САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – Петербургский бард Михаил Новицкий с середины нулевых годов часто принимает участие в протестных акциях демократической оппозиции. Он выступал на митингах против строительства офисного небоскреба «Газпрома» и в поддержку политзаключенных, за проведение честных выборов и против российской интервенции в Украину.
Во время митинга в поддержку Алексея и Олега Навальных, прошедшего на Марсовом поле 15 января, Новицкий спел песню «Путин, хэллоу!».
Так есть такие строки:
Кто наших щук осеменяет,
Целует мальчиков в пупки,
Кого с любовью поминают
Беслан и Курска моряки?
Друзья, ну кто его не знает,
Весь мир кричит ему: "Hello!"
Вскоре после этого были отменены выступления Новицкого в сборных концертах, приуроченных к 77-летию Владимира Высоцкого. Под угрозой срыва и музыкальный спектакль «Наш Высоцкий», подготовленный Михаилом Новицким с группой коллег и единомышленников.
Корреспондент «Голоса Америки» встретилась с бардом на его репетиционной площадке, и записала с ним интервью.
Анна Плотникова: Михаил, с чего начались административные гонения на вас?
Михаил Новицкий: Ну, чтобы рассказать, как я дошел до жизни такой, я вкратце изложу свою биографию. Родился я в декабре 1963 года, прожил четыре года на Украине, и потом поехал с родителями осваивать целину. Чем и занимался 16 лет, закончил там с отличием техникум организации и механизации сельского хозяйства. Потом отслужил в армии, был командиром отделения разведки в артиллерийских войсках, а после демобилизации приехал в Ленинград.
Здесь я закончил ЛГИТМиК (Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии), работал в различных театрах, снимался в кино, в основном в эпизодах, а потом решил заняться рок-музыкой. Создав в начале группу «Автобус», а затем – «СП Бабай».В то время я не был яростным оппозиционером, все началось с организации «Зеленая волна». Мы защищали от вырубки скверы, и я понял, что деятельность по разрушению Петербурга – это не просто злая воля какого-то одного человека, который рубит деревья. Все упирается в высшие эшелоны власти.
С тех пор я стал оппозиционером, и пошло-поехало: митинги, задержания, вывернутые руки, побитые пенсионеры и очевидная несправедливость происходящего. Получилось, что власти сами подвигли меня к этой деятельности, потому что до этого я был простым художником.
А.П.: На митингах вы часто исполняли не только собственные песни, но и те, что написал Владимир Высоцкий. Он, вообще занимает особое место в вашем творчестве, у вас есть даже целый спектакль, ему посвященный.
Как произошло, что ваше участие в концерте, приуроченном к годовщине со дня рождения Владимира Семеновича Высоцкого, было отменено?
М.Н.: Отменено уже два концерта. В одном я должен был участвовать с Альфредом Тальковским, Григорием Войнером, там еще должны были быть документальные записи самого Высоцкого. Это такая образовательная программа, она проходит каждые полгода, и вдруг организаторам позвонили сверху, надавили и сказали: «Либо программа будет идти без Новицкого, либо ее вообще не будет».
Им не оставалось ничего другого, кроме как позвонить мне, поговорить, и мы решили, что надо спасать программу, и я добровольно согласился, пусть программа будет без меня.
Отменили и концерт на той площадке, где я много раз выступал. При этом было сказано, что поскольку я пел на Марсовом поле песню про Путина, то здесь мне выступать нельзя. Они еще подчеркнули, дескать, мы надеемся, что и другие артисты призадумаются над своим поведением и осознают свою ответственность за формирование общественного культурного сознания.
Что же касается спектакля «Наш Высоцкий», то с момента его премьеры прошло более десяти лет. За это время мы показывали его и в Петербурге, и в Москве, и в Украине, возили его и в Финляндию, и в Германию, и в Чехию, и по странам Балтии. И проценты, необходимые по договору об авторских правах всегда отчислялись. И вдруг раздается звонок из РАО (Российской авторского общества – А.П.): «Вы знаете, от правообладателя на вас поступила жалоба».
Получается, что эта жалоба или запрос шел по почте целых десять лет! Я попросил показать эту жалобу, но мне отказали на основе конфиденциальности переписки. Так что посмотрим, что будет 30 января, когда у нас должен состояться показ спектакля «Наш Высоцкий». Пока же идет такое вялое покусывание нас – два мероприятия они зарезали, а сейчас подключилось РАО. Ну, и конечно, идут телефонные звонки с угрозами поджечь зал, если мы сами не отменим спектакль.
А.П.: А когда вы сочиняли песню «Путин, хэллоу!» и исполняли ее на Марсовом поле, вы рассчитывали на такую реакцию? Ведь припев этой песни ассоциируется с известной «кричалкой» украинских футбольных болельщиков-ультрас. Кстати, слушатели на Марсовом поле как реагировали на эту песню, как подпевали вам?
М.Н.: Здесь можно вспомнить строки: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Одно из художественных средств – это многоточие. Ведь чем отличается художественное произведение от агитки тупой? Тем, что оно подводит слушателя, и зрителя к какой-то ассоциации, но не говорит: это надо понимать только так, и больше никак!
Я дал возможность людям воспринимать мою песню так, как они хотят. А сам пел: «Путин, хэллоу!», то есть: «Путин, привет!»
А.П.: А что в ответ кричали собравшиеся?
М.Н.: Разное. Мне же со сцены-то плохо слышно, там все колонки заглушали. Поэтому я абсолютно официально заявляю, что сам пел «Путин, хэллоу!», а кто там что подпевал, я не знаю. Я с ними не репетировал, не тренировал их.
А если говорить, совсем положа руку на сердце, я думал, что в этот день я спою другую песню. А именно – «Выше поднимай». Это мой перевод американской песни “We Shall Overcome”, ее еще Пит Сигер пел. Эта песня очень трогательная, камерная, для другой погоды, для спокойного вечера, когда собирается много народу, всем тепло и хорошо, и происходит такое братание. То есть, должна быть совсем другая атмосфера.
А тут был промозглый ветер, я смотрю: ребята перед трибуной застывшие пальцы отогревают, губы у ораторов стынут, они говорят правильные вещи, но в этом еще должен быть кураж. Мне захотелось всех взбодрить, и я извлек из своей памяти эту песенку.
Кстати, написал я ее на день рождения Путина. Мы плавали по рекам и каналам с моими приятелями, и мы пели эту песню. Было очень весело – такой митинг на воде. Пролетаешь под мостами, поешь то, что тебе нравится, может быть даже по берегу бегает ОМОН, но он не может тебе помешать.
И вообще, это – шутка, а они сами ее раскрутили. А если Путину обидно, пускай напишет песню про меня.
А.П.: Вы упомянули Пита Сигера, который был активным участником гражданского движения в США, и написал немало так называемых «песен протеста».
Вообще, рок-музыканты всегда были символом бунта против устоявшихся традиций, против истеблишмента, нередко против политики действующих властей. Так было и в Советском Союзе, когда рок-движение только зарождалось в начале 80-х, и потом развивалось в годы перестройки.
Чем вы объясните, что сейчас некоторые известные российские рокеры стремятся быть максимально лояльными к власти, занимают государственническую, даже имперскую позицию по отношению к Украине?
М.Н: Дело в том, что люди искусства, так же как и все население, подвержено бомбардировке со стороны СМИ. Я в последнее время разругался с большим количеством людей, которые мне очень дороги, с которыми меня очень многое связывает, которым я много помогал в искусстве.
Ну, допустим, у кого-то есть слух, есть чувство ритма, но нет у него чувства справедливости. Вот кому-то медведь на ухо наступил, а кому-то он наступил на сердце.
А во времена, когда наступила Перестройка, весь наш рок-н-ролл сидел в одном клубе, здесь у нас на улице Рубинштейна, и все варились в одном котле, можно сказать. Во времена советской власти, все было под запретом – и сама рок-музыка, и любые формы протеста, и находиться в андерграунде было модным. Потом можно стала Перестройка, увлечение Западом, к нам приехала Джоан Стингрей и вывезла записи наших рокеров на Запад, где они стали известными. Мы стали дружить с зарубежными рок-певцами, потом рухнула Берлинская стена, и казалось, что все идет хорошо.
И вот на этой модной волне и вылезли некоторые наши рокеры, которым со временем надоело быть опальными. Они могут выступать для любого, кто их позовет, будь то, «Газпром», «Единая Россия» или коммунисты. И они считают: ничего личного, у нас такая профессия. Вот и все.
А.П.: В прошлом году вы исполнили песню, в которой был парафраз известного стихотворения Виталия Коротича. А именно: «И если ты Россию любишь, Боже, переведи ее через Майдан».
Недавно в России было создано движение «Антимайдан» на деньги приближенных к власти олигархов, а в самом движении участвуют и байкеры, и разные писатели. Между тем, сам Майдан в России пока не намечается…
М.Н.: Я думаю, что Майданом в России и не пахнет. К сожалению, на Россию упало нефтяное проклятье.
Для наглядности возьмем обычную семью: отец пашет землю, мать ткет полотно, дети пасут гусей, бабушка в огороде ковыряется. И вдруг у них во дворе забил нефтяной фонтан.
У семьи появляются легкие деньги, они все могут купить. Дома у них занимаются уборкой приезжие из других стран, которые наводят свои порядки. Хозяева сами ничего не делают, их дети пристрастились к наркотикам и постепенно деградируют. И дом разорен.
В отличие от России, на Украине, например, не было нефти. И там каждая копеечка, которая разворовывалась властями, доставалась очень тяжелым трудом. Поэтому там большая консолидация, и там быстрее народ почувствовал несправедливость.
А наша проблема в том, что у нас все больше и больше силовиков, или, как я их называю, «погонников». И государственная задача состоит в том, чтобы как можно быстрее поделить и разворовать дармовые нефтяные деньги. А не построить новые дороги, не поднять хозяйство, не настроить новых спортивных комплексов, не создать собственные айфоны. То есть, все происходит, как в том доме, который я привел в пример. И критическая масса этих силовиков-погонников уже перешла все пределы.
Я думаю, что нас ждет переворот сверху. Поскольку тех ресурсов, которые есть, им уже не хватает. Тем более, что нефтяные цены падают, а они привыкли ни в чем себе не отказывать, аппетиты у них хорошие. Уже идет подковерная борьба, они перегрызают друг другу сухожилия, это чувствуется.
Мы ведь помним, как совсем недавно «слили» московского мэра Лужкова. Скушали и не подавились. И я думаю, что тот, кто считает себя президентом Российской Федерации, должен повнимательнее приглядеться к этому примеру. Чтобы и с ним не произошло что-нибудь странненькое.
