Ольга Неня, жительница украинского города Сумы, посвятила себя воспитанию 23 приемных детей. Четверо своих, биологических, уже взрослые люди. Из 23 приемных – 17 темнокожих детей от смешанных союзов украинок и студентов из стран Африки. Канадская документалистка русского происхождения, жительница Ванкувера Юлия Иванова сняла об этом необычном семействе документальный фильм «Семейный портрет в черно-белых тонах» (Family Portrait in Black and White). Прокатная компания First Pond Entertainment начинает показы этого фильма 13 июля в Нью-Йорке, в мультиплексе AMC 25 на 42-й стрит, после чего планирует выпустить его в других городах США.
Корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин побеседовал с Юлией Ивановой по телефону.
Олег Сулькин: Как вы узнали о существовании Ольги Нени и ее семьи?
Юлия Иванова: На протяжении многих лет я хотела сделать фильм о темнокожих жителях бывшего Советского Союза. У нас в доме в Москве жил такой мальчик. Он всегда гулял с бабушкой. С детьми не играл. И мне, тогда тоже ребенку, казалось, что хуже жизни быть не может. Я много об этом думала, тема меня не отпускала, и я поняла, что российское кино о темнокожих детях, оказавшихся в наших краях, еще не рассказывало.
О.С.: Как же? А фильм «Цирк», где весь советский народ готов усыновить чернокожего малыша?
Ю.И.: Когда это было, в 30-е годы... В 2004 году я снимала в Москве совсем другой фильм. Прочитала статью в «Московском комсомольце» про Ольгу Неню с фотографией этих потрясающих красивых детей. Вырезала статью, привезла ее в Ванкувер. Позвонила Ольге, она была в хорошем настроении. Потом я поняла, что это имело значение. «Хорошо, приезжайте», – сказала она. Я позвонила через несколько дней. «Наверное, ехать не надо, – сказала она. – Я пошла к властям, сказала, чтобы мне починили в доме крышу, а если не почините, то приедет канадская группа и весь мир узнает. Они мне посоветовали вам отказать». А я ей говорю: «Я уже купила билет». «Ну, тогда другое дело – приезжайте».
У нее есть свои принципы. Я ее за это уважаю.
О.С.: Это чувствуется в фильме. А вы какой-то бюджет собрали или на свои деньги закручивали проект?
Ю.И.: Закручивали весьма на свои. Я сама и жнец, и швец, и на дуде игрец. Работаю со своим младшим братом Борисом Ивановым. Он продюсер. У нас есть своя аппаратура. Я наняла на Украине оператора Станислава Шахова, теперь мы друзья. Первый год мы просто снимали на свои. На второй год подали на финансирование, и нас поддержала американская организация ITVS, оказывающая помощь независимым документальным проектам, которые получают затем эфир на общественном телевидении. Из примерно 800 проектов они выбирают 20-25 в год. Выбрали и нас, не сразу, но выбрали. Нам повезло и в другом. Наш «демо» увидел программист Санденса и застолбил фильм для этого фестиваля. Фильм показывался в официальной программе Санденса, после чего побывал на многих фестивалях мира.
О.С.: Сколько времени шла работа над фильмом?
Ю.И.: Снимали три лета, а потом я еще месяцев шесть монтировала. Когда снимаешь долго, это позволяет проследить развитие отношений, характеров. Здесь дети, они взрослеют, их взгляды на мир меняются. На второй год, помимо Украины, поехала в Италию. Для фильма это очень важно. Некоторые приемыши Ольги ежегодно проводят летние каникулы в семьях французов и итальянцев. Но когда европейцы предлагают усыновить темнокожих детей, Ольга им отказывает, приводя такой аргумент: «У птицы бывает только одно гнездо!». Один из мальчиков, Максим, ездит в Италию каждое лето в семью, которая состоит из мужчины «папы Сандро», и его отца, «дедушки Франко». Меня очень раздражает, когда утверждают, что все одинокие мужчины, которые хотят усыновить ребенка, – непременно педофилы. Я хотела показать этих замечательных, добрых людей, которые идут на все ради Максима.
О.С.: Впечатление от Ольги неоднозначное. Понимаешь, что она совершает каждодневный подвиг. Но при этом как-то не вписывается в сентиментальный канон матери-героини. В чем тут дело?
Ю.И.: Меня ужасно критикуют за то, что я не показала ее святой. А она вообще не святая, поэтому я не встала перед ней на колени, не возвела ее на пьедестал. Ольга Неня – живой, реальный человек. Она, конечно, героиня, но и у нее есть недостатки. Она продукт советской системы. В ячейке семьи это означает деспотизм, неумение и нежелание уважать чужое решение. «Как я сказала, так тому и быть!». Она ссорится с Кириллом, умным, целеустремленным и учтивым парнем, – только потому, что он самостоятельно выбрал будущую профессию и карьеру. Сложно было при монтаже. Поставишь эпизод, где она кричит, зритель сделает вывод: нехороший человек. Баланс объективности было нелегко достичь.
О.С.: Ольга вам объясняла, почему решила усыновлять только темнокожих детей?
Ю.И.: Я ей этот вопрос задавала много раз. И каждый раз она уходила от ответа. Это проявление ее своенравного характера. Раз мне это позарез нужно, она никогда не скажет. И точка.
О.С.: А для себя как вы это объясняете?
Ю.И.: Три причины. Первая мне понятна как бывшему координатору по усыновлениям. Отработав на химическом производстве, Ольга в 42 года ушла на пенсию. Энергичная, предприимчивая женщина решила посвятить себя приемным детям. Сначала она усыновила нескольких белых детей. А потом увидела, что темнокожих детей оставляют в детских домах Украины по социальным причинам, а не как детей алкоголиков и наркоманов, то есть почти всегда с поражениями центральной нервной системы. Иначе говоря, это нормальные, здоровые дети. И она переключилась на темнокожих. Вторая причина: будучи очень эмоциональным человеком, она нашла в них для себя отдушину, поскольку они, как правило, тоже очень эмоциональны. Африканский темперамент. Третья причина: Ольга все любит делать наоборот. У нее всегда плохие отношения с властями. Она не приемлет чьей-то авторитарности. И если что-то считается неправильным, она сделает именно так.
О.С.: Как они выживают? На какие деньги?
Ю.И.: Дом был для Ольги и ее детей куплен английской благотворительной организацией. Местные власти хотят, чтобы она перевела дом на их баланс, тогда они, мол, будут ей помогать. А она упрямится, не хочет. Сама делает ремонт. Ее хотят взять измором. Не дают принимать новых детей. Почти все дети у нее – подопечные (foster), которых она воспитывает до 18 лет. В среднем на подопечных детей она получает от властей пособие в размере примерно сто долларов на ребенка. На усыновленных – ничего. Поэтому она никого больше и не усыновляет – их нечем всех было бы кормить. Ольга завела в хозяйстве домашних животных и птицу в качестве подспорья для питания детей.
О.С.: Приемные дети Ольги говорят на камеру, что их на Украине обижают, оскорбляют, избивают – только за цвет кожи. Поэтому они рвутся на Запад, где, по их предположениям, им будет гораздо лучше. Они не сгущают краски?
Ю.И.: Вообще-то мой фильм не о расизме, а о многодетной семье. Будущее этих ребят обусловлено двумя факторами. Тем, что они темнокожие, и тем, что они сироты. Из-за этого их будущее будет, наверное, тяжелее, чем у других детей.
Недавний отчет Amnesty International по Украине ужасает. Огромное количество расово мотивированных нападений на темнокожих студентов. Их там довольно много. Они едут на Украину, потому что там неплохой уровень образования при относительно невысоких ценах. Мы тоже во время съемок сталкивались с проявлениями бытового, уличного расизма. Идем по улице с одним из мальчиков, Сашкой. И все подвыпившие мужчины цепляют его обидными словами. Кирилла недавно избили. Стоял на остановке в Киеве в 2 часа дня. Никто не вступился.
О.С.: А власти? Милиция?
Ю.И.: Украинскую милицию обязали подавать специально оформленные отчеты обо всех расово мотивированных инцидентах. Это требует большей бумажной работы, чем обычный рапорт. И милиционеры под любым предлогом либо переквалифицируют эти случаи на стандартные, либо вовсе о них умалчивают. Украина не самая злостная страна в плане расизма, но если ты темнокожий, тебе постоянно это дают понять. И это, конечно, достает. Мы снимали биологического папу мальчика Ромы, угандийца, на ступеньках дома, где он живет. Мимо проходили жильцы дома и поглядывали на него. Я давно не видела, чтобы кто-то смотрел с такой лютой ненавистью, какой они окатывали этого человека. Я была потрясена и подавлена.
О.С.: Кадры с украинскими неонацистами-бритоголовыми, их кошмарные откровения, вы сами снимали?
Ю.И.: Нет. Я воспользовалась фрагментами съемки молодого американца Дэниела Рейнолдса. Он работал учителем английского языка на Украине, а в 2008 году снял фильм о скинхедах.
О.С.: Видела ли Ольга Неня готовый фильм?
Ю.И.: Видела, но в восторге не была. А вот детям, насколько я знаю мнение некоторых из них, он понравился. Фильм правдивый, там нет ничего подстроенного, жизнь как она есть.
О.С.: Нет ли желания через какое-то время вернуться к этим детям, показать, кем они стали?
Ю.И.: Сказать сложно. Фильму я отдала всю себя без остатка. Огромный, всепоглощающий опыт. Я продолжаю с несколькими детьми Ольги общаться по Интернету. Возвращаться к этой теме через несколько лет, чтобы показать, допустим, как у кого-то из них, не дай Бог, не сложилась жизнь, как кто-то живет на улице и запил, я не хочу. Сердце разорвется от переживаний. Но если случится чудо и дальнейшая жизнь у этих ребят сложится удачно, то я с удовольствием это покажу.
Корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин побеседовал с Юлией Ивановой по телефону.
Олег Сулькин: Как вы узнали о существовании Ольги Нени и ее семьи?
Юлия Иванова: На протяжении многих лет я хотела сделать фильм о темнокожих жителях бывшего Советского Союза. У нас в доме в Москве жил такой мальчик. Он всегда гулял с бабушкой. С детьми не играл. И мне, тогда тоже ребенку, казалось, что хуже жизни быть не может. Я много об этом думала, тема меня не отпускала, и я поняла, что российское кино о темнокожих детях, оказавшихся в наших краях, еще не рассказывало.
О.С.: Как же? А фильм «Цирк», где весь советский народ готов усыновить чернокожего малыша?
Ю.И.: Когда это было, в 30-е годы... В 2004 году я снимала в Москве совсем другой фильм. Прочитала статью в «Московском комсомольце» про Ольгу Неню с фотографией этих потрясающих красивых детей. Вырезала статью, привезла ее в Ванкувер. Позвонила Ольге, она была в хорошем настроении. Потом я поняла, что это имело значение. «Хорошо, приезжайте», – сказала она. Я позвонила через несколько дней. «Наверное, ехать не надо, – сказала она. – Я пошла к властям, сказала, чтобы мне починили в доме крышу, а если не почините, то приедет канадская группа и весь мир узнает. Они мне посоветовали вам отказать». А я ей говорю: «Я уже купила билет». «Ну, тогда другое дело – приезжайте».
У нее есть свои принципы. Я ее за это уважаю.
О.С.: Это чувствуется в фильме. А вы какой-то бюджет собрали или на свои деньги закручивали проект?
Ю.И.: Закручивали весьма на свои. Я сама и жнец, и швец, и на дуде игрец. Работаю со своим младшим братом Борисом Ивановым. Он продюсер. У нас есть своя аппаратура. Я наняла на Украине оператора Станислава Шахова, теперь мы друзья. Первый год мы просто снимали на свои. На второй год подали на финансирование, и нас поддержала американская организация ITVS, оказывающая помощь независимым документальным проектам, которые получают затем эфир на общественном телевидении. Из примерно 800 проектов они выбирают 20-25 в год. Выбрали и нас, не сразу, но выбрали. Нам повезло и в другом. Наш «демо» увидел программист Санденса и застолбил фильм для этого фестиваля. Фильм показывался в официальной программе Санденса, после чего побывал на многих фестивалях мира.
О.С.: Сколько времени шла работа над фильмом?
Ю.И.: Снимали три лета, а потом я еще месяцев шесть монтировала. Когда снимаешь долго, это позволяет проследить развитие отношений, характеров. Здесь дети, они взрослеют, их взгляды на мир меняются. На второй год, помимо Украины, поехала в Италию. Для фильма это очень важно. Некоторые приемыши Ольги ежегодно проводят летние каникулы в семьях французов и итальянцев. Но когда европейцы предлагают усыновить темнокожих детей, Ольга им отказывает, приводя такой аргумент: «У птицы бывает только одно гнездо!». Один из мальчиков, Максим, ездит в Италию каждое лето в семью, которая состоит из мужчины «папы Сандро», и его отца, «дедушки Франко». Меня очень раздражает, когда утверждают, что все одинокие мужчины, которые хотят усыновить ребенка, – непременно педофилы. Я хотела показать этих замечательных, добрых людей, которые идут на все ради Максима.
О.С.: Впечатление от Ольги неоднозначное. Понимаешь, что она совершает каждодневный подвиг. Но при этом как-то не вписывается в сентиментальный канон матери-героини. В чем тут дело?
Ю.И.: Меня ужасно критикуют за то, что я не показала ее святой. А она вообще не святая, поэтому я не встала перед ней на колени, не возвела ее на пьедестал. Ольга Неня – живой, реальный человек. Она, конечно, героиня, но и у нее есть недостатки. Она продукт советской системы. В ячейке семьи это означает деспотизм, неумение и нежелание уважать чужое решение. «Как я сказала, так тому и быть!». Она ссорится с Кириллом, умным, целеустремленным и учтивым парнем, – только потому, что он самостоятельно выбрал будущую профессию и карьеру. Сложно было при монтаже. Поставишь эпизод, где она кричит, зритель сделает вывод: нехороший человек. Баланс объективности было нелегко достичь.
О.С.: Ольга вам объясняла, почему решила усыновлять только темнокожих детей?
Ю.И.: Я ей этот вопрос задавала много раз. И каждый раз она уходила от ответа. Это проявление ее своенравного характера. Раз мне это позарез нужно, она никогда не скажет. И точка.
О.С.: А для себя как вы это объясняете?
Ю.И.: Три причины. Первая мне понятна как бывшему координатору по усыновлениям. Отработав на химическом производстве, Ольга в 42 года ушла на пенсию. Энергичная, предприимчивая женщина решила посвятить себя приемным детям. Сначала она усыновила нескольких белых детей. А потом увидела, что темнокожих детей оставляют в детских домах Украины по социальным причинам, а не как детей алкоголиков и наркоманов, то есть почти всегда с поражениями центральной нервной системы. Иначе говоря, это нормальные, здоровые дети. И она переключилась на темнокожих. Вторая причина: будучи очень эмоциональным человеком, она нашла в них для себя отдушину, поскольку они, как правило, тоже очень эмоциональны. Африканский темперамент. Третья причина: Ольга все любит делать наоборот. У нее всегда плохие отношения с властями. Она не приемлет чьей-то авторитарности. И если что-то считается неправильным, она сделает именно так.
О.С.: Как они выживают? На какие деньги?
Ю.И.: Дом был для Ольги и ее детей куплен английской благотворительной организацией. Местные власти хотят, чтобы она перевела дом на их баланс, тогда они, мол, будут ей помогать. А она упрямится, не хочет. Сама делает ремонт. Ее хотят взять измором. Не дают принимать новых детей. Почти все дети у нее – подопечные (foster), которых она воспитывает до 18 лет. В среднем на подопечных детей она получает от властей пособие в размере примерно сто долларов на ребенка. На усыновленных – ничего. Поэтому она никого больше и не усыновляет – их нечем всех было бы кормить. Ольга завела в хозяйстве домашних животных и птицу в качестве подспорья для питания детей.
О.С.: Приемные дети Ольги говорят на камеру, что их на Украине обижают, оскорбляют, избивают – только за цвет кожи. Поэтому они рвутся на Запад, где, по их предположениям, им будет гораздо лучше. Они не сгущают краски?
Ю.И.: Вообще-то мой фильм не о расизме, а о многодетной семье. Будущее этих ребят обусловлено двумя факторами. Тем, что они темнокожие, и тем, что они сироты. Из-за этого их будущее будет, наверное, тяжелее, чем у других детей.
Недавний отчет Amnesty International по Украине ужасает. Огромное количество расово мотивированных нападений на темнокожих студентов. Их там довольно много. Они едут на Украину, потому что там неплохой уровень образования при относительно невысоких ценах. Мы тоже во время съемок сталкивались с проявлениями бытового, уличного расизма. Идем по улице с одним из мальчиков, Сашкой. И все подвыпившие мужчины цепляют его обидными словами. Кирилла недавно избили. Стоял на остановке в Киеве в 2 часа дня. Никто не вступился.
О.С.: А власти? Милиция?
Ю.И.: Украинскую милицию обязали подавать специально оформленные отчеты обо всех расово мотивированных инцидентах. Это требует большей бумажной работы, чем обычный рапорт. И милиционеры под любым предлогом либо переквалифицируют эти случаи на стандартные, либо вовсе о них умалчивают. Украина не самая злостная страна в плане расизма, но если ты темнокожий, тебе постоянно это дают понять. И это, конечно, достает. Мы снимали биологического папу мальчика Ромы, угандийца, на ступеньках дома, где он живет. Мимо проходили жильцы дома и поглядывали на него. Я давно не видела, чтобы кто-то смотрел с такой лютой ненавистью, какой они окатывали этого человека. Я была потрясена и подавлена.
О.С.: Кадры с украинскими неонацистами-бритоголовыми, их кошмарные откровения, вы сами снимали?
Ю.И.: Нет. Я воспользовалась фрагментами съемки молодого американца Дэниела Рейнолдса. Он работал учителем английского языка на Украине, а в 2008 году снял фильм о скинхедах.
О.С.: Видела ли Ольга Неня готовый фильм?
Ю.И.: Видела, но в восторге не была. А вот детям, насколько я знаю мнение некоторых из них, он понравился. Фильм правдивый, там нет ничего подстроенного, жизнь как она есть.
О.С.: Нет ли желания через какое-то время вернуться к этим детям, показать, кем они стали?
Ю.И.: Сказать сложно. Фильму я отдала всю себя без остатка. Огромный, всепоглощающий опыт. Я продолжаю с несколькими детьми Ольги общаться по Интернету. Возвращаться к этой теме через несколько лет, чтобы показать, допустим, как у кого-то из них, не дай Бог, не сложилась жизнь, как кто-то живет на улице и запил, я не хочу. Сердце разорвется от переживаний. Но если случится чудо и дальнейшая жизнь у этих ребят сложится удачно, то я с удовольствием это покажу.
