«Еще четыре или пять месяцев назад сама мысль о том, что Европа сбросит с себя зависимость от российского ископаемого топлива, казалась смехотворной, словно несбыточная мечта», - считает Дэниел Фрид (Daniel Fried), бывший посол США в Польше и помощник госсекретаря США по европейским делам (2005-2009), а также координатор санкционной политики Госдепартамента (с 2014 года). 31 мая, в день принятия шестого пакета санкций, он выступил на круглом столе экспертов в Атлантическом Совете (Atlantic Council).
Детали санкционного пакета должны быть обнародованы 1 июня, однако Дэниел Фрид говорит о сокращении импорта Европейским Союзом российской нефти в интервале между двумя третями и 90%, с полным исключением поставок по морю и сохранением лишь одного, самого старого, трубопровода «Дружба» для поставок преимущественно в Венгрию.
Однако, как всегда бывает в вопросе санкций, их эффективность зависит от того, насколько трудно их будет обойти. Конечная цель, напоминают эксперты, - не прекращение потока нефти из России, а прекращение потока нефтедолларов в Россию: «откачка денег из путинской военной машины». С начала войны страны Евросоюза «заплатили России более 60 миллиардов долларов за нефть и газ», - напоминает Эдвард Фишман (Edward Fishman), бывший сотрудник аппарата госсекретаря Джона Керри по планированию экономических санкций (2015 – 2017). Большая часть этих денег так или иначе прошла через банковскую систему США, ведь транзакции обрабатывались в американских долларах.
«Чаша весов в украинской войне колеблется, - говорит Дэниел Фрид, - До конца не понятно, сможет ли Украина отбить оккупированную Россией территорию. Многое решается на поле боя. У Запада есть возможность помочь украинцам защитить свою страну, и в случае победы это станет крупным стратегическим успехом. Но как мы должны объяснить налогоплательщикам США, направляя их с трудом заработанные налоговые доллары на поддержку Украины, тот факт, что позволяем Венгрии и другим странам осуществлять выплаты России через финансовую систему США?»
«Думаю, что администрация Байдена понимает это, - предполагает Фрид, – и планирует дополнить усилия европейцев собственными действиями. Мы должны ликвидировать возможность финансирования продажи российской нефти с использованием доллара США».
Эдвард Фишман продолжает эту мысль: «США получили много похвал за свою помощь Украине. Но мы находимся в той ненормальной ситуации, когда действительно невольно финансируем обе стороны этой войны. Как мы уже видим, эмбарго приведет к дальнейшему росту цен на нефть. Поэтому нам нужно снова сосредоточиться на цели. И это не нефть, вытекающая из России, а доходы, поступающие в Россию».
К сожалению, Россия достаточно быстро диверсифицировала свои поставки. Эллен Уолд (Ellen Wald), старший научный сотрудник Глобального энергетического центра Атлантического Совета, напоминает: «Россия очень быстро открыла для себя совершенно новый рынок в Индии. Еще в декабре она экспортировала туда менее 45 тысяч баррелей нефти в день, а к апрелю уже более 700 тысяч баррелей. Российский экспорт в Индию составляет около 18% от общего экспорта РФ морским путём. Увеличен экспорт и в Китай. Если мы собираемся говорить о каких-либо вторичных санкциях в стиле Ирана, то Индия будет вновь играть ключевую роль. Когда-то она импортировала много нефти из Ирана, но затем сократила свой экспорт до нуля».
Одним из инструментов, предлагаемых экспертами, состоит во введении «ценового потолка». Себестоимость добычи российской нефти составляет по экспертным оценкам около 30 долларов за баррель. Поэтому предлагается ввести вторичные санкции лишь для тех, кто станет платить за российскую нефть дороже, что повлияет на страны, не входящие в санкционную коалицию.
Как считает Эдвард Фишман, такая постановка вопроса будет выглядеть намного привлекательнее для Индии и Китая. Они могут покупать не меньше, а больше российской нефти, но при этом не должны платить больше. Не следует забывать, что покупка нефти в РФ ни для Индии, ни для Китая не являются актом благотворительности: это бизнес. А правительству Путина, наконец-то, придется «сделать трудный выбор между финансированием военных авантюр и выплатой пенсий и зарплат госслужащим».
«Бюджет России наполняется примерно на 40% доходами от нефти и на 10% доходами от газа», - напоминает Брайан О'Тул (Brian O’Toole), старший вице-президент и директор по санкциям и проверке в Truist Financial Corporation, шестом по величине банке США. С 2009 по 2017 год он работал в министерстве финансов США советником директора управления по контролю за иностранными активами. Брайан О'Тул характеризует нынешнее состояние российской экономики, как «потёмкинское»: «Центральный банк России предпринял, по общему признанию, впечатляющую работу по сохранению экономики с помощью клейкой ленты и жевательной резинки. Они остановили отток капитала, повысили процентные ставки. Фактически остановили всю фондовую торговлю, за исключением условной торговли акциями десятка компаний. Сегодня это полностью искусственная экономика, «потемкинская деревня», если хотите. И она нуждается лишь в хорошем толчке, чтобы рухнуть».
«Доходы от продажи нефти полезны только в том случае, если вы можете их использовать на то, что вам нужно, - продолжает Брайан О'Тул. – Поэтому если американские банки больше не будут обрабатывать транзакции, связанные с экспортом российской нефти, то России и Индии придется платить друг другу рупиями. Но и эта схема все равно не сработает, если не пройдет через доллар: у них очень мало возможностей для доступа к международным рынкам капитала без выхода в Нью-Йорк. Таким образом, если США вмешаются и заявят о прекращении всей долларовой обработки таких переводов, то у России фактически остается один выбор: или заставить индийцев покупать целую кучу рублей, что увеличит инфляцию в России еще больше, либо придумать, что делать с огромной массой рупий. Та же ситуация и с Китаем, - резюмирует О'Тул. – Там у России уже заметный дисбаланс во внешней торговле, а в случае перехода на юань он вырастет еще больше: России просто будет некуда деть столько юаней или рупий, как только они останутся единственной доступной валютой без возможности конвертации в доллар».
Сокращение импорта, напоминают эксперты, является одним из важных факторов, объясняющим, почему в России произойдет экономический спад. Россия не может покупать попавшие под санкции электронику, многие другие высокотехнологичные товары – вплоть до автомобилей. В этих условиях дисбаланс внешней торговли может оказаться катастрофическим финансовым фактором. «Кого волнует, что вы накопили 300 миллиардов долларов в китайских юанях? Если вы не можете их нигде потратить, это не спасет вашу экономику от падения», - заключает О'Тул.
Фактически, считают эксперты, Россия годами использовала западные финансовые инструменты и рынки для создания экономической базы своей нынешней реваншистской политики. Брайан О'Тул считает: в 1990-х – 2000-х годах «Россия разбогатела и усилила свои внутренние репрессии и внешнюю агрессивность за счет западных рынков и западных капиталов. Эти ребята не покупают дома в Китае. Они покупают их в Лондоне, во Франции и в Майами. Приехав в Нью-Йорк, они пользуются плодами западного глобального порядка, потому что у нас есть правила, которые его защищают. А Россия нарушает эти правила, нападает на соседей и бомбит их города. Россия должна соблюдать правила, как это делает Запад, если она хочет получить доступ к его капиталам и финансовой системе, обеспечившей ей нынешнее богатство».
Перспективы такого соблюдения правил со стороны Кремля эксперты оценивают скептически - Эдвард Фишман считает: «Я не верю в перспективу того, что Россия будет конструктивным членом международного порядка, пока Путин находится у власти. Речь не идёт о принудительной смене режима, но усложнить ситуацию, заставив Кремль сделать трудный для него выбор: финансировать свою военную машину дальше или обратиться к внутренним приоритетам - думаю, действительно можно».
Возвращаясь в шестому пакету санкций, Дэниел Фрид замечает: «Ни один набор санкций не идеален. Все они предполагают определенную степень риска. Сейчас в Европе идет война, которую мы не хотим, чтобы Украина проиграла. Мы хотим, чтобы она победила, это в наших интересах. Толерантность к риску возрастает, когда падают бомбы: ещё – не наши головы, сейчас еще в Украине. Проведение любой политики требует усилий и любая последовательная политика не бесплатна. Сопротивление путинской войне сопряжено с рисками и затратами. Но мы должны на них пойти... Путинская война ужасна: миллионы беженцев, массовые убийства мирных жителей, изнасилования, депортация детей, попытки уничтожить Украину как нацию - вот о чем идет речь. Это все сопоставимо с событиями Второй мировой войны. Поэтому Соединенные Штаты должны взять на себя эти риски», - резюмирует Дэниел Фрид.
