Фильм режиссера Дэвида Финчера «Социальная сеть» (The Social Network) сохраняет лидерство в американском кинопрокате уже вторую неделю. Остроконфликтная летопись создания самой популярной интернетовской сети собрала за 10 дней демонстрации 46,1 млн. долларов. Американская премьера фильма прошла на завершившемся в воскресенье 48-м Международном кинофестивале в Нью-Йорке. В России премьера состоялась на прошлой неделе, открыв фестиваль американского кино Amfest, а в российский прокат картина выйдет 28 октября. Корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин побывал в Линкольн-центре на встрече с создателями фильма.
Расположившиеся на сцене сценарист Эрон Соркин, режиссер Дэвид Финчер и исполнители главных ролей Джесси Айзенберг, Эндрю Гарфилд и Джастин Тимберлейк отвечали на вопросы из зала. Больше всего вопросов адресовалось Соркину и Финчеру, в какой-то момент Гарфилд и Тимберлейк даже шутливо возмутились: а почему нас ни о чем не спрашивают?
Эрон Соркин: Меня технологическая, инновационная сторона интересует в меньшей степени, чем человеческие отношения. Наше кино – про вечные понятия дружбы, лояльности, предательства, зависти, ревности, соперничества, жажды власти. Эсхил писал об этом, Шекспир писал об этом, Пэдди Чаефски писал об этом. Но к моему счастью, все они оказались недоступны, и сценарий поручили писать мне.
Дэвид Финчер: Я ничего не знал о создателях Facebook, но когда прочитал книгу Бена Мезрича («Случайные миллиардеры») и сценарий Эрона (Соркина), то ощутил, что теперь их знаю довольно близко. Мы не выносим вердикты героям и предлагаем зрителям самим разобраться, кто из них прав, а кто нет. Мне близок такой образ – иногда актер сооружает своей игрой стену из кирпичей, и зритель в нее упирается лбом. Я хотел бы, чтобы актеры выгружали перед зрителем самосвал кирпичей, и пусть зритель сам выстраивает из них свое восприятие. Мне всегда хотелось снять что-то в духе «Американского граффити» (ностальгический фильм Джорджа Лукаса 1973 года о группе подростков-калифорнийцев – О.С.), и в этой картине я своей цели добился.
Джесси Айзенберг: Я довольно много времени посвятил изучению материала во время репетиционного периода, который занял почти месяц. Конечно, мой герой, Марк Зукерберг, совершает самые разные поступки, не всегда позитивные и вызывающие симпатию. Но ты, как исполнитель роли, должен полюбить его всяким, потому что иначе будешь неубедительным на экране.
Джастин Тимберлейк: Работая над образом Шона (Шон Паркер – один из основателей файлообменника Napster – О.С.), я старался держаться подальше от Интернета. Мне важно было сохранить искренность реакций. Когда Шон знакомится с Facebook, он оказывается в плену сильных эмоций, и эту его реактивность я хотел передать. Один мой приятель, посмотрев фильм, сказал с некоторым изумлением: мне никто из героев не симпатичен и в то же время никто не вызывает резкого неприятия.
Эндрю Гарфилд: Мой герой, Эдуардо Саверин, был лоялен Марку (Зукербергу), вместе с ним стоял у колыбели Facebook , но был самым циничным образом отстранен от своего детища. Ребята все очень молоды, может быть, поэтому они не смогли справиться с грузом славы и денег. Лично у меня сложные отношения с Facebook, отношения любви-ненависти. Я слишком много времени провожу за компьютером, разглядывая фотографии моих друзей, веселящихся на вечеринках.
Эрон Соркин: Я начал вести страницу на Facebook в день, когда подписался под проектом. До этого я знал об этом примерно столько же, сколько про устройство карбюратора. Когда же съемки закончились, я свою страницу на Facebook тут же закрыл. Мне было важно изнутри понять механизм сети. Не менее важным оказалось совмещение нескольких пластов действия, в числе которых – два параллельно идущих судебных процесса против Зукерберга, в ходе которых он впрямую сталкивается со своими обвинителями. Но однозначного вывода мы не делаем. Фактически, как в «Расемоне», мы предлагаем три версии событий на суд зрителя (в классической картине Куросавы «Расемон» представлены четыре точки зрения – О.С.).
Дэвид Финчер: Я никому ничего не пытаюсь внушить. Эта история полна иронии. Ирония в том, что прорывы креативности происходят в самых маргинальных местах. Сначала идею подхватывают маргиналы, потом она становится достоянием толпы. А главная ирония в том, что парень, у которого серьезные проблемы общения с окружающим миром, изобрел одно из величайших орудий общения, которым уже воспользовались сотни миллионов людей.
«Социальная сеть»: взгляд изнутри
