ВАШИНГТОН —
Доктор Джордан Тама – доцент Американского университет, специализирующийся на изучении работы президента и Конгресса США. С января по август Тама работал в штате конгрессмена Джима Макговерна.
Aнна Карк: Когда началась работа над «Законом Магнитского»?
Джордан Тама: Эта работа началась два года назад. В 2010 году Комиссия по вопросам прав человека имени Тома Лантоса провела слушания по вопросу прав человека в России. На нем было рассмотрено дело Магнитского, и конгрессмен Джим Макговерн, являющийся сопредседателем комиссии, заинтересовался этим делом и заявил, что желает предпринять что-то в его отношении. Со стороны Сената сенатор Бен Кардин также заинтересовался этим делом примерно в то же самое время, так что все началось два года назад. И лишь в 2012 году усилия по принятию этого закона начали набирать обороты.
A.K. Почему?
Д.Т. Частично это было обусловлено изменениями в России и событиями, которые происходили в стране в этом году – такими, как возвращение президента Владимира Путина к власти. Вопросам прав человека в России в этом году стало уделяться больше внимания в СМИ, и, честно говоря, это помогло продвижению работы над данным законопроектом.
А.К. На каком этапе было принято решение о том, что этот законопроект имени Магнитского следует увязать с отменой поправки Джексона-Вэника?
Д.Т. Не помню точно, когда именно была поднята эта идея, однако этой весной стало все более очевидно, что это наверняка должно было случиться. Стало ясно, что некоторые члены Конгресса весьма сильно желают добиться утверждения постоянной нормализации торговых отношений с Россией, однако «продать» эту идею Конгрессу было непросто. При рассмотрении торговых соглашений в Конгрессе обычно возникает много разногласий, так что многие конгрессмены наверняка собирались голосовать против постоянной нормализации торговых отношений с Россией. Некоторые члены Конгресса осознали, что «Закон Магнитского» мог помочь им в достижении этой цели. Он пользовался широкой поддержкой, так что на самом деле не было необходимости увязывать его с постоянной нормализацией торговых отношений с Россией, так как было очевидно, что, если представить его самого по себе, он будет утвержден с большим перевесом. Сильную поддержку законопроекту обеспечивала главным образом та часть, которая касалась дела Магнитского, а не та, которая касалась постоянной нормализации торговых отношений с Россией. Если бы нормализацию торговых отношений с Россией саму по себе вынесли на голосование, большого разрыва не наблюдалось бы, и неизвестно, утвердили бы ее или нет. Большинство демократов наверняка проголосовали бы против этой нормализации, если бы она не была увязана с чем-то еще.
А.К. Почему демократы голосовали бы против?
Д.Т. Частично из-за того, что против этого выступали профсоюзы – для большинства демократов это было бы проблематично. Однако представители профсоюзов по сути заявили, что постоянную нормализацию торговых отношений с Россией не следует утверждать, если только она не будет увязана с другой законодательной мерой, которая позволит призвать россиян к ответу в сфере прав человека, так что они, по сути, утвердили законопроект Магнитского, заявив: «если нормализация будет увязана с «Законом Магнитского», тогда все не так плохо».
А.К. Сама администрация желает постоянной нормализации торговых отношений с Россией, однако ее не очень радует «Закон Магнитского». Почему?
Д.Т. Сказать «не очень радует» значит ничего не сказать. На самом деле им совсем не нужен был «Закон Магнитского», но они осознали, что он неизбежно будет принят, в особенности если будет утверждена постоянная нормализация торговых отношений с Россией. Так что их главные опасения в отношении «Закона Магнитского» заключались в том, что он навредит дипломатическим отношениям с Россией и сотрудничеству России с США по другим вопросам.
А.К. По Вашему мнению, это произойдет?
Д.Т. Думаю, это минимальным образом отразится на американо-российских отношениях. В этих отношениях есть множество раздражающих факторов, и другие раздражители, вероятно, сильнее, чем этот.
Aнна Карк: Когда началась работа над «Законом Магнитского»?
Джордан Тама: Эта работа началась два года назад. В 2010 году Комиссия по вопросам прав человека имени Тома Лантоса провела слушания по вопросу прав человека в России. На нем было рассмотрено дело Магнитского, и конгрессмен Джим Макговерн, являющийся сопредседателем комиссии, заинтересовался этим делом и заявил, что желает предпринять что-то в его отношении. Со стороны Сената сенатор Бен Кардин также заинтересовался этим делом примерно в то же самое время, так что все началось два года назад. И лишь в 2012 году усилия по принятию этого закона начали набирать обороты.
A.K. Почему?
Д.Т. Частично это было обусловлено изменениями в России и событиями, которые происходили в стране в этом году – такими, как возвращение президента Владимира Путина к власти. Вопросам прав человека в России в этом году стало уделяться больше внимания в СМИ, и, честно говоря, это помогло продвижению работы над данным законопроектом.
А.К. На каком этапе было принято решение о том, что этот законопроект имени Магнитского следует увязать с отменой поправки Джексона-Вэника?
Д.Т. Не помню точно, когда именно была поднята эта идея, однако этой весной стало все более очевидно, что это наверняка должно было случиться. Стало ясно, что некоторые члены Конгресса весьма сильно желают добиться утверждения постоянной нормализации торговых отношений с Россией, однако «продать» эту идею Конгрессу было непросто. При рассмотрении торговых соглашений в Конгрессе обычно возникает много разногласий, так что многие конгрессмены наверняка собирались голосовать против постоянной нормализации торговых отношений с Россией. Некоторые члены Конгресса осознали, что «Закон Магнитского» мог помочь им в достижении этой цели. Он пользовался широкой поддержкой, так что на самом деле не было необходимости увязывать его с постоянной нормализацией торговых отношений с Россией, так как было очевидно, что, если представить его самого по себе, он будет утвержден с большим перевесом. Сильную поддержку законопроекту обеспечивала главным образом та часть, которая касалась дела Магнитского, а не та, которая касалась постоянной нормализации торговых отношений с Россией. Если бы нормализацию торговых отношений с Россией саму по себе вынесли на голосование, большого разрыва не наблюдалось бы, и неизвестно, утвердили бы ее или нет. Большинство демократов наверняка проголосовали бы против этой нормализации, если бы она не была увязана с чем-то еще.
А.К. Почему демократы голосовали бы против?
Д.Т. Частично из-за того, что против этого выступали профсоюзы – для большинства демократов это было бы проблематично. Однако представители профсоюзов по сути заявили, что постоянную нормализацию торговых отношений с Россией не следует утверждать, если только она не будет увязана с другой законодательной мерой, которая позволит призвать россиян к ответу в сфере прав человека, так что они, по сути, утвердили законопроект Магнитского, заявив: «если нормализация будет увязана с «Законом Магнитского», тогда все не так плохо».
А.К. Сама администрация желает постоянной нормализации торговых отношений с Россией, однако ее не очень радует «Закон Магнитского». Почему?
Д.Т. Сказать «не очень радует» значит ничего не сказать. На самом деле им совсем не нужен был «Закон Магнитского», но они осознали, что он неизбежно будет принят, в особенности если будет утверждена постоянная нормализация торговых отношений с Россией. Так что их главные опасения в отношении «Закона Магнитского» заключались в том, что он навредит дипломатическим отношениям с Россией и сотрудничеству России с США по другим вопросам.
А.К. По Вашему мнению, это произойдет?
Д.Т. Думаю, это минимальным образом отразится на американо-российских отношениях. В этих отношениях есть множество раздражающих факторов, и другие раздражители, вероятно, сильнее, чем этот.
