О геноциде помнят – и те, кто борется за его юридическое признание как факта истории, и те, кто яростно оспаривает правомерность такого признания. «Моему отцу пошел тогда восемнадцатый год», – рассказывает журналист Давид Зеньян, – и он был среди тех, кто вступил в бой с входящими в город турецкими войсками. Местные армяне решили драться – и, в конце концов, дело обернулось так, что пострадали они – а, стало быть, и мои предки по отцовской линии – не так сильно, как в других городах. А вот моя бабка по матери потеряла четверых детей: их растерзали у нее на глазах. И мне не забыть, как она каждый день уединялась в своей комнате и плакала…»
Так это сохранилось в памяти семьи. А в истории народа? «Их гнали пешком по пустынной местности, – рассказывает член-корреспондент РАН Сергей Арутюнов. – Без воды, еды и медицинской помощи. Депортация началась 24 апреля. Разумеется, готовилась она заранее – в соответствии с секретным распоряжением Талаат-паши. Были отфильтрованы находившиеся в армии мобилизованные армянской национальности. Потом из них составили строительные батальоны. А затем – уничтожили. Официально было приказано перевести весь армянский контингент в Месопотамию – подальше от театра военных действий. Но условия перегона были такие, что армяне в массовом масштабе погибали по пути. А кроме того, – подвергались нападениям иррегулярных войск хамидие – состоявших, кстати, не из турок, а из курдов. Которые их и резали. Те немногие, кто смог доплестись до Палестины, получили там некоторую помощь…»
Неизбежный вопрос: о мотиве содеянного. Чем оправдывались действия младотурецких властей? Как констатирует Сергей Арутюнов – «тем, что в русских армяне видели освободителей и надеялись с их помощью свергнуть турецкое иго. И что при продвижении русских войск армянское население поднимало восстания, организовывало дружины, нападавшие с тыла на обороняющиеся турецкие войска».
Акция младотурков не прошла незамеченной: уже в годы Первой мировой державы Антанты – и даже кое-кто в союзных Османской империи столицах – заявили о недопустимости подобных расправ. Правда – без ощутимых последствий. А уж в долгосрочном плане… «Сегодня, – напоминает Давид Зеньян, – можно считать общепризнанным, что геноцид армян, учиненный в 1915 году османским правительством, был первым геноцидом двадцатого века, за которым последовал Холокост. Говорил же в свое время Гитлер: да кто помнит об этом армянском геноциде?»
«Между Холокостом и событиями 1915 года нет никакой связи, – возражает обозреватель турецкой газеты Hurriet Daily Юсуф Канли. – За уничтожение евреев в годы Второй мировой войны в той или иной мере несут ответственность все западные общества: одни – за соучастие в преступлениях, другие – за их замалчивание. Но в одном случае речь идет о преступлении, доказанном международными трибуналами, а в другом – с претензиями, пока что такого подтверждения не получившими». «Я не хочу сказать, – оговаривается турецкий журналист, – что армяне тогда не пострадали. Конечно, пострадали. Но вся эта проблема крайне политизирована. А политизировать человеческую трагедию не следует. Это была темная страница в истории – для всех национальностей».
Напомним, что еще в 1944-м – в самый разгар Второй мировой – американский юрист Рафаэль Лемкин сформулировал юридическое понятие геноцида – международного преступления, состоящего в полном или частичном истреблении той или иной этнической, расовой или религиозной группы. Свой тезис Лемкин иллюстрировал именно трагедией пятнадцатого года – уничтожением армян османскими властями. А после войны дефиниции, предложенные Лемкиным и положенные в основу решений ООН, обрели международное признание.
Впрочем, общеизвестно и другое: официальная Анкара и сегодня отказывается признать случившееся геноцидом. И не только официальная. «Квалифицировать случившееся как геноцид недопустимо, – считает Юсуф Канли. – Точной картины случившегося у нас нет. Ясно одно: шла, по существу, гражданская война. Империя находилась в состоянии хаоса. Был вакуум власти. В этой обстановке и произошло насильственное переселение армян: наступали российские войска, а некоторые армяне сотрудничали с российской армией. Потому и возникла необходимость переселения – из соображений безопасности. Причем речь идет лишь об армянах, проживавших вблизи линии фронта. Да, погибли люди – много людей. Но – не только армян: турки, курды и арабы погибали тоже».
Чем объяснить нежелание турецкого истеблишмента назвать случившееся геноцидом? По мнению турецкого политолога Омера Таспинара (в настоящее время он – профессор вашингтонского Университета Джонса Хопкинса) – немалую роль в данном случае играет страх. Многие опасаются, подчеркивает Таспинар, что признание геноцида станет лишь первым шагом. За которым последует шквал претензий – как экономических, так и территориальных.
Впрочем, продолжает Омер Таспинар, существует и другое немаловажное обстоятельство. «Случившееся – травма для Армении», – констатирует политолог. «Однако, – подчеркивает он, – своя травма есть и у Турции. Турки, подобно армянам, тоже считают себя жертвами. Ведь сотни тысяч их соотечественников подверглись угнетению во многих частях распавшейся империи – от Балкан до Кавказа. И жители сегодняшней Турции полагают, что Запад не проявляет достаточного внимания к этому обстоятельству».
Не помогает против «ворохов былого» и «футбольная дипломатия». Напомним, что шестого сентября 2008 года президент Турции Абдулла Гюль прибыл в столицу Армении по приглашению президента Армении Сержа Саргсяна. Главы государств вместе посмотрели отборочный матч по футболу между командами двух стран. Жители Еревана ответили массовой демонстрацией протеста. В октябре следующего года Серж Саргсян, тем не менее, приехал на ответный матч – в турецкий город Бурса. А вскоре главы внешнеполитических ведомств двух стран подписали цюрихские протоколы – «Протокол об установлении дипотношений» и «Протокол о развитии двусторонних отношений». Предусматривающие, в числе прочего, и решение спорных исторических вопросов комиссией независимых историков.
Впрочем, уже подписание протоколов было задержано на три часа – и именно из-за исторических разногласий: армянская сторона в своем выступлении хотела упомянуть – хотя бы косвенно – геноцид 1915 года, а турецкая — проблему Нагорного Карабаха. В конечном счете также восходящую к историческому спору…
«Нынешнее руководство подвержено влиянию не собственного народа – единственному влиянию, которому должно быть подвержено правительство любой страны, – говорит армянский кинорежиссер Тигран Хзмалян, – оно подвержено всем ветрам и очень часто выполняет приказы извне».
История продолжается – буквально на глазах. «При подписании судьбоносных решений по армяно-турецким отношениям вся нация, затаив дыхание, ждала несколько часов, – продолжает Хзмалян. – Телеэкраны были погружены во тьму. Люди не понимали, что происходит. Несколько часов подписание протоколов откладывалось, а затем мы узнали, что министр иностранных дел одной из стран написал записку нашему министру иностранных дел, и… процесс пошел!»
Иными словами, подчеркивает кинорежиссер, «вопрос, который должен решать народ на референдуме, был решен записочкой одного министра другому. Такие процессы могут приносить плоды, но очень кратковременные. Этим проблему не решить…»
Документы тогда все-таки подписали. Вот только процесс их ратификации был заморожен на неопределенное время.
Попытки свести счеты с наследием пятнадцатого года, однако, не прекратились. В январе нынешнего года законодатели Франции приняли (по инициативе президента Саркози) законопроект об уголовном наказании за отрицание признанных законом геноцидов, в том числе геноцида армян в Османской империи. Правда, позднее высшая надзорная инстанция страны – Конституционный совет – пришла к выводу, что закон не соответствует конституции, ибо представляет собой «покушение на свободу слова». Впрочем, президент Саркози поручил правительству подготовить новый текст закона с учетом решения Конституционного совета.
Свет в конце тоннеля? «Обычный политический шаг в преддверии президентских выборов, – считает Юсуф Канли. – Имеющий своей целью получить дополнительные голоса, в которых Саркози так нуждался. Но главное: разве парламент – французский, да и любой – это орган, призванный писать историю?»
Новая дискуссия о событиях пятнадцатого года необходима прежде всего сегодняшнему турецкому обществу, убежден Омер Таспинар. «Когда Турция преодолеет нынешнее представление о том, что все, кто живет в Турции, – турки, что проект всеобщей ассимиляции провалился, что в Турции есть меньшинства, но что признание этого факта не обязательно означает поощрение сепаратизма, то мы станем более открытыми и в споре об Армении и армянах», – считает политолог.
Как, однако, прийти или хотя бы продвинуться на пути к этой цели? Не ждать быстрых результатов, полагает Невзер Стэйси – основатель и руководитель турецко-американской общественной организации HasNa. «Мы, – убеждена Стэйси, – должны продолжать диалог. Помня о том, что изменения приходят медленно. Люди должны высказываться, должны больше узнавать друг о друге. Если нельзя наладить диалог с сотней людей, наладим его с десятью. Но за один раз этого не сделать».
