«Космос....последний рубеж», звучит красиво. Но этот рубеж, реально ограниченный пока орбитой Земли и Луной, еще весьма далек, чтобы быть последним.
«Космос... Последний рубеж...» Пожалуй, эти три слова останутся в истории Американского телевидения, как одни из самых узнаваемых: начиная с 1966, три поколения маленьких и больших зрителей помнят эти слова дикторского вступления к трем поколениям телесериала «Звёздный путь» (Star Treck). Менялись актеры и режиссеры, но тема открытий, космических приключений и острых моральных дилемм, с которыми герои этих сериалов постоянно сталкивались в космосе, были неизменны.
В культурологии существует интересная концепция, согласно которой американская полиэтническая нация как раз и отличается от других национальных групп тем, что она сама создавалась на идее «последнего рубежа»: пожертвуй всем, что ты оставил в Старом свете, открывай новые горизонты, и через это выстраивай себя, как человека, как личность. Прерии, горы и долины – как космос. Ни царь, ни помещики, ни короли тебе не указ – их просто нет.
Космос поэтому в середине двадцатого века представлялся многим вполне достойным «рубежом»: исследуй, осваивай, покоряй. Технологии были. Деньги тоже. Инженерного таланта еще больше. Но тут возник Советский Союз со своим спутником и Гагариным. Советская космическая эйфория отзывалась в Америке эхом тревоги. Соревнование в космосе между СССР и США было помимо военного и технического спринта, еще и идеологическим марафоном: чья система выдержит? Вы строите ракеты и запускаете космонавтов? И мы тоже. Вы – на луну людей? А мы луноход. Вы – орбитальные станции? А мы –шаттлы. Наконец, Москва и Вашингтон, поняв, что всякой гонке может быть предел, в семидесятых решили сотрудничать.
В 1975, «Аполлон-Союз» был первой международной космической миссией, осуществленной совместно Соединёнными Штатами и Советским Союзом. Американский модуль был успешно пристыкован к советской капсуле. Памятное рукопожатие астронавтов и космонавтов в космосе транслировалось телевидением. Этот проект, как и одноименные сигареты, произведенные Московской фабрикой «Ява» и Philip Morris International, стали символом наступающей разрядки, ослабления напряженности между двумя сверхдержавами. Были и договоры о ядерном оружии. Были и попытки взаимного уважения, и безусловный интерес друг другом. Были и уступки. Ненадолго. Затем была Афганская война, бойкот Олимпиады в Москве, был Андропов с параноидальным чувством опасности, Рейган со «звездными войнами» и потом Горбачев. Обе стороны искренне оплакивали гибель американского челнока «Челленджер», взорвавшегося при взлёте в 1986 году. Холодная война постепенно истощила себя.
О космосе как о последнем рубеже стали потихоньку забывать. Миллиарды еще тратились, но размах уменьшился. Кто-то там летал и вроде подолгу. Но имена людей на орбите в большинстве своём ни в Америке, ни в России не помнили. И вдруг, в конце прошлого и в этом году одно за другим пошли сообщения про космос. Выделим из них три, все, очевидно, взаимосвязанные.
Первое. Прошли сообщения о том, что первый испытательный полёт американского корабля Crew Dragon в пилотируемом режиме состоится 27 мая, по погоде. Корабль должен доставить на Международную космическую станцию (МКС) астронавтов федерального агентства НАСА Дугласа Херли и Роберта Бенкена.
Заговорили в прессе и о самой МКС. Напомнили всем, что это лаборатория для научных экспериментов в астробиологии, астрономии, метеорологии, физике, медицине, психологии и других областях. Первоначально МКС была задумана еще как база для возможных будущих полетов на Луну, Марс и астероиды. Эту станцию уже посетило более 230 космонавтов плюс космических туристов чуть ли не из двадцати стран, большинство, конечно из США и России. Скорее всего, и это зависит от фондов, станция будет на орбите еще лет десять. Но не это главное.
Вся система управления нового корабля, разработанного не государственным ведомством, а частной компанией SpaceX (правда с использованием денег налогоплательщиков), отличается от кораблей Space Shuttle, которые использовались до 2011 года. После этого Америка полностью полагалась на российские ракеты и космические корабли «Союз», чтобы доставлять Американских астронавтов на орбиту и привозить их обратно. Сегодня Америка возвращается к своим носителям. И к молодым «технарям» из Кремниевой долины.
Второе. В самом конце прошлого года было объявлено о создании Космических сил США (USSF) – шестого и самого молодого подразделения вооруженных сил с момента образования самостоятельных ВВС в 1947 году. Ожидается, что это самое маленькое военное ведомство, получит в будущем году 15 миллиардов долларов (для сравнения, российский годовой военный бюджет целиком оценивается примерно в 65 миллиардов долларов).
Идея независимой службы для военных космических операций США обсуждалась почти с 2000 года. Стояли вопросы создания мощного и централизованного космического командования. Президенты Буш и Обама колебались. Возможно, руки Буша были связаны войнами в Афганистане и Ираке и огромными расходами на военные действия. Обама не был готов к космическим войскам идеологически. Он все еще надеялся, что мир, свидетелем которого он был, мог бы достичь спокойствия и разоружения просто потому, что это был, как ему казалось, правильный путь.
Третье. В апреле президент Трамп подписал указ об эксплуатации –коллективной и частной – ресурсов и полезных ископаемых в космическом пространстве. До этого страны придерживались в целом двух более ранних международных договоров об использовании космического пространства: один от 1967 года и второй, в малой степени, от 1979 года о Луне. Ведущие космические державы не присоединились к «лунному» соглашению, которое устанавливало бы международную организацию по управлению действиями стран в космосе. Договор 1967 года, однако, действует утверждая, что космос свободен для исследования и освоения всеми странами и не может быть объектом для аннексий или национализации.
Итак, как минимум три развивающиеся и взаимосвязанные космические темы. Совпадение? Скорее всего, нет. Все три темы отражают поворот от разговоров о необходимости взаимодействия и дружбы к целенаправленным и самостоятельным действиям. Сигнал был подан давно, эти шаги подтверждают внешнеполитическую стратегию Америки начиная с 2017 года: период самоуспокоенности и надежды на добрую волю кого-то другого должен быть закончен. По всей видимости, и соперники Трампа не станут особенно препятствовать продвижению по этим трем «космическим» направлениям после осенних выборов. И независимо от их исхода.
В контексте космической станции и полетов на нее, Америка, по мнению наблюдателей, сигналит и даёт понять, что, помимо попытки чисто технологического прорыва, она может обеспечивать свои полеты без иностранных, т. е. российских или других носителей. Сразу возникает вопрос: сами-то сами, но как это оценивается в контексте будущего сотрудничества? Или еще больше всем врозь? Сигнал и его последствия здесь пока неоднозначны. Технологии могут быть успешными, а могут и не сработать.
Выделение космических сил в отдельное подразделение – это развитие тоже вполне закономерное, если еще и проследить развитие вооруженных сил в других странах. Другое дело, зачем тратить такие средства, если их можно направить на мирные цели? Ответ таков. Сегодня становится ясно, что концепция сдерживания, которой Вашингтон руководствовался 50 лет назад, снова вернулась на повестку дня. Что бы Китай и Россия ни утверждали, их военные приготовления рассматриваются не как оборонные меры, а как угроза не только интересам, но и безопасности США. Безудержная гонка вооружений, конечно, не является разрешением конфликта. Конфликт может тем не менее ослабнуть, если будет добрая воля, а она часто возникает, когда истощаются резервы для гонки. Или сменяется руководство.
По поводу космоса и Луны. В период колониальной экспансии европейские правители часто использовали юридический термин terra nullius («земля, не принадлежащая никому»), чтобы объявить территории, такие как Австралия, своими законными владениями. Критики утверждают, что космос не должен быть terra nullius, а должен оставаться глобальным общим достоянием, как, например, все районы, не находящиеся под суверенным контролем какой-либо страны: открытый океан, морское дно, атмосфера и Антарктида. Договор об Антарктике 1959 года, например, запрещает любые экономические исследования и военные операции, включая ядерные испытания, на шестом континенте. Мадридское соглашение 1991 года запрещает добычу угля и разведку нефти в Антарктике в течение пятидесяти лет. Ни одна страна не может претендовать на территорию в Антарктике. Дополнительные соглашения регулируют другую исследовательскую, экономическую и военную деятельность на континенте. Tак, может, лучше рассматривать Луну как Антарктиду?
Но если прочитать указы об освоении космоса внимательно, то в них никто не призывает к аннексии космоса и срочному созыву референдума лунатиков для создания на Луне пятьдесят первого штата Америки. В президентском указе дается понять, что американцы должны иметь право заниматься коммерческой разведкой, добычей и освоением ресурсов в космосе, но в соответствии с действующим законодательством. Хотя космическое пространство является юридически и физически уникальной областью человеческой деятельности, но Соединённые Штаты не рассматривают его как глобальное достояние, наподобие Антарктики или океанского шельфа.
Космос – это не сплошной вакуум и полная анархия. Согласно международным нормам, Соединенные Штаты, Россия, Китай и другие страны несут юридическую ответственность за все запущенные ими спутники, модули и прочие объекты: на орбите Земли полно летающих агрегатов и даже космического мусора.
«Космос....последний рубеж», звучит красиво. Но этот рубеж, реально ограниченный пока орбитой Земли и Луной, еще весьма далек, чтобы быть последним. Полно еще на подступах к нему других рубежей и проблем, которые требуют переговоров и взаимных уступок. Но если уповать на «авось» в политике космоса, то и этот вакуум быстро заполнится земными силами, замешанными на глобальных амбициях и военных технологиях. Самоуспокоенность опасна. В Вашингтоне это уже поняли.
