Заместитель пресс-секретаря Госдепартамента Мари Харф: «В конечном итоге, президент Путин отказывает в продовольствии своему собственному народу – я не знаю, каким образом он сможет популяризовать эту идею у себя в стране».
В эфире «Голоса Америки» проект «Поделись», с вами Наташа Мозговая. Так заместитель пресс-секретаря Госдепартамента Мари Харф отреагировала на российские санкции: запрет на ввоз ряда продуктов из США, Евросоюза, Канады, Австралии и Норвегии. А вот так на это отреагировали в Твиттере:
@Yurban: Забыли запахи котлеты?#спасибоПутинуЗаЭто К нам ананасы из Монголии и персики из Горной Шории, И голод вовсе не беда, беда - ГосДура, это да!
@Lolopynder: Ну что девачки... Хотели вы этого или нет, но теперь все мы на диете! #спасибопутинузаэто
@foroforf: “Сегодня ты дорблю сожрал,а завтра Родину продал. Нам наша «Дружба» всех милей не нужно никаких Дорблей:)
А вот мнение известного блогера, общественного деятеля и журналиста Антона Носика.
Антон Носик: Более-менее понятно, что ждет нашу экономику благодаря приобретению Крыма. Это понятно Путину, это понятно Кудрину – понятно, что впереди у нас некий экономический кризис. И Путин, вводя санкции, просто серьезно форсирует эту ситуацию. Потому что рано или поздно его электорату, условно говоря, его группе поддержки, придется осознать, что за территориальный прирост в виде Крыма существует цена. Эта цена – это затягивание поясов, это военно-мобилизационная экономика. И эту цену Путин рассчитывает, что путинский электорат готов заплатить.
Наташа Мозговая: Но люди на улице вроде говорят, сами справимся, будем развивать отношения с Бразилией…
Антон Носик: Разумеется. Люди, которые смотрят телевизор, понимают две вещи: что во-первых, мы уже победили всех, а во-вторых, что если ты в этом усомнишься – могут быть всякие интересные последствия. Если уже к вай-фай нельзя просто так подключится – власть дает понять, что она внимательно следит за настроением людей.
Н.М.: Бывший подрядчик Агентства национальной безопасности Эдвард Сноуден получил вид на жительство в России – сроком на три года. В США его обвиняют в разглашении секретной информации и в шпионаже, так в случае возвращения на родину ему грозит суд. Между тем в американских спецслужбах завелся новый информатор – в электронном издании The Intercept («Перехват») появились документы Национального контртеррористического центра США, из которых следует, что в период президентства Барака Обамы была расширена база данных о лицах, подозреваемых в террористической деятельности, а число тех, кому запрещен въезд в США, увеличилось до 47 тысяч человек. Вот что нам сказал по этому поводу Дэвид Брин. Он американский ученый, известный писатель-фантаст – в частности, автор романа «Почтальон», по которому был снят одноименный фильм.
Дэвид Брин: Этого можно было ожидать, когда государство нанимает четверть миллиона надежных подрядчиков, с крайне низким уровнем контроля. При этом наша цивилизация во многих наших фильмах и романах превозносит праведное негодование и подозрение по отношению к властям. Так что в определенный момент должен был появиться рыцарь, который представляет себя Дон-Кихотом. Вопрос, имел ли место реальный великан – или ветряная мельница. В случае Сноудена, это и то, и другое.
Можно ли считать его разоблачителем, героем? На самом деле ничего из того, что обнародовал он или Джулиан Ассанж, не является абсолютно незаконным. С другой стороны, Сноуден, в отличие от Ассанжа, сумел спровоцировать американцев на дискуссию по поводу того, что должно считаться незаконным – и с этой точки зрения он сделал нам всем большое одолжение. Ну, и также по поводу того, насколько это глупо со стороны Агентства национальной безопасности – доверять такому количеству подрядчиков.
Наташа: Ренат Левин в Твиттере: «Суррогатная мать простила австралийскую пару, отказавшуюся от своего ребенка из-за синдрома Дауна».
Анюта Любимова (@ALyubimova22) в Твиттере: «Тайская суррогатная мать требует ребенка обратно, узнав о педофилии отца».
Суррогатное материнство считается глубоко частным делом, поэтому процедура эта регулируется очень неравномерно, четкой статистики тут нет, но по оценкам экспертов, самыми популярными местами для практики суррогатного материнства являются две очень разные страны – Индия и США. В понедельник, в Гааге состоится форум на тему суррогатного материнства как глобального явления.
На эту тему мы поговорили с доктором Карен Смит-Ротаби, экспертом по международному усыновлению. Карен, на ваш взгляд суррогатное материнство - это взаимно выгодная сделка, или эксплуатация?
Карен Смит Ротаби: Когда я начала заниматься этой темой, я была очень обеспокоена с точки зрения морали, потому что меня волнует вопрос прав женщин, в особенности тех, кто живет в бедности. Но недавно я провела исследовательскую работу в Индии, где проводила интервью с суррогатными матерями. И они говорили, что у них очень трудная жизнь, и если учитывать возможности, которые у них есть – это хорошая работа. За девять месяцев они зарабатывают столько, сколько могли бы заработать на другой работе на протяжении трех-пяти лет. Они говорят, что на эти деньги они могут купить дом, послать детей в школу. Они описывают компромиссы, на которые им приходится идти. К примеру, женщина может устроиться домработницей в зажиточную семью в городе, но тогда она сможет видеть своих детей раз в месяц. Иногда в особо тяжелых случаях другой вариант работы – это проституция. В случае одной семьи, женщина решила стать суррогантной матерью, потому что другим вариантом было, чтобы ее муж продал почку.
Что касается американских суррогатных матерей, очень часто они говорят, пишут в своих блогах, что им нравится быть беременными, для них это несложно, и что при этом они помогают другой семье. Это не означает, что им за это не платят – в США это может стоить до 75-100 тысяч долларов.
Н.М.: Насколько я понимаю, эта практика запрещена в некоторых странах…
К. С-Р.: В некоторых западноевропейских странах, вроде Германии, это запрещено. Нидерланды разрешают только альтруистический суррогат материнства. Проблемы начинаются, когда граждане таких стран уезжают в Индию или Таиланд, чтобы реализовать эту процедуру, и там их невозможно контролировать. И в некоторых из этих стран не существует механизма для того, чтобы привезти назад этих детей. В Германии был подобный случай, когда им пришлось искать обходные пути, чтобы привезти своего ребенка домой – в качестве гуманитарной меры.
Н.М.: Речь идет, как правило, о биологическом ребенке пары, выношенном суррогатной матерью. В отличие от усыновления, социальные службы в этом процессе не участвуют. Зачем кто-то со сторон должен вмешиваться в этот процесс?
К. С-Р.: Идея оставить это на частном рынке может показаться удачной с первого взгляда. Но тогда могут произойти безумные сценарии, вроде того, что разворачивается в эти дни в Таиланде, где австралийская пара оставила позади ребенка с синдромом Дауна – забрав домой в Австралию его здоровую сестру-близнеца. Они оставили там своего ребенка - потому что биологически, генетически, это их ребенок. Они оставили его женщине, которая вообще не собиралась растить ребенка – и на фотографиях видно, что это ребенок другой расы. У этого ребенка серьезные проблемы со здоровьем, и он остается в деревне неподалеку от Бангкока, где живет эта суррогатная мать. Это привлекло внимание прессы и превратилось в сенсационную историю, потому что далее выяснилось, что биологический отец ребенка был неоднократно осужден как педофил, и отсидел в тюрьме. И это поднимает вопрос об установлении правил в этой сфере – кто может приехать в бедную страну, вроде Таиланда или Индии, и купить все, что им заблагорассудится. Отвечает ли это интересам Таиланда, такого рода бизнес?
Н.М.: Я слышала об историях, когда китайские семьи прибегают к услугам суррогатных матерей в США – с какой целью?
К. С-Р.: Это потрясающе интересный поворот в этой истории, когда богатые китайские семьи, которые собираются увеличить семью, прибегают к услугам суррогатной матери. Ребенок, родившийся в США, получает американское гражданство, так что, во-первых, он не учитывается как второй ребенок семьи в рамках «политики одного ребенка» в Китае. Но это не единственная причина – когда ребенок является гражданином США, это открывает для родителей путь к получению грин-кард, так что это очень интересная стратегия для приобретения американского гражданства за 70-100 тысяч долларов.
Н.М.: Тем, кто задается вопросом, зачем люди все же люди выбирают это непростой процесс – во-первых, многим важно растить своего биологического ребенка, а во-вторых – люди, по сути, покупают сервис, который обеспечивает им – насколько это возможно – гарантию здорового ребенка.
