КИЕВ – Президент Украины Петр Порошенко своим указом утвердил и ввел в действие решение Совета национальной безопасности и обороны от 29 декабря 2016 «О Доктрине информационной безопасности».
Доктрина информационной безопасности Украины определяет национальные интересы в информационной сфере, угрозы для их реализации, направления и приоритеты государственной политики в информационной сфере. Об этом отмечается в тексте документа, который был опубликован на сайте президента Петра Порошенко 25 февраля.
Текст документа состоит из семи разделов, определяет национальные интересы страны, актуальные угрозы национальным интересам и национальной безопасности в информационной сфере.
На странице в Фейсбуке представители министерства информационной политики сообщают, что будут проводить мониторинг угроз национальной безопасности и определять приоритеты работы.
В первом пункте «Национальных интересов Украины в информационной сфере», указывается необходимость «обеспечения конституционных прав и свобод человека на сбор, хранение, использование и распространение информации; обеспечения конституционных прав человека на защиту частной жизни; защищенность от разрушительных информационно-психологических воздействий».
К «жизненно важным интересам общества и государства» отнесены «защита украинского общества от агрессивного воздействия деструктивной пропаганды, прежде всего со стороны Российской Федерации; защита украинского общества от агрессивного информационного воздействия Российской Федерации, направленного на пропаганду войны, разжигание национальной и религиозной вражды, изменение конституционного строя насильственным путем или нарушение суверенитета и территориальной целостности Украины».
Доктрина предусматривает возможность применения «механизма выявления, фиксации, блокировки и удаления из информационного пространства государства, в частности из украинского сегмента сети Интернет, информации, которая угрожает жизни, здоровью граждан Украины, пропагандирует войну, национальную и религиозную вражду» и т.д.
В разделе о механизмах реализации доктрины указывается возможность «принятия мер в информационной сфере, связанных с введением правовых режимов чрезвычайного или военного положения».
Авторы доктрины «при необходимости» не исключают возможности внесения «обоснованных предложений по корректировке ее положений».
Борьба с пропагандой в состоянии фактической войны
Политтехнолог Дмитрий Бачевский отмечает, что любой документ подобного рода может стать инструментом внутриполитической борьбы и давления на инакомыслие.
«И, тем не менее, государство не может существовать без четкого видения и плана защиты национальных интересов в информационной сфере. Сегодня мало, кто представляет, с какой колоссальной машиной по изменению сознания и подсознания со стороны России мы столкнулись.
«И, тем не менее, государство не может существовать без четкого видения и плана защиты национальных интересов в информационной сфере. Сегодня мало, кто представляет, с какой колоссальной машиной по изменению сознания и подсознания со стороны России мы столкнулись. Давление на Украину со стороны Кремля осуществлялось и ранее, но, с 2013 года против страны начали работать на полную мощность. Россия задействовала целый комплекс высокопрофессиональных информационных операций, направленных на подрыв моральных, экономических, психологических и военных сил общества. Воздействие происходит массированно, ежесекундно и по всем фронтам. А мы сегодня абсолютно беззащитны и беспомощны против такого вмешательства», – говорит Дмитрий Бачевский корреспонденту Русской службы «Голоса Америки».
Он считает, что не только Украина, но и вся Европа за последние несколько лет в информационной сфере столкнулась с одной, главной проблемой – как противостоять российской пропаганде без сворачивания процессов развития свободы слова и установления контроля над прессой?
«Но если Европе пока ничего напрямую не угрожает, то мы находимся в состоянии фактической войны с Россией и на карту поставлена наша территориальная целостность и независимость
«Но если Европе пока ничего напрямую не угрожает, то мы находимся в состоянии фактической войны с Россией и на карту поставлена наша территориальная целостность и независимость. Поэтому украинским СМИ придется временно пожертвовать частью своего «суверенитета» в той части, которая касается информационной безопасности государства до тех пор, пока угроза не будет снята. Если не пожертвовать частью свободы слова сегодня – завтра мы упадем под натиском России и потеряем эту свободу полностью», – подчеркивает Дмитрий Бачевский.
Дмитрий Бачевский утверждает, что гражданское общество, со своей стороны, отзываясь на инициативу украинской власти, должно контролировать использование доктрины государством и не допускать ее использование в качестве инструмента внутриполитической борьбы.
Доктрина, ее методы и свобода слова
Руководитель проектов Digests & Analytics Ukraine project, аналитик Вадим Хомаха считает, указ президента, который вводит доктрину информационной безопасности, не разъясняет ситуацию о том, сможет ли власть оперативно и точно реагировать в сфере защиты информационного поля; а также не дает понимания – будет ли этот документ использован против выражения инакомыслия или развития свободы слова.
Безусловно, военное положение – это прерогатива главы государства и Верховной Рады, но с другой стороны президентский указ, направленный на защиту информационного поля, расширяет возможности и личные полномочия главы государства в этом вопросе
«Этот документ, как мы видим, позволяет вводить дополнительные меры, которые усиливают полномочия президента. В доктрине говорится, в том числе, и о возможности введения военного положения. Безусловно, военное положение – это прерогатива главы государства и Верховной Рады, но с другой стороны президентский указ, направленный на защиту информационного поля, расширяет возможности и личные полномочия главы государства в этом вопросе – в вопросе введения военного положения», – говорит Вадим Хомаха в комментарии Русской службы «Голоса Америки».
Вадим Хомаха считает, что украинская власть часто использует различные понятия для определения происходящего на востоке Украины – от Антитеррористической операции до военных действий против российских сил. Такая неопределенность, по мнению аналитика, позволяет говорить о том, что требования в доктрине могут быть применены в более широком понимании, чем они записаны в тексте документа.
«Если мы живем в состоянии войны, то почему не объявлено военное положение в Крыму и Донбассе? Что же касается государственной информационной политики, то она зависит от действий Кабинета министров. Власть говорит, что в связи с действиями отдельного министерства, теперь сорок процентов жителей Крыма могут смотреть украинские программы. Но они и раньше могли это делать и без министерства информационной политики. Все, кто хочет смотреть украинское телевидение, может это делать в Интернете. Тоже самое касается и Донбасса в онлайне», – отмечает Вадим Хомаха.
Доктрина и работа журналиста
Корреспондент «Громадського радио» Мария Завьялова считает, что принципы доктрины информационной безопасности не помешают в работе журналиста.
Доктрина, скорее, это хорошо, поскольку в сфере информационной безопасности начинаются действия, но не для того, чтобы запрещать, а для того, чтобы дать инструменты нашей аудитории – отличать пропаганду или информационную спецоперацию от фактов и фактической информации»
«Я работала в зоне проведения Антитеррористической операции, на различных событиях и руководствуюсь в своей деятельности принципами и стандартами Би-би-си, нормами журналисткой этики. Доктрина, скорее, это хорошо, поскольку в сфере информационной безопасности начинаются действия, но не для того, чтобы запрещать, а для того, чтобы дать инструменты нашей аудитории – отличать пропаганду или информационную спецоперацию от фактов и фактической информации», – говорит Мария Завьялова корреспонденту Русской службы «Голоса Америки».
Мария Завьялова отмечает необходимость доктрины в сфере информационной безопасности, поскольку, по ее словам, в журналистском сообществе и гражданском обществе есть запрос на подобного рода документы.
«Журналисты и представители гражданского общества понимают, что информационная «гибридная» война, которая ведется – это один из главных инструментов для поддержания противостояния. То, что касается закрытия сайтов, в Украине это сделать невозможно, сайт может закрыть только провайдер, и у нас нет такого законодательства, которое бы позволяло государству закрыть тот или иной ресурс. Блокировки в Интернете – это исключительно действия провайдеров. Если государство закрывает тот или иной ресурс, его владелец может подать в суд и выиграть дело», – подчеркивает Мария Завьялова.
В России – своя доктрина
Напомним, что в декабре 2016 года президент Владимир Путин утвердил доктрину информационной безопасности. Документ российской доктрины состоит из 38 статей, разбитых на пять глав, сообщает Информационное агентство РБК.
«Текст начинается с указания национальных интересов в сфере национальной безопасности. Далее идет перечисление основных информационных угроз в современном мире. На основании этих угроз формируются стратегические цели национальной политики, касающиеся экономики, военной сферы, дипломатии, науки и образования», – подчеркивается в обзоре РБК.
В военной политике российская доктрина информационной безопасности направлена для нейтрализации «информационно-психологического воздействия, в том числе направленного на подрыв исторических основ и патриотических традиций, связанных с защитой отечества», а также для защиты других сфер российской информационной безопасности.
