Новый договор США и России о сокращении стратегических ядерных вооружений (СНВ-3), который 8 апреля 2010 года подписали в Праге президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев, считается системообразующим компонентом объявленной администрацией Обамы «перезагрузки» отношений с Россией.
Согласно трактовке американской администрации, благодаря «перезагрузке» Россия и Соединенные Штаты пришли к реальному партнерству, о чем свидетельствует подписание нового договора СНВ, поддержка Россией санкций Совета Безопасности ООН по Ирану, аннулирование контракта на продажу ракет С-300 Тегерану и соглашение о транзите военных грузов в Афганистан через территорию и воздушное пространство России.
Динамика России в отношениях с Ираном, безусловно, на взгляд Вашингтона, является шагом в правильном направлении. Однако более детальный анализ двусторонних отношений показывает, что стоимость такого сотрудничества высока, а уступки Москвы Вашингтону труднодостижимы.
Поскольку Сенат США должен ратифицировать новый договор, сенаторы – прежде чем «отрезать», проголосовав за или против соглашения, – должны семь раз «отмерить».
Уступки США по договору СНВ-3 включают ограничения на размещение американских ПРО в Европе, двусмысленность вопроса железнодорожных мобильных пусковых установок и отсутствие ясности в отношении ограничений на обычные системы глобального удара.
Кроме того, односторонние заявления России в преамбуле договора указывают на попытки Москвы ограничить нынешние и будущие возможности США относительно противоракетной системы: Россия угрожает выйти из договора, если США расширят свою систему ПРО «качественно» или «количественно». Вторя дискуссии Рейгана и Горбачева по стратегической оборонной инициативе середины 1980-х годов, Россия сегодня настаивает на ограничениях на американскую программу противоракетной обороны. Это говорит о том, что Россия до сих пор – через 20 лет после окончания «холодной войны» – видит в США стратегического противника.
История еще несостоявшейся ратификации нового договора СНВ очень бурная. Предложенная в сентябре этого года резолюция Комитета по международным отношениям Сената о ратификации договора СНВ-3 рекомендовала одобрить соглашение. При этом трактовка рекомендации устраивает как Демократическую, так и Республиканскую партию.
Комитет утверждает, что США не видят в новом договоре СНВ предпосылок к ограничениям по ПРО. Но Россию это, очевидно, не устраивает.
Глава Комитета ГД по международным делам Константин Косачев предложил комитету пересмотреть прежнюю позицию, суть которой было одобрение СНВ-3. Эквивалентом со стороны США была бы в данном случае рекомендация сенатского комитета по международным отношениям, чтобы Сенат приостановил рассмотрение договора.
Наибольшую опасность Косачев усматривает в трех «пониманиях», которые отражают мнение Сената о результатах переговорного процесса в наиболее проблемных вопросах. Согласно этим «пониманиям», США пытаются распространить действие СНВ на боевые железнодорожные ракетные комплексы МКБР, которые пока не используются, но имеют перспективы. При этом как отмечает депутат, сенаторы считают, что СНВ-3 никоим образом не ограничивает деятельность Пентагона при развертывании систем ПРО, а это противоречит ранее заявленной российской позиции.
Рекомендации думского комитета по задержке ратификации обязательно поднимут ряд вопросов в Сенате, на которые администрация Обамы должна будет ответить.
Сенат подчеркивает, что неядерные системы вооружений стратегической дальности, которые будут иметь потенциал полета, схожий с соответствующими ядерными вооружениями, не подпадают под действие нового СНВ.
Прозрачность является ключевым понятием при разработке СНВ-3. С учетом возражений и действий России некоторые сенаторы хотят узнать, какие договоренности по противоракетной обороне и мобильным баллистическим ракетам были достигнуты за закрытыми дверями.
Кроме того, как сообщил сотрудник сенатского Комитета по международным делам, повестка дня нынешнего состава Сената (так называемой сессии «подбитых уток») наполнена до предела, и у него просто нет времени для ратификации договора СНВ до конца 2010-го года.
Тот факт, что в новом составе верхней палаты Конгресса после промежуточных выборов будет на шесть республиканцев больше, может затруднить ратификацию соглашения. А после того, как в январе поменяется состав Комитета по международным отношениям, договор будет возвращен в Комитет для нового раунда слушаний и обсуждений. Таким образом, вероятность успешного прохождения договора в следующем составе Конгресса меньше, чем в нынешнем.
Но основные вопросы у противников договора вызывает логика администрации по поводу разоружения и нераспространения ядерного оружья. В администрации считают, что это первый договор по контролю над вооружениями на пути к безъядерному миру, к «ядерному нулю», достижение которого, по словам президента Обамы, является одним из приоритетов его политического курса. Об этом Барак Обама говорил в Праге в апреле 2009 года и на сессии Генассамблеи ООН в сентябре прошлого года.
После СНВ-3 придет очередь Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Однако эксперты прогнозируют, что США будут соблюдать такой договор, а другие страны – либо игнорировать, либо нарушать, несмотря на его подписание. Сегодняшний мир – при наличии существующих и возникнувших в будущем ядерных держав – требует другой концепции стратегического сдерживания.
Мечты Обамы о «ядерном нуле» не разделяют власти России, Китая, Индии, Пакистана, Северной Кореи и Ирана. Автор статьи присутствовал на встрече, где Владимир Путин усмехнулся при мысли о мире без ядерного оружия. «Мы сделаем все необходимое, чтобы защитить безопасность нашей страны», – сказал тогда Путин.
Кроме того, существует значительная вероятность того, что если администрация США позволит Ирану приобрести ядерное оружие, Саудовская Аравия, Египет и, возможно, Турция будут развивать свои собственные ядерные программы.
Так что формула «ядерного нуля» может фактически стать катализатором для дальнейшего распространения ядерного оружия.
Ариэль Коэн – ведущий эксперт вашингтонского фонда «Наследие» по вопросам России, Евразии и международной энергетической безопасности
Договор СНВ-3 в контексте стратегии и политики
