3 августа, по инициативе российских политиков, которым избирательная комиссия Москвы отказала в регистрации в качестве кандидатов на выборах в Московскую городскую Думу, в российской столице состоится массовая акция протеста. Массовой ее можно назвать уже сейчас: на странице этого мероприятия в Facebook готовность прийти на акцию изъявили тысячи людей, и их число постоянно растет.
Организаторы протеста, назвавшие себя «Коалицией независимых кандидатов», в обращении к согражданам напоминают о том, как жестко была разогнана подобная акция неделю назад: «Особенно отвратительно выглядят массовые необоснованные и незаконные задержания, избиения, скоростные суды и аресты участников мирных акций, преследование и провокации против оппозиционных кандидатов и политиков. Это уничтожает авторитет власти даже среди ранее лояльных граждан».
Московские власти акцию 3 августа не согласовали: они дали разрешение на проведение митинга 10 августа, а на ближайшую субботу постарались организовать несколько отвлекающих мероприятий для горожан, пообещав жестко пресекать уличные выступления. После жесткого разгона демонстрации 27 июля возбуждено несколько уголовных дел, а беспрецедентное число молодых политиков, среди которых – Алексей Навальный, Юлия Галямина, Дмитрий Гудков, Владимир Милов и Илья Яшин – посажены под административный арест.
Одним из главных организаторов протеста стала юрист Фонда борьбы с коррупцией Любовь Соболь: ей отказали в регистрации кандидатом в Мосгордуму, несколько раз задерживали, оштрафовали за призывы выйти на уличные акции и вынесли прокурорское предостережение.
По мнению многих, регистрации Любови Соболь в качестве кандидата российская власть не хотела допустить прежде всего: она считается одним из ближайших соратников Алексея Навального и играет ключевую роль во многих антикоррупционных расследованиях, а Кремль уже долгое время отказывает известному борцу с коррупцией в легитимном политическом статусе.
13 июля, в знак протеста против того, что ее не допускают к выборам, Любовь Соболь объявила голодовку. Русская служба «Голоса Америки» накануне акции протеста 3 августа побеседовала с Любовью Соболь о требованиях протестующих, поведении московских властей и причинах того, почему неделю назад полиция в Москве вела себя столь агрессивно.
Данила Гальперович: Как вы сейчас себя чувствуете?
Любовь Соболь: Для человека, который держит голодовку, я чувствую себя удовлетворительно: я двигаюсь, я хожу, работаю, правда, лежа в кровати, но продолжаю работать достаточно много. Сейчас я еду к врачу, получила результаты анализов. 3 августа будет тяжелый день. Я не знаю, если завтра буду задержана, то выйду ли я вообще потом, или нет. Возможно, будут предъявлены обвинения, возможно, что-то еще случится. Хочу, чтобы врач мне дал какие-то советы, рекомендации, потому что анализы показывают не очень хорошую картину. Но для человека, который на 20-м дне голодовки, я, мне кажется, еще ничего.
Д.Г.: То есть, вы 3 августа будете участвовать в уличной акции, несмотря на голодовку?
Л.С.: Да, конечно, я как один из лидеров протеста, не могу призвать людей, а потом не выйти. Конечно, я выйду на акцию и, надеюсь, что не будет провокаций со стороны властей и полиции, потому что мы собираемся мирно, без оружия. Мы имеем на это полное право. Я присоединюсь к своим сторонникам, соратникам и избирателям, которые готовы за меня голосовать.
Д.Г.: Видите ли вы в той жесткости, с которой власть сейчас подавляет протест, продолжение того давления, которое оказывалось все последние годы на Алексея Навального и тех, кто вокруг него?
Л.С.: Безусловно, сейчас идет серьезнейшее политическое давление, в том числе через сфабрикованные уголовные дела. Сегодня стало известно уже о третьем уголовном деле, которое пытаются возбудить в отношении людей, стремящихся добиться честных выборов в Москве. Первое дело – это якобы воспрепятствование работе избиркома: там я и другие независимые кандидаты на выборы проходим как свидетели, но статус «свидетель» меняется за две минуты в кабинете следователя на статус «обвиняемый». Поэтому это может случиться в любой момент. Конечно, это будет политическое решение лично Владимира Путина. Такие решения не принимает мэр Собянин.
Второе дело по массовым беспорядкам. Пока там проходят обвиняемыми (и сегодня были заключены под стражу) активисты, которые выходили на улицу, которые не совершали никаких противоправных действий. И один из этих людей – волонтер моего штаба (Алексей Миняйло – Д.Г.), который вместе со мной держит голодовку 20-й день. Он 27 июля практически не был на улице, а был рядом со мной в Хорошевском суде Москвы. Он явно не осуществлял никаких противоправных действий, ровно поэтому в обвинении ему нет никаких доказательств – ни фото-, ни видеоматериалов, что не помешало суду арестовать его до 27 сентября. Я считаю, что арест Миняйло является политическим давлением на меня.
Третье дело. Сегодня было озвучено, что МВД готовится предъявить обвинение Леониду Волкову и сотрудникам Фонда борьбы с коррупцией за якобы отмывание денежных средств, при том, что всем известно, что денежные средства мы получаем публичным фандрайзингом. Фонд борьбы с коррупцией существует исключительно на пожертвования, которые даются гражданами России, поэтому нас не могут признать «иностранными агентами» – мы получаем только финансирование от граждан России. Опять – фабрикация дела и попытка давления. Сейчас все мои коллеги сидят под административными арестами, а все лидеры оппозиции сейчас находятся в спецприемниках и получили максимальные сроки, которые возможно получить по административным делам.
Д.Г.: Какова цель акции 3 августа?
Л.С.: Наша цель – показать, что нас не запугать, что нас много, что мы едины, мы солидарны, и мы требуем своего политического представительства, как существенная часть жителей города Москвы. Мы должны выйти мирно и показать, что готовы отстаивать свои права дальше.
Д.Г.: Власти Москвы обвиняют протестующих в нарушении законов. Вы профессиональный юрист, можете ли вы с точки зрения закона оценить действия самих московских властей?
Л.С.: Ну, они, безусловно, сами нарушили все избирательное законодательство, и сейчас уже нарушают нормы проведения расследований. Избирательное законодательство они нарушили, не допустив на выборы нас, и допустив провластных кандидатов - главу «Единой России» в Москве Андрея Метельского и Алексея Шапошникова, который возглавляет Мосгордуму - с липовыми подписями, которые те явно не собирали. Подписи были сфабрикованы: есть письменные доказательства этого, в том числе особое мнение члена избиркома, который работал с подписями Метельского. Есть у меня и видеодоказательство: люди, которые говорили на камеру, что они подписи не сдавали, и что провластные кандидаты в моем избирательном округе нарисовали эти подписи. Обратная ситуация с нами: мы собрали честно и открыто наши подписи, их забраковали, чтобы принять политическое решение о недопуске нас на выборы.
Что касается действий следователей и полиции, то они также совершаются с нарушением закона. Например, ночные обыски запрещены законодательством, а они проводились в отношении независимых кандидатов Ильи Яшина, Дмитрия Гудкова, у которых на незаконных основаниях изъяли всю технику из дома. Административное задержание также проводится без предъявления удостоверений сотрудников полиции, без предъявления обвинений. Нам, среди прочего, инкриминируют воспрепятствование деятельности сотрудников полиции. Но мы обязаны подчиняться только законным требованиям, а при задержаниях их никто не предъявляет: нас просто задерживают без объяснения причин, без предъявления удостоверений, увозят в неизвестном направлении, потом нас разыскивают адвокаты. То есть, множество статей было нарушено за это время. Мы, конечно, все это будем обжаловать в Европейском суде по правам человека, но хотелось бы добиться справедливости у нас здесь, в России.
Д.Г.: Как вы считаете, почему власти и полиция действовали столь жестко неделю назад?
Л.С.: Во-первых, власть на выборах в Московскую городскую думу, за которыми следит уже вся страна и весь мир, очень боится разрушения мифа. Мифа, который они долгое время навязывали через государственную пропаганду, о том, что демократическую оппозицию поддерживает только два процента жителей, что мы не имеем существенной поддержки среди людей, что большинство готово голосовать за «Единую Россию» и Владимира Путина, что у нас нет позитивной программы, у нас нет повестки, нам нечего предложить людям… И на выборах все бы проявилось ровно наоборот, потому что за нас бы проголосовала существенная часть москвичей – если не большинство. Поэтому они не хотели бы этого опасного прецедента, который, конечно, распространился бы на регионы.
Во-вторых, конечно, борьба вокруг Мосгордумы выявила существенный политический кризис в стране, который был скрыт, а сейчас проявился в полной мере. И выражается он в том, что власть не понимает, как сильно страна изменилась, как москвичи и вообще люди изменились. Они хотят уважения их прав и свобод, хотят независимые суды, хотят видеть своих политических представителей. Они не согласны с тем, что большинство в Госдуме и городской думе будет у представителей «Единой России».
Д.Г.: Как вы считаете, на каком уровне принимается решение о подавлении протеста – это Москва или выше?
Л.С.: Сейчас, очевидно, Путин и администрация президента принимают решения по этим уголовным делам. Это не уровень мэрии, решение о возбуждении уголовных дел, конечно, принимал лично Владимир Путин – в этом нет никаких сомнений.
Они думают, что есть какие-то главари, которые получают финансирование из-за рубежа, которых можно каким-то образом изолировать, и тогда все успокоятся. Но это не так! Люди требуют своего политического представительства и защиты своих прав.
Они требовали это на выборах в сентябре в прошлом году, когда было голосование в регионах – во Владимирской области, в Алтайском крае, во Владивостоке, в Барвихе. Они протестно голосовали против «Единой России», в том числе, за технических кандидатов. Например, в Усть-Илимске всех сильных оппозиционеров сняли, и люди были готовы голосовать за технического кандидата - 28-летнюю домохозяйку, которую выдвинула, по-моему, ЛДПР. Сейчас идут протесты в Ингушетии, в Шиесе, в Екатеринбурге, в Челябинске, в Коломне… Можно перечислять долго.
Люди устали. Они не верят, что можно при действующей власти добиться перемен, добиться экономического благополучия, получения прав и свобод, судебной реформы и какого-то уважения себя, как граждан. Поэтому они готовы протестовать: кто посмелее, готов выходить на улицу; кто не готов выходить, протестно голосует по кабинкам для голосования.
