Договорённости, вошедшие в историю украино-российского конфликта как Минский протокол, за прошедшие пять лет многократно нарушались, карты линии разграничения, составленные тогда, с февраля 2015 года уже не соответствуют реальной линии фронта, перестал работать разработанный в сентябре 2014 года совместный российско-украинский механизм контроля над соблюдением перемирия…
Но все равно как-то все эти годы конфликт удерживается на грани большой горячей войны, существуя по своим полустихийно выработанным правилам и практикам. Накануне памятной даты корреспондент Русской службы «Голоса Америки» проехал вдоль всей 400 километровой линии соприкосновения от поселка Золотое Луганской области до Мариуполя, побывав по обе ее стороны.
“Нью-Йорк”
Колония Нью-Йорк была основана на берегу речки Казенный Торец в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии Российской империи немцами-меннонитами в 1892 году. В 1951-ом году Нью-Йорк, который к тому времени находился уже в Дзержинском районе Сталинской области СССР, переименовали в Новгородское.
Под “Нью-Йорком” при содействии ОБСЕ и украинской части Совместного центра по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии размежевания сторон (СЦКК) проводились работы по отсыпке дамбы вокруг хранилища жидких отходов фенольного производства. Так бы могла выглядеть протокольная фраза о взаимодействии сторон конфликта на линии соприкосновения на украинском Донбассе.
При переименовании Дзержинска согласно требований украинского Закона о декоммунизации местному городскому совету предлагали вернуть историческое название одного из здешних исторических поселков – Нью-Йорк. Но консервативные депутаты городского совета побоялись, что такое «американское» имя будет привлекать прилет лишних российских снарядов со стороны Горловки. Здесь и без того беспокойно. Городу дали совершенно новое имя – в честь речки. Но названия «Нью-Йорк» тут по-прежнему встречаются.
Здесь одна из самых потенциально горячих точек войны на Донбассе. В километре от первых позиций пророссийских вооруженных формирований ДНР рядом с речкой огромное хранилище отходов химического производства. Сам фенольный завод тоже в пределах досягаемости артиллерии, а напротив через линию фронта химический комбинат «Стирол» с его амиакопроводом, и давно закрытый Казенный химический завод, на территории которого складировано с советских времен 300 тысяч тонн химических отходов. Работа тяжелой артиллерии в этих местах сродни «русской рулетке» – то же повреждение дамбы хранилища фенольных отходов может привести к сбросу ее в реку, а дальше тысячи тонн ядовитых отходов неизбежно пойдут по рекам в общее для России и Украины Азовское море, отравляя все на своем пути.
Война на Донбассе уже шестой год идет в очень технологически перегруженном и все еще плотно населенном регионе. Идет по сложным и местами вычурным правилам, определённым 5 сентября 2014 года еще первыми минскими соглашениями.
Механизм контроля за режимом прекращения огня дал сбой 19 декабря 2017 года –российские офицеры по приказу своего начальства покинули Украину за полтора месяца до окончания своей ротации, украинские офицеры тоже вынуждено покинули неконтролируемую часть Донбасса, в офисы СЦКК в ДНР и ЛНР заехали военнослужащие вооруженных формирований, созданных и координируемых Россией на той территории.
Что делают украинские офицеры в СЦКК без связи на той стороне конфликта?
«Мы наблюдаем, – поясняет «Голосу Америки» старший патруля. – В случае обстрела сразу просигнализируем патрулю ОБСЕ, который стоит выше по дороге, а те уже будут связываться с той стороной, пока мы будем эвакуировать рабочих. Сейчас тихо - вот в прошлом году при отсыпных работах стреляли довольно активно».
В отсутствии российских офицеров функции посредников в этих краях взяли на себя наблюдатели Мониторинговой миссии ОБСЕ. У нее офисы, контакты и действующие патрули по обе стороны линии фронта и именно миссия согласовывает ремонтные работы на дамбе фенольного завода под Горловкой, на расположенной на нейтральной полосе под Ясиноватой Донецкой фильтровальной станции, при повреждении на разнообразных линиях электропередач, питающих важные объекты инфраструктуры.
Золотое
Степь, жара, крест в память погибших украинских бойцов и табличка «Не съезжайте на обочину! Мины!» – это окрестности украинского КПВВ «Золотое».
В Луганской области не существует ни одного автомобильного пункта пересечения линии соприкосновения, этим единственным должно было стать КПВВ «Золотое», решение о открытие которого было принято в октябре 2015 года на встрече в Нормандском формате в присутствии президента России Владимира Путина. Пункт переезда с украинской стороны построен и торжественно в одностороннем порядке открыт в марте 2019-го.
Он рассчитан на пропуск 1500 машин в смену и смотрит в сторону города Первомайск и минных полей. С той стороны пункт пропуска не построен, дорога на разминирована, проезда нет. Пункт со стороны подконтрольной Украине открыли в марте 2019.
Теперь здесь стоят пограничники, есть шлагбаум, выцветают под солнцем информационные щиты международных организаций. Фотографировать особо нечего –степь, терриконы, дорога, разбитая донельзя, еще и «разбавленная» специфическими характерными поперечными ямами на месте подземных шахтных провалов. По обочинам таблички «Осторожно, мины!», рядом с КПВВ «место для посадки в автобусы» густо заросло травой – все это мы фотографируем так, чтобы не попали в кадр вооруженные люди. Они тут несут службу в одиночестве.
Рядом поселки – просто Золотое и Золотое -2, Золотое-3, Золотое-4, Золотое-5. В паре «Золотых» периодически идут бои, кое-где стоят воинские части и пытается работать ключевая для здешних мест шахта «Золотое». Только тут в окошке магазина можно встретить табличку «С 22-00 до 7 утра в долг не отпускаем», здесь нет ни одного кафе – люди не получают зарплату на шахте по 2-4 месяца. Государственное шахтоуправление «Первомайскуголь» разорвано войной напополам, ее шахты в «ЛНР» затапливаются, насосное оборудование сдано на металлолом. Шахта «Родина» попала строго на линию фронта и оттуда просто разбежались люди – ее тоже заливает водой. В мае прошлого года скопившиеся шахтные воды хлынули в выработки шахты «Золотое», оттуда на поверхность качается оранжевая вода с зашкаливающими показателями по сере и железу. Эта вода идет без очистки в местную речку Камышеваху оттуда в Северский Донец в его течении на территории Российской Федерации. Все тут между собой повязано и разделено линией фронта одновременно.
Золотое должно было стать воротами на подконтрольную Украине территорию, логистическим центром для пенсионеров и людей, желающих купить украинские лекарства и продукты. Стало тупиком – дорога от Лисичанска сюда ужасна и поскольку смысла в ней нет, не ремонтируется годами.
Дороги строятся в объезд Донецка и Луганска, отличные трассы идут от Красного Лимана на Рубежное, с Харькова до Краматорска и дальше на Мариуполь. С помощью немецкого правительства строят участок Мариуполь -Запорожье, пытаются «расшить» репутацию самого населенного города подконтрольной Украине части Донбасса как логистического тупика.
Подконтрольные части Донецкой и Луганской области за пять лет обросли инфраструктурой для жизни без «тех территорий». Мало того, с переходом в мае 2018 года контроля над Операцией объединенных сил от СБУ к украинским военным в Волновахе, Краматорске, Константиновке сняты большие промежуточные блокпосты, закрывавшие раньше въезд в города. Большого наступления или инфильтрации диверсантов со стороны оккупированных территорий реально никто не опасается.
В Донецкой и Луганской области понемногу научились жить «в объезд» своих потерянных областных центров.
Донецк
По дороге от Донецка до Мариуполя в окружении минных полей и позиций дважды переходившая из рук в руки Еленовка – одни из четырех ворот «больших» в самопровозглашенные республики. Все автомобильные переходы сконцентрированы в Донецкой области, единственный пешеходный – в Луганской в селе Станица Луганская.
«Ты ночью привези и люди будут готовы монтировать, я начальник южного погранпоста, я гарантирую!» – почти кричит в трубку телефона крупный человек за столиком донецкого кафе. Он постоянно то докладывает о подвозе строительных материалов начальству, то кричит по телефону на поставщиков. Поневоле начинаешь разбираться в уровне аврала в «пограничной службе ДНР». Аврал запредельный – строят сразу четыре «международных погранперехода» с Украиной. В конце августа в Еленовке глава «ДНР» Денис Пушилин открыл первый – там теперь четыре полосы дороги, навесы, вагончики и пока те же очереди. Штат проверяющих не увеличен – так называемые республики не заинтересованы в росте потока людей на подконтрольную Украине территорию, он и так рекордный. В августе было 1 млн 297 тысяч пересечений, и Еленовка только третье по загрузке направление – 245 тысяч. Больше всего людей прошло пешком через Станицу Луганскую – 344 тысячи, открытие КПВВ «Золотое» там нужно как воздух.
В самопровозглашенных республиках тоже построены хорошие дороги – к пограничным переходам на российской границе, к Успенке и Новоазовску. Еще я видел отличную дорогу в Дебальцево, в сторону «ЛНР».
На улицах Донецка невооруженным глазом видны плоды политики по разрыву территорий – большинство машин уже с номерами республик, на украинских здесь можно ездить не более двух недель и такие машины чаще останавливает местная полиция.
Каждый рабочий день из Донецка от местной миграционной службы в пять и девять утра стартуют колоны из трех автобусов – получать российские паспорта в Ростовскую область. Пока скорость для ДНР – не более 1500 новых граждан России в неделю. Среди местных чиновников этот процесс называют «обилечиванием».
С 1 по 14 октября здесь намечена первая перепись населения – миллионы переселенцев выехали в Россию и Украину, их квартиры чаще всего стоят пустые, в Донецке вечерами целые многоэтажные дома в зажиточном до войны центре – с преимущественно темными окнами. Как с информацией о «пустующем жилом фонде» будет обращаться руководство ДНР – никто не понимает, право частной собственности на этих территориях очень часто ограниченное.
И, главное, «ДНР» пошла по пути так называемой экономической адекватности – здесь впервые с 2014 года подняли квартирную плату. До сих пор коммунальные платежи здесь были в среднем в три раза меньше чем в России и подконтрольных Украине городах. Сейчас в два раза подняли цены на воду и на 30% – на квартирную плату и за вывоз мусора. Тарифы на тепло, электроэнергию, газ – пока не тронуты. «Республика» мало за что полноценно расплачивается с внешними поставщиками – питьевая вода идет без оплаты по каналу из украинского Северского Донца, газ из России, частные ТЭС взяты «под внешний контроль» вместе с поставляющими на них уголь шахтами.
Через пять лет после “первого Минска” все выглядит таким образом, что разные части разорванных украинских Донецкой и Луганской областей понемногу, насколько это возможно, выстраивают свою раздельную жизнь и инфраструктуру. На скорый мир тут уже мало кто надеется.
