Органы опеки Техаса не выявили нарушений во время проверки деятельности агентства по усыновлению Gladney в рамках расследования обстоятельств смерти Макса Шатто (Максима Кузьмина). Об этом Русской службе «Голоса Америки» сообщил представитель органов опеки Техаса Патрик Кримминс.
«Расследование в отношении агентства по усыновлению Gladney, которое касалось семьи Шатто, закончено. Нарушений не выявлено», – сообщил Кримминс. Представитель органов опеки штата передал «Голосу Америки» подтверждающие документы.
«Первый документ – это письмо агентству по усыновлению, которое описывает, что именно мы установили, что расследовали, и были ли найдены нарушения стандартов штата. Нарушений не было. Другой документ – форма, в которой отражены результаты внезапной проверки, которая была частью расследования», – прокомментировал Кримминс переданные в «Голос Америки» документы.
В письме на имя директора агентства по усыновлению Gladney Вики Шулц (Vickye Schultz) отмечается, что ее организация подверглась проверке из-за того, что органы опеки получили сигнал о возможных нарушениях законов штата.
«В результате смерти ребенка, был получен запрос о том, насколько правильно была выполнена проверка дома, в который был усыновлен ребенок», – говорится в письме. Как видно из документа, проверка проходила по семи пунктам. Следователи изучили, была ли перед усыновлением проведена полная проверка биографических данных родителей (включающая сведения криминального и медицинского характера).
Следователей также интересовало, была ли проведена беседа с приемными родителями перед усыновлением, а также с их родственниками и другими лицами, с которыми общаются потенциальные родители (друзья, коллеги по работе). Кроме этого, следователи установили, был ли проверен сотрудниками агентства по усыновлению дом на предмет безопасности пребывания в нем ребенка.
Проверка была проведена 20 февраля. Первого февраля следователи органов опеки подготовили заключение о том, что нарушений выявлено не было, и направили соответствующее письмо в адрес агентства по усыновлению.
В тоже время, как рассказал Патрик Кримминс, расследование органами опеки обстоятельств смерти Макса Шатто продолжается.
В обычных обстоятельствах у органов опеки есть 30 дней на завершение расследования по подозрению в ненадлежащем отношении к ребенку. Расследование, по словам Кримминса, началось 21 января, сразу после того, как стало известно о смерти Макса. «В исключительных случаях, таких как как этот, мы продлеваем сроки расследования», – отметил Кримминс.
По его словам, брат Макса – двухлетний Кирилл – находится в настоящее время в доме семьи Шатто. «Мы не выявили опасности нахождения ребенка в доме и не стали забирать его на попечительства штата», – отметил Кримминс.
Максим Кузьмин был усыновлен из Печорского дома ребенка в России, его приемные родители назвали его Макс Шатто. Вместе с ним они усыновили и его младшего брата Кирилла, которого теперь зовут Кристофер. В соответствии с материалами дела, 21 января приемная мать Лора Шатто играла с детьми на детской площадке во внутреннем дворе частного дома, в котором жила семья Шатто в городе Гардендейл в штате Техас.
Лоре понадобилось ненадолго зайти в дом, когда же она вернулась, то увидела Макса лежащим на земле без сознания. Она вызвала «скорую» помощь, позже в больнице врачи зафиксировали смерть мальчика. На прошлой неделе в пятницу 1 марта офис шерифа и прокуратура округа Эктон выступил с заявлением о том, что результаты вскрытия позволяют сделать вывод: смерть Макса – несчастный случай.
По всей видимости, мальчик, играя, упал, в результате чего у него произошел разрыв артерии в брюшной полости. Кроме этого, экспертизы подтвердили, что синяки на теле мальчика не были результатом насилия, а их природа носит вполне естественный характер – результат обычной детской активности.
МИД России, Следственный комитет РФ и Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка выразили сомнение, что власти Техаса провели адекватное расследование причин смерти Макса.
Все три ведомства потребовали предоставить следственные документы и материалы экспертиз, допустить российских следователей к этому делу, вернуть российский паспорт ребенка, и создать «новый эффективный механизм сотрудничества во благо детей».
Ранее российские власти заявляли, что Макса убила приемная мать. При этом утверждалось, что перед смертью ребенка якобы избили, и что ему давали сильнодействующий психотропный препарат, которым лечат шизофрению у взрослых.
Можно предположить, что источником этих инсинуаций могла быть информация, переданная российским дипломатам, которые общались с властями Техаса на ранней стадии расследования.
Произвольное толкование российской стороной описания травм Макса в предварительном заключении судмедэкспертов (синяки и повреждение внутренних органов в брюшной полости) и стало основанием для поспешных обвинительных заявлений с российской стороны.
Несмотря на международный скандал и необоснованные обвинения, которые были выдвинуты Москвой еще даже до завершения экспертиз, власти Техаса продолжают сотрудничать с российской стороной.
«В начале расследования с нами связались представители российского консульства в Хьюстоне. Я не могу вдаваться в детали нашего общения, скажу только, что у нас был и продолжается диалог», – сказал представитель органов опеки Техаса Патрик Криммнс.
В свою очередь шериф округа Эктон Марк Дональдсон отметил, что его ведомство делится информацией с российской стороной в тех же объемах, что и с прессой и общественностью. «Российская сторона была уведомлена о результатах вскрытия, как и все остальные – мы передали им пресс-релиз», – сказал шериф.
При этом стоит отметить, что окончательное заключение не сильно отличается от предварительного. Действительно, на теле мальчика были синяки – их происхождение установлено, как и установлен характер повреждения внутренних органов в брюшной полости – разрыв артерии.
Впрочем, на настоящий момент официальные представители российской власти уже не называют смерть Макса убийством, а лишь требуют проведения полного расследования и предоставления всех документов следствия для изучения российскими специалистами.
«Расследование в отношении агентства по усыновлению Gladney, которое касалось семьи Шатто, закончено. Нарушений не выявлено», – сообщил Кримминс. Представитель органов опеки штата передал «Голосу Америки» подтверждающие документы.
«Первый документ – это письмо агентству по усыновлению, которое описывает, что именно мы установили, что расследовали, и были ли найдены нарушения стандартов штата. Нарушений не было. Другой документ – форма, в которой отражены результаты внезапной проверки, которая была частью расследования», – прокомментировал Кримминс переданные в «Голос Америки» документы.
В письме на имя директора агентства по усыновлению Gladney Вики Шулц (Vickye Schultz) отмечается, что ее организация подверглась проверке из-за того, что органы опеки получили сигнал о возможных нарушениях законов штата.
«В результате смерти ребенка, был получен запрос о том, насколько правильно была выполнена проверка дома, в который был усыновлен ребенок», – говорится в письме. Как видно из документа, проверка проходила по семи пунктам. Следователи изучили, была ли перед усыновлением проведена полная проверка биографических данных родителей (включающая сведения криминального и медицинского характера).
Следователей также интересовало, была ли проведена беседа с приемными родителями перед усыновлением, а также с их родственниками и другими лицами, с которыми общаются потенциальные родители (друзья, коллеги по работе). Кроме этого, следователи установили, был ли проверен сотрудниками агентства по усыновлению дом на предмет безопасности пребывания в нем ребенка.
Проверка была проведена 20 февраля. Первого февраля следователи органов опеки подготовили заключение о том, что нарушений выявлено не было, и направили соответствующее письмо в адрес агентства по усыновлению.
В тоже время, как рассказал Патрик Кримминс, расследование органами опеки обстоятельств смерти Макса Шатто продолжается.
В обычных обстоятельствах у органов опеки есть 30 дней на завершение расследования по подозрению в ненадлежащем отношении к ребенку. Расследование, по словам Кримминса, началось 21 января, сразу после того, как стало известно о смерти Макса. «В исключительных случаях, таких как как этот, мы продлеваем сроки расследования», – отметил Кримминс.
По его словам, брат Макса – двухлетний Кирилл – находится в настоящее время в доме семьи Шатто. «Мы не выявили опасности нахождения ребенка в доме и не стали забирать его на попечительства штата», – отметил Кримминс.
Максим Кузьмин был усыновлен из Печорского дома ребенка в России, его приемные родители назвали его Макс Шатто. Вместе с ним они усыновили и его младшего брата Кирилла, которого теперь зовут Кристофер. В соответствии с материалами дела, 21 января приемная мать Лора Шатто играла с детьми на детской площадке во внутреннем дворе частного дома, в котором жила семья Шатто в городе Гардендейл в штате Техас.
Лоре понадобилось ненадолго зайти в дом, когда же она вернулась, то увидела Макса лежащим на земле без сознания. Она вызвала «скорую» помощь, позже в больнице врачи зафиксировали смерть мальчика. На прошлой неделе в пятницу 1 марта офис шерифа и прокуратура округа Эктон выступил с заявлением о том, что результаты вскрытия позволяют сделать вывод: смерть Макса – несчастный случай.
По всей видимости, мальчик, играя, упал, в результате чего у него произошел разрыв артерии в брюшной полости. Кроме этого, экспертизы подтвердили, что синяки на теле мальчика не были результатом насилия, а их природа носит вполне естественный характер – результат обычной детской активности.
МИД России, Следственный комитет РФ и Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка выразили сомнение, что власти Техаса провели адекватное расследование причин смерти Макса.
Все три ведомства потребовали предоставить следственные документы и материалы экспертиз, допустить российских следователей к этому делу, вернуть российский паспорт ребенка, и создать «новый эффективный механизм сотрудничества во благо детей».
Ранее российские власти заявляли, что Макса убила приемная мать. При этом утверждалось, что перед смертью ребенка якобы избили, и что ему давали сильнодействующий психотропный препарат, которым лечат шизофрению у взрослых.
Можно предположить, что источником этих инсинуаций могла быть информация, переданная российским дипломатам, которые общались с властями Техаса на ранней стадии расследования.
Произвольное толкование российской стороной описания травм Макса в предварительном заключении судмедэкспертов (синяки и повреждение внутренних органов в брюшной полости) и стало основанием для поспешных обвинительных заявлений с российской стороны.
Несмотря на международный скандал и необоснованные обвинения, которые были выдвинуты Москвой еще даже до завершения экспертиз, власти Техаса продолжают сотрудничать с российской стороной.
«В начале расследования с нами связались представители российского консульства в Хьюстоне. Я не могу вдаваться в детали нашего общения, скажу только, что у нас был и продолжается диалог», – сказал представитель органов опеки Техаса Патрик Криммнс.
В свою очередь шериф округа Эктон Марк Дональдсон отметил, что его ведомство делится информацией с российской стороной в тех же объемах, что и с прессой и общественностью. «Российская сторона была уведомлена о результатах вскрытия, как и все остальные – мы передали им пресс-релиз», – сказал шериф.
При этом стоит отметить, что окончательное заключение не сильно отличается от предварительного. Действительно, на теле мальчика были синяки – их происхождение установлено, как и установлен характер повреждения внутренних органов в брюшной полости – разрыв артерии.
Впрочем, на настоящий момент официальные представители российской власти уже не называют смерть Макса убийством, а лишь требуют проведения полного расследования и предоставления всех документов следствия для изучения российскими специалистами.
