Сын Нелли Брагинской погиб во время трагедии 11-го сентября 2001 года. Александр работал в агентстве «Рейтерс» и находился на 106 этаже в северной башне Всемирного Торгового Центра, когда в нее врезался захваченный террористами самолет. «На протяжении девяти лет я плохо сплю и у меня постоянно слезы на газах», – делится Нелли Брагинская своими переживаниями с корреспондентом «Голоса Америки».
На последние новости о теракте в московском в метро она отреагировала с ужасом, отмечая, что среди погибших скорее были и молодые люди, как ее сын. «Я понимаю, что чувствуют родные и близкие погибших в Москве», – рассказывает Нелли Брагинская. Она часто общается с родственниками пострадавших при захвате школы в Беслане в 2004 году, а также во время взятия заложников «Норд-Ост» в 2002 году. Выражая сострадание россиянам, живущая в Нью-Йорке Нелли Брагинская призывает семьи пострадавших в первую очередь помогать нуждающимся детям. «Одних мемориалов мало – ведь это просто камень. Лучше помогите тем, кто еще жив».
Свидетели террористических атак или стихийных бедствий, а также семьи пострадавших и погибших зачастую подвержены серьезным психологическим переживаниям, которые имеют как явный, так и латентный характер. Медики называют подобные потрясения «посттравматический стресс». Чувство страха или беспомощности, бессонница, ночные кошмары, а иногда и вспышки гнева – наиболее частые проявления такого состояния.
Согласно исследованиям американских ученных, 11 процентов жителей Нью-Йорка и 4 процента жителей США испытывали посттравматический стресс после террористических атак. «Реакция на чрезвычайные ситуации у людей разнообразная», – считает Семен Пинкасов, врач-терапевт, специалист в области психологической реабилитации из Нью-Йорка. «После террористических атак 11-го сентября в Нью-Йорке кто-то бросался покупать противогаз, а кто-то менял место жительства и пытался переехать как можно дальше от места происшествия», – рассказывает американский эксперт.
Часто посттравматическому стрессу подвержены люди, которые не имели прямого отношения к трагическим событиям, отмечает Семен Пинкасов. Например, это может проявляться в том, что люди, которые находились близко к месту события, будут думать, что они отравились вредными веществами. «При этом они могут действительно испытывать непреодолимые приступы кашля», – отмечает эксперт. Именно поэтому, в США на место происшествия обычно сразу же прибывает бригада психологов, цель которых – успокоить людей, оказавшихся на месте трагедии.
«Психологи объясняют людям, что, несмотря на трагедию, жизнь продолжается и нужно научиться жить с ее последствиями», – говорит Семен Пинкасов. Симптомы такого психологического состояния могут продолжаться от нескольких месяцев до десяти лет и негативно сказываться на отношениях в семье и на рабочем месте. Наиболее сложные формы посттравматического стресса могут привести к алкоголизму и употреблению наркотиков.
Нельзя исключить, что в результате последних событий у некоторых жителей Москвы может возникнуть чувство страха, связанное с поездками в метро, считает американский специалист. Такие страхи, считает он, со временем проходят – как это было в случае с терактами 11 сентября 2001 г., когда первое время некоторые люди боялись летать на самолетах, однако затем постепенно их страхи притупились.
Семьям пострадавших россиян американка Нелли Брагинская желает найти в себе силы, чтобы справиться с постигшим их горем: «Мы ничего не сможем сделать, чтобы вернуть ушедших, но мы можем помочь тем, кто нуждается». В память о сыне она построила «Парк Алекса» на берегу моря в израильском городе Хайфа специально для детей из неблагополучных семей. В парке цветут разнообразные кусты, и растет хурма, саженцы которой Нелли привезла из Нью-Йорка. Вместо того, чтобы потратить средства на строительство монументального памятника сыну, она решила помочь нуждающимся детям: «Каждый год я приезжаю в парк с кульком конфет – я чувствую, что это как бы мой сын угощает всех детишек».
