Госдума РФ 14 января во втором чтении утвердила законопроект о ратификации американо-российского договора СНВ-3. Уже сам факт, что ратификация соглашения проходит в три этапа, первый из которых начался 24 декабря прошлого года, говорит об особом отношении к этому документу российской стороны. Как признал спикер Госдумы Борис Грызлов, вопрос о ратификации впервые обсуждается в трех чтениях, и депутаты вынуждены были это сделать, поскольку Сенат США тоже принял документ с оговорками.
В ходе второго чтения документа комитет Государственной Думы по международным делам внес дополнительно пять статей в законопроект о ратификации. В частности, депутаты оговорили, что ратификация договора целесообразна только при условии поддержания на должном уровне российского ядерного щита, учета взаимосвязи стратегических наступательных и оборонительных вооружений, организации надлежащего контроля за выполнением договорных обязательств со стороны США.
Кроме того, в ратификационном законопроекте отдельно прописаны «исключительные обстоятельства», при которых Россия посчитает возможным выйти из нового договора.
В чьих поправках больше правки?
«Вся история с поправками – и российскими, и американскими – так или иначе крутится вокруг проблемы ПРО, – считает ведущий научный специалист Института проблем международной безопасности Российской Академии наук Алексей Фененко. – Уже в преамбуле подписанного двумя президентами в апреле 2010 года документа говорится о взаимосвязи оборонительных и наступательных вооружений. Однако текст этой преамбулы двумя сторонами до сих пор толкуется по-разному».
По мнению эксперта, ожидалось, что это противоречие будет снято либо в ходе Вашингтонского американо-российского саммита в июне, либо во время Лиссабонского саммита НАТО в ноябре 2010 года. Однако несмотря «на многочисленные заверения в необходимости сотрудничества», в том числе в вопросах противоракетной обороны, подчеркивает аналитик, консенсус здесь не достигнут.
Как считает Алексей Фененко, сохраняется опасность, что как в истории с СНВ-2, к которому принимался дополнительный Нью-Йоркский протокол, и сейчас может быть принято столько поправок, что, при определенных условиях, соблюдение договора потеряет всякий смысл.
В свою очередь эксперт Института мировой экономики и международный отношений (ИМЭМО), один из разработчиков российского ракетного оружия, доктор технических наук Владимир Дворкин подчеркивает, что нынешние поправки никак не затрагивают «тело договора» и их стоит рассматривать лишь как «обмен любезностями» между американскими сенаторами и российскими думцами в «своем понимании договора», а также «в своих требованиях к руководству» собственных стран.
Американские сенаторы, полагает профессор Дворкин, в своей резолюции, сопровождающей ратификацию, выразили недоверие к России, потребовали от своего президента, чтобы он все время наблюдал, не нарушит ли Россия договор. То же самое, отмечает анатилик, написали и российские депутаты.
«Но вот в части требований к своему руководству Сенат пошел гораздо дальше, – считает Владимир Дворкин. – Он потребовал более полной информации о финансировании национальных ядерных программ, о технических характеристиках модернизируемого оружия. У нас в таком объеме требования к власти предъявлять пока не привыкли».
По мнению эксперта, определенный оптимизм по поводу дальнейшего стратегического партнерства Вашингтона и Москвы внушают слова в американской резолюции о том, что политика «взаимного ядерного устрашения не отвечает интересам ни США, ни России».
Однако, продолжает эту тему директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин, разногласия по ПРО остаются камнем преткновения «в процессе трансформации российско-американских отношений из враждебных в какие-то не враждебные». И, по словам эксперта, надо помнить, что если взаимопонимания здесь достигнуть не удастся, то «мы можем опять спуститься на какие-то более низкие уровни отношений».
Критика договора, или имитация ратификации
В кругу профессиональных российских военных до сих пор существует «колоссальное сопротивление договору», утверждает сотрудник Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко.
Их, по утверждению аналитика, беспокоят «потенциально опасные» перспективы развития американской системы ПРО, стратегических неядерных сил, а также британской программы ядерной модернизации, которая принята в 2007-м году и учитывается при ядерном планировании в Пентагоне.
Много вопросов у военспецов остается по обмену телеметрическими данными при учебных ракетных пусках, а также по организации промежуточного контроля за процедурой ликвидации боезарядов и их носителей, которая в новом договоре четко не прописана, обращает внимание Алексей Фененко.
С наличием определенной «военной оппозиции» к новому договору СНВ частично согласен и заместитель директора Института США и Канады генерал-майор Павел Золотарев. Но, по его мнению, в роли таких «оппозиционеров» выступают, как правило, отставники, продолжающие мыслить «категориями «холодной войны» и недооценивающие значение нового соглашения для всей международной системы ядерного нераспространения.
«В серьезной профессиональной дискуссии доводы этих людей не выдерживают критики, – считает Павел Золотарев. – И вряд ли подобные настроения могли оказать влияние на процесс ратификации СНВ или вынесения каких-то сопутствующих резолюций».
Вместе с тем, уточняет замдиректора США и Канады, в долгосрочной перспективе, в случае развертывания глобальной ПРО Соединенными Штатами и их союзниками в ущерб интересам России, Москва сохраняет за собой право - и это прописано в самом договоре СНВ - выйти из него.
«Сейчас уже проблема не в ратификации, а в том, чтобы показать Вашингтону, что у Москвы тоже возможность адекватного ответа на все замечания и оговорки, сделанные Сенатом», – продолжает разговор директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин.
Нынешние думские поправки «полностью сопоставимы» с позицией Сената США, и поэтому, считает аналитик, из сегодняшних депутатских заявлений ни в коем случае не следует, что российский парламент вставляет палки в колеса новому договору или пытается как-то принизить его значение.
«Однако если бы в нынешней Думе не было кремлевской дисциплины, то сопротивление новому договору могло быть более серьезным, – предполагает Дмитрий Тренин. – Сейчас же все это выглядит как имитация. И по другому быть не может, потому что сама Дума сегодня – это имитация парламента».
Напомним, что Нижняя палата Федерального Собрания РФ планирует рассмотреть законопроект о ратификации нового СНВ в третьем чтении 25 января. Ожидается, что российский парламент также подготовит к этой дате два проекта специальных заявлений. Одно из них, по словам спикера Бориса Грызлова, будет иметь международный характер и будет направлено в Конгресс США, второе коснется необходимости совершенствования обороноспособности России.
