Ежегодную Неделю российского кино в Нью-Йорке (Russian Film Week USA) открывает 23 января фильм «Цой» (Tsoy) режиссера Алексея Учителя. Все фильмы программы доступны для стриминга до 29 января.
Кинонеделю в Нью-Йорке совместно организовали американский фонд театрально-музыкального фестиваля «Вишневый сад» (Cherry Orchard Festival Foundation) и российская киностудия «Рок», возглавляемая Алексеем Учителем.
Фильм «Цой» это не байопик о культовом российском музыканте, чья посмертная слава превзошла его известность при жизни. Это своего рода субъективный взгляд режиссера на то, что происходило сразу после гибели Цоя. Лидер рок-группы «Кино» прожил очень короткую жизнь. В возрасте 28 лет музыкант погиб в автокатастрофе. 15 августа 1990 года на шоссе в Латвии он не справился с управлением своего «Москвича» и врезался в автобус «Икарус». По официальной версии, Цой заснул за рулем.
69-летний Алексей Учитель – режиссер игрового и документального кино, драматург, руководитель студии «Рок» (Петербург). Он много раз участвовал своими фильмами в фестивалях и неделях российского кино в Нью-Йорке. Здесь в разные годы показывались его фильмы «Дневник его жены», «Прогулка», «Космос как предчувствие», «Пленный» и другие. Последние три года он выступает как соорганизатор Недели российского кино.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал по Facebook Messenger с режиссером Алексеем Учителем.
Олег Сулькин: Алексей, в программе нынешней Недели два фильма с фамилией Учитель в титрах. Ваша картина о Викторе Цое и картина вашего сына Ильи о легендарном футболисте Эдуарде Стрельцове. Это, кажется, называется семейственностью?
Алексей Учитель: Это еще не все. Мой отец, Ефим Юльевич Учитель, был режиссером-документалистом, основателем династии. Люди говорят «семейственность», когда видят, как за «своего» хлопочут, пробивают ему дорогу. Вспоминаю, как я приехал к Илье на съемки его первого фильма «Огни большой деревни» где-то в районе Вышнего Волочка. Добирались до места долго и сложно. Когда добрались и встретили Илью, он на меня так посмотрел, что я понял: надо скорее уезжать. У меня примерно такое же было ощущение, когда я начал работать на студии документальных фильмов, когда мой отец был в самом расцвете сил. Очень нелегко доказывать, что ты сам по себе что-то представляешь. Илья ищет свой путь. Думаю, что в этой сложной ковидной ситуации «Стрельцов» прошел совсем неплохо. (На только что прошедшей в Москве церемонии «Золотой орел» этот фильм, имевший десять номинаций, получил премию за лучший монтаж. – О.С.)
О.С.: Но на этом семейственность не кончается. Если не ошибаюсь, ваша дочь Маша играет в фильме «Цой»?
А.У.: Нет, не ошибаетесь. Причем Маша играет мальчика, сына Цоя. Вот это точно посчитают семейственностью. Но поверьте, мы никак не могли найти подходящего мальчика. И после долгих поисков остановили выбор на ней. К моему удивлению, Маша вела себя на съемках очень ответственно, по-взрослому, хотя снимали мы долгие смены, порой до глубокой ночи.
О.С.: Вы начинали свою карьеру кинорежиссера документальными фильмами о рок-музыке – «Рок» и «Последний герой» о Цое. В новой картине вы использовали кадры из тех фильмов. Можно ли считать возвращение к тому времени проявлением ностальгии?
А.У.: В какой-то степени. В отснятых для фильма «Рок» видеоматериалах я впервые увидел водителя «Икаруса». Того самого, который был за рулем автобуса в трагический день гибели Цоя. Лицо его мне запомнилось. Сценарий для новой картины был написал лет десять назад, но по разным причинам проект откладывался. За годы после смерти Цоя он стал больше чем символом, скорее, иконой, которой поклоняются фанатики. С каждым годом его слава растет. Этот феномен для меня какая-то загадка. В давние годы мне его песни казались слишком простыми по сравнению с песнями Гребенщикова и Шевчука. Но в этих простых словах заложена удивительная сила.
О.С.: Реальный Цой присутствует в фильме только несколькими кадрами хроники. Вы населили картину вымышленными персонажами, которые везут в автобусе гроб с телом Цоя. В титрах указано, что любые совпадения с реальными лицами случайны. Чем вы объясняете такое решение?
А.У.: Во-первых, никто не знает, как все было на самом деле. Документальность, следование фактам в этом случае меня бы сковывали. Во-вторых, этот фильм – притча. Меня интересовало: когда погибает знаменитый человек, что происходит с близкими ему людьми? Общечеловеческая история, понятная самым разным людям. Кроме того, в фильме есть важная сцена, где девушка-фотограф пытается перекричать песней Цоя дискотечную попсу. Что есть русский рок? Может ли он противостоять пошлости массовой культуры? Вопрос сохраняет актуальность.
О.С.: Фигура водителя Павла, которого играет Евгений Цыганов, в фильме ключевая. Он, похоже, главный персонаж «роуд муви». Насколько образ водителя близок к реальной фигуре?
А.У.: В фильме, как и в реальности, водитель ничего не знал о том, кто погиб при столкновении «Москвича» с его автобусом. Но, когда это произошло, жизнь его кардинально изменилась. Он, безусловно, главный герой фильма. Перед съемками мы с оператором нашли его, он живет в двух часах езды от Риги. Было любопытно с ним поговорить спустя столько лет. В фильме он русский, в реальности латыш. Во дворе его дома мы увидели «Икарус». Мистика какая-то. Оказывается, он до сих пор водит автобус, хотя ему за 70 лет. Ничего нового об аварии он нам не сказал, повторив общеизвестную версию.
О.С.: А любовная линия Павла и красивой блондинки милиционерки основана на реальной истории?
А.У.: Конечно, это предположение (смеется). Но могло такое быть.
О.С.: После выхода в прокат фильма родные Цоя написали жалобу Путину, утверждая, что мы якобы опорочили и исказили образ певца. Его сын Александр Цой подал в суд. Как сейчас обстоит дело с юридическими претензиями к вам?
А.У.: Сразу после новогодних праздников нам сообщили, что им в иске отказано. Но уже на следующий день был подан другой иск. Полагаю, никакого будущего у этих исков нет. Это все чушь. Ничего, кроме любви и уважения к Цою, мы не испытывали.
О.С.: Ваш предыдущий фильм «Матильда» вызвал шквал критики, попытки запрета, угрозы прокатчикам и даже поджоги кинотеатров. И вот новая картина, и опять налицо очень сильная оппозиция. Как вы справляетесь с таким стрессом?
А.У.: Не я один попадаю в такую ситуацию. Пока не будет четко оговорено на законодательном уровне, насколько глубоко родственники героя фильма или кто-либо еще могут вмешиваться в художественную ткань картины, эти ситуации будут повторяться. Вообще, это нелепо, когда сын Цоя просит президента страны запретить фильм о его отце, когда мы знаем, что музыку его отца запрещали тогдашние власти. Это возмутительно и неприятно. Но надо сопротивляться. Меня радует, что нас поддерживают очень многие.
О.С.: Есть ли у вас новый проект?
А.У.: Александр Терехов заканчивает сценарий фильма о Дмитрии Шостаковиче, который я очень хочу снять. На днях мы встречались с последней женой Шостаковича Ириной Антоновной. Проговорили больше двух часов. Разрешения на съемку не нужно, сказала она нам, это ваше право. Но на музыку Дмитрия Дмитриевича, если мы хотим ее использовать, разрешение надо получать. Конечно, мы дадим им почитать сценарий. Им - это Ирине Антоновне, сыну Максиму Дмитриевичу и дочери Галине Дмитриевне. Очень хотелось бы, чтобы они его одобрили.
О.С.: Трудно снимать кино в условиях пандемии?
А.У.: Очень. Наша студия «Рок» снимала минувшим летом две картины. Одну в Крыму, другую в Воронежской области. Одна картина - известного режиссера Андрея Кравчука, другая – дебютанта Эдуарда Жолнина. Все было на грани. Огромные сложности, испытание для всей студии. Представьте, заболел режиссер, две недели провел в больнице. А что делать с группой, с экспедицией, с гостиницей? Провели тотальное тестирование всей съемочной группы. 80 процентов судийных работников переболели ковидом. Я пока уцелел, хотя общаюсь по-прежнему много. Началась вакцинация, посмотрим, что будет дальше. Надеюсь, удастся снять осадное положение.
