Его песни мгновенно уходили в народ. Их подхватывали, пел стар и млад, часто даже не зная, кто их автор.
Композитор Владимир Яковлевич Шаинский умер на 93-м году жизни. Вместе с семьей жил в США, но часто приезжал на родину. Сообщается, что он тяжело болел в последние годы, перенес несколько онкологических операций.
«Опечалено все наше отечество, – сказал корреспонденту «Голоса Америки» певец Лев Лещенко. – Все мы знали и любили этого веселого, энергичного и безумно талантливого человека. Он был неотъемлемой частью нашей жизни. Написал огромное количество песен, особенно для детей. Мы их помним и поем, и, думаю, они переживут наше время, как пережили уже несколько поколений. Шаинский приносил нам радость, его доброта и бесконечная любовь к людям проецировались в его песни».
Лев Лещенко с успехом исполнял многие песни Шаинского, в частности – такие шлягеры советской эпохи, как «Не плачь, девчонка», «Идет солдат по городу» и «Родительский дом», которые и сегодня часто звучат в ретро-программах российского ТВ и радио.
«Наши отношения строились очень забавно, – вспоминает Лев Лещенко. – Я приходил к нему домой, и он первым делом заставлял меня подтягиваться на турнике, потом мы садились за рояль, и он показывал мне новую песню. Первая песня, которую я спел на радио, была его «Береза белая».
Владимир Шаинский родился в 1925 году в Киеве в еврейской семье. Начал учиться музыке, но война прервала учебу, и семья была эвакуирована в Ташкент. Написал более трехсот песен, в том числе для игровых и анимационных фильмов. В 2000 году Шаинский эмигрировал в Израиль, а в 2004 году переехал в США, в Калифорнию, где получил вид на жительство. Трижды был женат. Два сына, дочь, двое внуков. Как сообщают СМИ, у него было два гражданства – российское и израильское.
«Его отъезд никак не повлиял на наши отношения, – отметил Лещенко. – Как-то лет пять назад он приехал в Москву, мы обнялись, посидели, порадовались нашей дружбе. Да, его физически не было рядом, но он всегда незримо присутствовал в нашей жизни».
«Какие песни Шаинского мне нравятся? – переспросила актриса Ирина Муравьева. – Да все! Он очень любил Михаила Танича, тот был его любимым поэтом. И Юрия Энтина, конечно. Очень жаль. Шаинский один, он уникален. Его почерк узнаешь всегда. Почему он такой? Это объясняется просто – талант. Веселый, хороший человек. Когда мы познакомились, я была слишком молода, чтобы делать какие-то выводы. Но я всегда понимала, что передо мной огромный талант. Его все любили. И это главное».
В телефонном интервью корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» поэт Юрий Энтин вспомнил свое многолетнее и плодотворное знакомство с Шаинским. Звонок застал его в машине – Юрий Сергеевич ехал из Москвы на дачу.
«Помню, несколько лет назад на какой-то телепрограмме боевой юный ансамбль запел нашу «Чунга-Чангу» и затанцевал под нее, – сказал Юрий Энтин. – Шаинскому уже было под 90, но он выскочил на сцену и стал подпевать и подтанцовывать – очень смешно и задорно. А ведь он уже был тяжело болен. А познакомился я с ним в 60-е годы, когда был редактором детской и эстрадной редакций фирмы «Мелодия». Он уже был не так чтобы молод, успел послужить в армии, окончить две консерватории, поиграть в ансамбле Утесова. Но одет был несколько странно – в джинсах из «Детского мира» и сандалиях на босу ногу. Я ему прочитал свое стихотворение «Антошка», и он тут же, без рояля и нот, сочинил песню, выстукивая ритм пальцами по моему письменному столу. Мы тут же поехали на «Союзмультфильм» и показали там «Антошку». Песня понравилась, и ее включили в альманах «Веселая карусель».
Многие песни Шаинского мгновенно становились суперпопулярными.
«Тогда не было слова «хит», но его песни становились огромными «хитами», – заметил Юрий Энтин. – В день, когда в радиопередаче «С добрым утром!» впервые прозвучала «Антошка», мы с женой стояли в очереди на такси на Садовом кольце. И вдруг увидели какого-то мужчину, явно навеселе, который шел и распевал на всю улицу «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку». Как-то я спросил Шаинского: что такое шлягер? Он ответил: это когда твои песни поют люди в состоянии подпития».
«Он сильно отличался от других композиторов, с которыми мне довелось работать, – продолжал Энтин. – Раздражал многих. Помню, группа композиторов написали на него жалобу в руководство Телерадиокомитета: мол, он примитивен, и его песни быстро умрут. Но вот прошли годы, и мы видим, что песни Шаинского по-прежнему необыкновенно популярны. Взять хотя бы 1 сентября: обязательно услышишь «Первоклашку», нашу песню из фильма «Утро без отметок».
А в «Известиях» я как-то прочитал очерк о маленьком мальчике, который после гибели родителей в автокатастрофе перестал говорить и улыбаться. Но когда он услышал «Чунга-Чангу», то ожил и впервые заулыбался».
«Умер дядя Володя... Очень веселый человек. Сложно вспоминать серьезно! Он бы и не одобрил! Вряд ли осталось много людей, кто знает, как все начиналось. А я знаю», - пишет на своей страничке в Facebook кинорежиссер Роман Качанов, сын знаменитого мультипликатора Романа Качанова, постановщика фильмов о Чебурашке, крокодиле Гене и Шапокляк, музыку к которым написал Шаинский.
«Первый раз запомнил Шаинского, мне было 4 года, – вспоминает Роман Качанов. – Папа праздновал 50 лет. Праздновали в ресторане "Якорь" на улице Горького. В кабинете. Шаинский приехал с невероятных размеров букетом, больше него самого. Он опоздал. Прохода до папы не было. Шаинский вместе с букетом залез под стол и вылез с другой стороны. Мне в 4 года было удивительно – взрослый дядя в костюме лазает под столом, остальные, по-моему, тоже удивились. Только папа не удивился... "Чебурашка" с песенкой Крокодила Гены еще не был снят. На фильм папа пригласил композитором Шаинского. Сначала про слова. Папа предложил Эдику написать слова. Успенский застеснялся. Он писал только сатирические стихи, а нужны были лирические. Написал (Александр) Тимофеевский. Но это было относительно быстро. А музыку писали месяц. Папа сидел с Шаинским. Тогда режиссерам было принято так работать. Короче, пришли они сдавать уже готовую песенку Гены худсовету. Шаинского тогда на "Союзмультфильме" знали плохо. Дядя Володя стал бить по клавишам и громко петь худсовету.
Папа видит – песню хотят зарубить. Папа говорит: "Володя, выйди". Он уходит за дверь. Папа говорит худсовету: "Молодой композитор. Петь не умеет. Песня хорошая".
Приглашает Шаинского: "Володя! Не пой. Только играй." Шаинский сыграл. Опять худсовету не нравится. Папа говорит: "Молодой композитор. Играть не умеет. Песня хорошая... Володя, сыграй одним пальцем". Эти опять недовольны. Просят молодого композитора выйти.
Худсовет говорит: это не музыка и не песня, какая-то то ли цыганщина, то ли блатата. Роман, мы не можем позволить тебе испортить фильм. Папа говорит: "Песня хорошая!" В общем, сломал худсовет. Вот так все и случилось...
Не стало дяди Володи. Мир стал еще холоднее».
«Он был истинно народным композитором, – отметил Лев Лещенко. – Таких людей очень мало, Нас утешать может только то, что его песни будут звучать еще долго-долго».
