Менее чем через 2 недели президент США Дональд Трамп и российский лидер Владимир Путин встретятся в Хельсинки, где, как сообщают некоторые американские медиа, они поговорят с глазу на глаз перед переговорами в расширенном составе. Уже сейчас понятно, что одной из тем их разговора в любом из форматов станет вмешательство России в президентские выборы в США в 2016 году.
Сам Дональд Трамп не слишком охотно развивает эту тему: в выходные, комментируя телеканалу FOX возможность разговора с Путиным о кибер-вмешательстве, президент США сообщил, что «собирается упомянуть» об этом, но тут же дал понять, что относится к самой постановке вопроса скептически: «Если бы Россия действительно стремилась к тому, чтобы посеять разногласия или хаос, они должны были бы говорить: «Это величайшая вещь из тех, которые мы когда-либо делали».
Однако недавно побывавший в Москве советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон заверил медиа после своей встречи с Владимиром Путиным, что тема остается для Вашингтона важной. По его словам, он и сам поднимал эту проблему на встрече с президентом России, и его начальник, Дональд Трамп, также намерен ее затронуть в Хельсинки.
Кремль по-прежнему настаивает на непричастности России к взломам
В свою очередь, Владимир Путин, как заявляют в Кремле, на саммите в столице Финляндии будет готов вновь повторить, что Россия не имеет отношения к вмешательству в выборы в США. Это сообщил 29 июня пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.
«Если эта тему будет подниматься со стороны президента США, то, безусловно, российский президент будет готов повторить еще раз, что Россия не имела и не могла иметь никакого отношения к тому, вокруг чего разворачиваются такие инсинуации», – сказал Песков журналистам в пятницу.
Месяц назад и сам Путин в интервью австрийскому телеканалу ORF все отрицал. В частности, он заявил, что предположения о причастности близкого к Кремлю предпринимателя Евгения Пригожина к кибер-вмешательству в выборы смешны: «Как глубоко пали СМИ и политика на Западе, когда владелец ресторана из России может влиять на выборы в Европе или США. Разве это не смешно?»
В случае с Пригожиным речь прежде всего шла о «фабрике троллей», которую финансировал и курировал бизнесмен, называемый российскими медиа «поваром Путина», и которая пыталась наводнить социальные сети группами и сообщениями, сеющими рознь среди граждан США.
То, что Россия причастна к взлому серверов Национального комитета Демократической партии, в Москве отрицали с самого начала – в тех же выражениях, в которых потом Кремль отрицал влияние российских хакеров и троллей на выборы в США в целом.
Лишь однажды, в июне 2017 года, сам Владимир Путин упомянул о «патриотических хакерах», которые, по его словам, могли «внести лепту в борьбу с теми, кто плохо отзывается о России».
«Пончик» и Guccifer 2.0
Однако на то, чтобы отследить причастность России к взлому компьютеров в Национальном комитете Демократической партии США в 2016 году, были потрачены огромные усилия разведчиков, причем сначала – не американских. Об этом в своей только что вышедшей книге «Совершенное оружие: война, саботаж и страх в кибер-эпоху» рассказывает Дэвид Сэнгер – корреспондент газеты The New York Times по вопросам безопасности.
Сэнгер пишет о том, какой неожиданностью для руководителя Центра правительственной связи Великобритании Роберта Ханнигана весной 2016 года стало то, что он обнаружил в общем потоке перехвата:
«Ханниган разбирался с потоком сообщений, иногда делая паузу для изучения того, что потом назовут «историческим перехватом» разведки, находясь в глубинах «Пончика», как британцы ласково назвали странноватое круглое здание Центра правительственной связи в Челтнэме… В этот день, незадолго до Пасхи 2016 года, в сериях сообщений, взятых для изучения из российских сетей, выделялась одна.
В устоявшейся терминологии цифрового мира это были в основном «метаданные», как сказали Ханнигану его сотрудники. К огорчению Ханнигана, он не мог видеть их фактическое содержание. Но было ясно, что поток информации контролировался одной из российских спецслужб – ГРУ, агрессивной службой российской военной разведки, деятельность которой ЦПС пытался круглосуточно контролировать.
Что зацепило внимание Ханнигана – это происхождение этих сообщений: они были с сервера Национального комитета Демократической партии».
Именно британцы, как напоминает Дэвид Сэнгер, рассказали американским коллегам о том, что электронная переписка Национального комитета Демократической партии могла попасть в руки российской разведке. Ответственность за взлом взял на себя хакер, назвавшийся Guccifer 2.0 и уверявший, что он из Румынии.
Дальнейшее хорошо известно: взлом был исследован несколькими частными компаниями, работающими в сфере кибербезопасности, и они пришли к выводу, что Guccifer 2.0 – это офицер российской разведки. А взломанная переписка Национального штаба Демократической партии оказалась опубликованной интернет-диссидентами из Wikileaks – как считает большинство экспертов, для того, чтобы породить реальный разлад среди демократов из-за ее содержания.
Дэвид Сэнгер: для Путина выбор киберпространства для атаки на Запад был естественным
В интервью Русской службе «Голоса Америки» Дэвид Сэнгер заявил, что, по его мнению, Путин сознательно выбрал киберпространство для действий против Запада, потому что на каком-то этапе он назначил Запад себе в противники:
«Как только президент Путин решил, что ему стоит уйти от сотрудничества со странами «Большой семерки», став вместо этого в оппозицию Западу, и определил свое место именно таким образом, это было просто естественным для него – выбрать кибертехнологии как инструмент для использования в этом противостоянии. Этот инструмент очень применим для дезинформации – того, в чем Россия всегда была сильна, а также для нанесения ущерба».
Дэвид Сэнгер напоминает, что власти США возлагают ответственность за попытку вмешательства на российские выборы лично на Владимира Путина: «Доклады разведки США говорят о том, что решение о взломе исходило от Путина лично. Отчасти это базируется на технической информации, отчасти – на показаниях определенных источников, и это те выводы, из которых я исходил при написании своей книги. Я лично этих свидетельств не видел, но, еще раз, публично распространенное заключение говорит о том, что Путин лично отдал приказ это сделать».
При этом журналист допускает, что у Кремля желание поддержать Трампа могло появиться не сразу: «Имел ли Путин намерение поддержать этими взломами Трампа? Я не думаю, что такая цель была у него изначально, но, возможно, она появилась у него ближе к концу кампании в США. В начале, как мне кажется, Путин не мог предугадать, что Трамп станет наиболее вероятным кандидатом от республиканцев, но ближе к завершению кампании ситуация была уже другой».
То, что Россия продолжает полностью отвергать свою причастность к взлому компьютеров в США во время кампании 2016 года, корреспондент The New York Times объясняет еще и тем, что работу по приказу Кремля могли делать люди не из государственных структур: «Особенность таких действий в киберпространстве заключается в том, что в основном они осуществляются фрилэнсерами, людьми «со стороны». Нет никакого особенного толку в том, чтобы держать их в штате какой-то госструктуры, и это также потом помогает государству все отрицать».
