Документальная кинокамера погружает зрителя в жизнь трех молодых женщин, которые закончили в Петербурге курсы соблазнения мужчин под саркастичным названием «Школа стерв». Полуторачасовой фильм режиссера Алины Рудницкой «Школа соблазнения» (School of Seduction), представленный Данией, получил минувшей весной мировую премьеру в этой стране, после чего был показан в Нью-Йорке на фестивале DOC NYC и на ряде других фестивалей.
В четверг, 5 декабря «Школа соблазнения» откроет «Артдокфест», независимый международный фестиваль документального кино, проходящий в Москве, Петербурге и Риге.
Программный директор «Артдокфеста» кинокритик Виктория Белопольская назвала ленту «Школа соблазнения» «совершенно выдающейся картиной», а Алину Рудницкую – «нежным провокатором».
Алина Рудницкая снимает документальные фильмы с 2002 года. Лауреат российской национальной премии «Лавр» и премии кинокритиков России «Белый слон», обладатель десятков международных наград, в том числе, призов фестивалей в Лейпциге, Париже, Лондоне, Мадриде, Торонто, Оберхаузене, Петербурге и Москве.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с Алиной Рудницкой по телефону.
Олег Сулькин: Алина, почему Дания?
Алина Рудницкая: Я несколько лет снимала историю этих девушек. Потом ездила на питчинги и нашла там датского продюсера. Ей понравился материал, понравилась история, и она согласилась найти финансирование для будущего фильма.
О.С.: То есть вы соблазнили Данию?
А.Р.: Можно и так сказать.
О.С.: В прессе я встречал разные цифры продолжительности работы над фильмом – 7 лет и 10 лет. Что правильно?
А.Р.: Наверное, десять. Я начала снимать в 2008 году короткий фильм «Как стать стервой» про «курсы стервологии». Фильм показывался на многих международных фестивалях. Меня часто спрашивали: что же произошло с героинями после курсов, какова их дальнейшая судьба? Так как я с девочками поддерживала связь, мы общались, я предложила им снимать продолжение. Съемки (большого) фильма были закончены в 2016 году. Процесс монтажа оказался долгим – года два-три.
О.С.: Как вы выбрали этих трех героинь? Наверное, были и другие кандидатуры?
А.Р.: Да, вначале было пять кандидатур. Самые яркие девушки, наиболее заметные на курсах. Кто-то из них выделялся тем, что конфликтовал с преподавателем, другие оказались просто мне близки.
О.С.: Мы видим, как храбро девушки открылись в фильме, рассказали о своей личной жизни, о своих отношениях с мужчинами. Можете ли вы сказать, что они были честны с вами на сто процентов?
А.Р.: Я, конечно, им очень благодарна за то, что они пустили документальную камеру в свою жизнь. Конечно, когда человек видит снимающую его камеру, его поведение меняется. С другой стороны, беспристрастно могут снимать только камеры наблюдения, да и то они могут включаться и выключаться. Нет объективной картины мира. Мой взгляд на героинь – авторский. Наверное, каждый снимает фильм про себя. И в моих героинях есть часть меня, где-то треть.
О.С.: Неужели? Мне почему-то казалось, что вы человек очень продвинутый, придерживающийся европейских ценностей. Как можно снимать такое кино и оставаться приверженцем идеи подчиненности женщины мужчине, которого нужно непременно «покорить»?
А.Р.: Послушайте, но это же наш менталитет. К сожалению – или не к сожалению – я живу в России, меня воспитали бабушки, дедушки, мама, Советский Союз. Патриархальные, консервативные ценности – внутри нас. Разумеется, я пытаюсь с этим бороться, особенно пожив в Дании год. Я поразилась их отношению и вообще тому, как они смогли достичь такого равноправия. Конечно, было даже завидно. У нас это все сложнее. Хоть время меняется, вся нагрузка по дому по-прежнему ложится на женщину.
О.С.: Известна немецкая формула предназначения женщины, состоящая из «трех К» – киндер, кюхе, кирхе, то есть дети, кухня, церковь. Неужели в России все остается как раньше? Разве нет признаков хотя бы частичной эмансипации женщин?
А.Р.: Она, конечно, идет, но медленными шагами. Идет до того момента, когда женщина рожает ребенка. Если не помогают родители, если нет денег на няню и на платный детский сад, то она остается один на один со всеми бытовыми трудностями и проблемами, причем как минимум на три года. Совмещать работу и уход за ребенком очень трудно. Сейчас все быстро меняется, и три года потери в карьере очень существенны. А если второй ребенок? В любом случае до сих пор основной добытчик в семье – это мужчина. Сегодня и Россия, и весь мир повернулись в сторону консерватизма. Путин, которого мы показываем в фильме, как раз и олицетворяет эту тенденцию.
О.С.: Кстати, о Путине. В Германии в прошлом имела хождение версия формулы «трех К», в которой церковь заменял кайзер. Мне кажется, именно эта версия применима сейчас к России. Если судить по фильму, Путин стал в наши дни секс-символом для российских женщин. А мне кажется, он символизирует торжество мужского шовинизма. Одна его фраза «Становится ли женщина украшением нашей жизни – это зависит, прежде всего, от нас» – о многом говорит. Нашей? Нас? То есть мы, мужчины, считаем, что предназначение женщины – украшать нашу мужскую жизнь...
А.Р.: Да, отсюда и популярность курсов, о которых рассказывается в фильме. Это все звенья одной цепи. Женщина должна заниматься женским, а мужчина – мужским. А если женщина строит какой-то бизнес, значит, она не интересна и никому не нужна как женщина.
О.С.: Вы показываете, как молодые русские женщины идут на курсы учиться «покорять» мужчину. Заветная цель – заарканить богатого и успешного мужчину, а уж если удастся окрутить олигарха – то это просто счастье. Эта система ценностей, мне кажется, выглядит очень архаичной, особенно для развитых стран Запада. Что-то из далекого прошлого или даже с другой планеты. Я живу в Америке, под Нью-Йорком, двадцать пять лет и уже привык к тому, что большинство женщин в городе ходят в удобной непритязательной спортивной обуви, а летом – в шлепанцах или тапочках. Никого это не смущает. Идущая по улице в Нью-Йорке женщина на очень высоких каблуках – большая редкость, и частенько она говорит по-русски. Как-то я летел из Москвы, и сидевшая рядом девушка из большого сибирского города призналась мне в разговоре, что когда она выносит мусор во двор, то каждый раз накладывает макияж и надевает туфли.
А.Р.: Конечно! Она должна быть всегда готова встретить своего принца. Этот страх одиночества силен и обусловлен исторически. Война, репрессии, женщин больше чем мужчин, смертность у мужчин выше. Не зря у нас говорят – бьет, значит, любит. Есть статистика: каждый день в России погибают семь женщин. Очень распространено домашнее насилие. Я читала, что мало кто подает заявления в полицию на обидчиков. Почему? Жалко их. Я слышала даже мнение, что женщины сами виноваты, провоцируют мужчин.
О.С.: Одна из ваших героинь долго шпыняет ребенка. Другая сильно капризничает по поводу покупок. Возникает ощущение, то так они реализуют свою глубокую неудовлетворенность жизнью.
А.Р.: По поводу ребенка. Во многом, это моя авторская гипербола. Моя героиня очень любит своего ребенка, она бросила карьеру и решила заниматься только им, вкладывая в процесс воспитания всю душу. Сейчас ее девочке семь лет, она занимается музыкой, танцами, спортом. Вместе с тем мне жаль, что женщины отказываются от своей карьеры и становятся домохозяйками. Возникает разочарование из-за отсутствия самореализации.
О.С.: Какое-то время назад был очень популярным бизнес «невесты по почте». Возникли посреднические конторы, которые знакомили русских девушек с мужчинами из стран Запада на предмет брака. Я видел пару документальных фильмов, в которых показана подготовка девушек к встрече с заморскими «женихами». Мне это показалось похожим на курсы по соблазнению из вашего фильма.
А.Р.: Может быть, их объединяет одно – все женщины хотят быть счастливыми. Разница, наверное, в том, что курсы – это тренинг. Туда приходят женщины с самыми разными запросами. Они хотят как-то изменить свою жизнь, стать интересней, привлекательней. То есть из гусеницы превратиться в бабочку. Мне нравилось ловить момент этого изменения.
О.С.: Этот бизнес «невесты по почте» расцвел в 90-е, когда вырваться на Запад многим казалось большой удачей. А сегодня мы видим, что Запад пришел в Россию. Я имею в виду замечательный эпизод в австрийской «школе для леди» в Петербурге, где за немалые деньги девушек учат этикету.
А.Р.: С тех пор, как я в 2008 году снимала «курсы стервологии», многое изменилось. Сейчас в России есть немалое число богатых мужчин – не только бизнесмены, но и чиновники, дипломаты. Направленность курсов тоже поменялась, теперь здесь учат элегантности и хорошим манерам. Такие курсы очень популярны и в Москве, и в Петербурге. Они внедряют этикет в массы. Мне кажется, это очень важно.
