеими сторонами, но пока ни одна из сторон еще не считает, что это “конец пути”».

Дара Массикот подчеркнула, что «позиция Украины стала бы намного сильнее, если бы все увидели, что поддержка Америки и Европы восстановилась».

«Возможно ли, что Россия хочет вести переговоры? Да, вполне возможно, что они посылают... частные сигналы, которые каким-то образом сильно отличаются от общедоступных сигналов, которые не кажутся слишком ориентированными на переговоры и похожи на диктат условий. Однако наша поддержка Украины должна заключаться в том, чтобы предоставить ей свободу действий, и это значит заверить, что мы их поддерживаем, независимо от того, какие повороты истории всех ожидают», - добавила она.

Является ли сдерживание в долгосрочной перспективе правильной стратегией борьбы с воинственной Россией?

Эрик Чиарамелла пояснил, что «идея о том, что Украина может в результате переговоров стать чем-то вроде буферной зоны между Западом и Россией - похоронена самим Кремлем».

«По этой причине, совершенно очевидно, что окончательное место Украины - в НАТО, убежден эксперт. Но здесь существует очень существенное, реальное препятствие - Украина находится в разгаре полномасштабной войны с ядерной сверхдержавой, которая оккупирует почти 20% ее территории, и опасность в результате присоединения страны к военному союзу, основой которого является коллективная и взаимная самооборона - велика. По этой причине разговор о членстве в НАТО, скорее всего, не получит существенного развития на саммите альянса в Вашингтоне, но это не повод откладывать разговор о европейской безопасности. Временное соглашение о безопасности, которое может быть очень существенным, многосторонним и основанным на действительно очень сильных обязательствах, может послужить связующим механизмом Украины с Западом, пока мы однажды не доберемся до цели, которая потребуют или политических изменений в самой России или каких-то других важных обстоятельств».