Глобальная пандемия коронавируса всколыхнула новую волну интереса к катастрофе на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Хотя природа этих двух трагедий сильно отличается, есть факторы, их объединяющие. Это и невидимый характер угрозы радиоактивного заражения и заражения коронавирусом, и попытки властей сначала замолчать, а затем дезинформировать общественность относительно масштабов бедствия.
«Какова цена лжи?» – так называлась дискуссия, которую в режиме онлайн провели Дэвис-центр (Davis Center) по русским и евразийским исследованиям и Украинский исследовательский институт (Ukrainian Research Institute) при Гарвардском университете.
Участники разговора – драматург и продюсер Крейг Мейзин (Craig Mazin) и профессор истории Гарвардского университета Сергей Плохий (Serhii Plokhii), директор Украинского исследовательского института.
49-летний Крейг Мейзин – автор идеи, драматург и продюсер минисериала «Чернобыль», снятого по заказу телеканала HBO и получившего 10 телевизионных премий Эмми. Мейзин родился в Бруклине, Нью-Йорк. Жил в Нью-Джерси. Окончил Принстонский университет с отличием по специальности «психология». В середине 90-х начал работать в киноиндустрии, занимался рекламой, писал сценарии. Известность получил как соавтор сценариев франчайза «Очень страшное кино» (Scary Movie) и автор сценариев двух сиквелов «Мальчишника» (Hangover).
62-летний Сергей Плохий – канадско-американский историк, специалист по истории Украины и Восточной Европы. Родился в Горьком (ныне Нижний Новгород). Детство и юность провел в Запорожье. Окончил Днепропетровский университет по специальности «история и общественные науки». Защитил кандидатскую диссертацию в Университете дружбы народов, докторскую – в Киевском университете им. Шевченко. В начале 1990-х переехал в Канаду, где преподавал в ряде научных центров. С 2007 года является профессором украинской истории в Гарвардском университете. Автор нескольких книг по истории Украины и России, включая монографии «Последняя империя. Падение Советского Союза» (The Last Empire: The Final Days of the Soviet Union) и «Чернобыль: история ядерной катастрофы» (Chernobyl: The History of a Nuclear Catastrophe).
Аллегория беды
Пятисерийный фильм «Чернобыль» был сделан совместно американским телеканалом HBO совместно с британской телесетью Sky. Режиссером выступил швед Йохан Ренк. Сериал рассказывает об аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году, о ликвидации ее последствий и расследовании причин этой крупнейшей техногенной катастрофы 20-го века. В главных ролях выступили Джаред Харрис, Стеллан Скарсгард и Эмили Уотсон. Премьера мини-сериала состоялась в апреле 2019 в Нью-Йорке, в рамках кинофестиваля Трайбека.
«Меня всегда интересовала наука, и в меньшей степени катастрофы, – начал разговор Крейг Мейзин. – Все началось с ошибки. Где-то в году 2012 я прочитал статью в «Нью-Йорк таймс» о строительстве в Чернобыле защитного купола-саркофага над разрушенным блоком атомной станции. Да, я знал про вымерший город Припять, про то, что на станции взорвался ядерный реактор. Но почему он взорвался, я не знал. И этот провал в моей осведомленности меня взбудоражил. Меня также заинтриговал тот факт, что возглавлявший расследование катастрофы академик Валерий Легасов через два года после нее покончил жизнь самоубийством. Я стал лихорадочно читать все о Чернобыле и поразился жестокости и напряженности сценария трагедии, в которой переплелись храбрость и трусость, честность и подлость. И я понял, что очень хочу рассказать подлинную историю аварии».
В качестве первой иллюстрации к беседе устроители дискуссии показали кадр из сериала, где жители Припяти в ранний предрассветный час высыпали на мост, с которого хорошо было видно зарево пожара на станции. Люди, многие из них с детьми, даже не подозревали, что подвергают себя, свои семьи смертельной опасности.
«Это самый завораживающий, и, одновременно, пугающий эпизод (сериала), –отреагировал электронным посланием на дискуссию голливудский продюсер Фабиан Гасмиа. – Ведь эти смеющиеся, радующиеся жизни люди уже мертвы. Они не понимают, что получили смертельную дозу радиации. Это потрясающая аллегория огромной беды».
Как бы продолжая этот отзыв, профессор Плохий спросил Мейзина, насколько соответствовал исторической правде этот эпизод.
Мейзин выразил восхищение тем, как его трактовали режиссер Йохан Ренк и оператор Якоб Ире.
«В этом и в других эпизодах они великолепно показали силу света, который может быть и ласковым солнечным сиянием, и страшным проводником радиации, в данном случае сопровождающим смертельные белые хлопья, напоминающие снежинки, – сказал Мейзин. – Правдивость важна, и я помню, что свидетельства людей о «мосте смерти» достаточно противоречивы. Но мы точно знаем, что тем утром жители как обычно отправились на работу, дети пошли в школу, новобрачные сыграли свадьбу. Меня поразило, как мало местные жители знали о том, как работает атомная станция и чем им всем грозит радиационная утечка».
Ложь как наркотик
Важным и знаменательным, как считает профессор Плохий, стал эпизод приезда государственной комиссии, которая вместе с руководством АЭС и местными властями приходит к выводу, что нужно скрыть правду об аварии от общественности.
«Да, это тот самый характерный случай, когда было принято самое перестраховочное решение, – заметил Крейг Мейзин. – Сделать вид, что ничего страшного не произошло, отрубить телефонную связь, перекрыть выезды из города. Очень красноречивое проявление «культуры отрицания». Причем эти люди полагали, что делали добро, когда не говорили всю правду жителям».
«Сегодня, когда мы переживаем другую глобальную катастрофу, мы видим в других условиях проявление той же тенденции, – продолжил тему профессор Плохий. – Дескать, надо оставлять людям надежду».
«В частичном сокрытии суровой правды есть определенный тактический смысл, – заметил Мейзин. – Это помогает избежать паралича и паники. Если сказать людям: ты умрешь, и ты умрешь, крайне сложно убедить их действовать. Но солгав в одном, власти продолжали лгать во всем остальном. Ложь – мощный инструмент, такой же как опиоид. Ко лжи привыкают быстро, как к наркотику. Она удобна. Советская система не прилетела к нам с другой планеты. Ее люди придумали, не инопланетяне. И в Америке мы видели и видим проявления советскости. Джозеф Маккарти с его антикоммунистической истерией, был самым характерным последователем советизма, что можно считать иронией истории. У властей в разных частях света нередко проявляется рефлекс прятать и искажать неудобную правду. Есть один инструмент борьбы против этого – свободная, независимая пресса. Наш фильм посылает мессидж западному зрителю. Смотрите, как преступно замалчивался Чернобыль советским руководством в 1986-м году. Если вы увидите какие-либо аналогии с действиями вашего правительства сегодня, вам имеет смысл серьезно этим озаботиться... Сегодня все труднее прятать правду. И мы видим, когда нам сегодня открыто врут. Проблема в том, что у многих людей в их сознании срабатывают фильтры, принимающие ложь за правду. И это самое страшное».
Дух самопожертвования
Профессор Плохий сказал, что во время Чернобыльской катастрофы преподавал в одном из украинских университетов и помнит, как студентов забирали прямо со студенческой скамьи и отправляли в Чернобыль для участия в спасательно-восстановительных работах.
«В числе ликвидаторов аварии были самые разные люди, – отметил он. – И военнослужащие, и пожарные, и просто добровольцы, которые ехали туда, как истинные патриоты своей страны. И это было странное сочетание принудительности, характерной для советской системы, и искренней любви к своей земле, своей стране».
Крейг Мейзин добавил еще одно качество, которое, по его мнению, характерно для советских людей – готовность к самопожертвованию.
«История 20-го века, – отметил он, – это череда трагедий, через которые прошли жители России, Украины и других стран Восточной Европы. Они смогли выстоять во многом благодаря духу самопожертвования. В Чернобыле ликвидаторы сознательно шли на верную смерть, выполняя свой долг перед людьми. Когда на Западе советских граждан представляли жалкими серыми фигурами, стоящими в длинных очередях, это был ошибочный стереотип, это была неправда. Я рад, что показал благородство и героизм обычных советских людей. И сегодня мы видим такую же самоотверженность в Америке, видим героизм наших врачей и медсестер, которые спасают заболевших коронавирусом, рискуя своими собственными жизнями».
Профессор Плохий поинтересовался, почему в сериал не включен эпизод демонстрации 1 мая 1986 года в Киеве, когда тысячи людей вышли на улицы, не подозревая об опасности радиационного поражения (Было установлено, что в тот день уровень радиации на Крещатике превышал норму по меньшей мере в сто раз. – О.С.).
«Это мое главное огорчение, – признался Мейзин. – Сцена демонстрации, конечно же, была в сценарии. Но мы прикинули – это оказалось слишком дорого. Огромная массовка, костюмы и антураж того времени. Грустно, но нам пришлось отказаться от этой сцены. Иногда приходится идти на компромиссы. Сейчас нам эти деньги бы выделили. Я рад, что вы затронули этот вопрос и дали мне возможность объясниться».
