Российские врачи, наиболее вероятно, подозревали у Алексея Навального отравление нервно-паралитическим веществом – такое предположение сделал, в интервью «Голосу Америки», Вил Мирзаянов, химик-испытатель, работавший с группой разработчиков «Новичка». По его словам, возможное средство для покушения – соль из группы веществ, родственных «Новичку», произведенная в российской лаборатории.
Наталка Писня: «Новичок» отличается высокой токсичностью. В таком случае, почему плохо стало только Навальному?
Вил Мирзаянов: Возможно, к нему применили не то же самое вещество, которое было использовано против Cкрипалей. У «новичков» много разновидностей, они могут быть в виде солей, в таком виде они быстрее усваиваются. Иногда, это почти твердое вещество. Если оно попало в пищеварительный тракт, то опасности [для других людей] не будет. Если же нанести на поверхность, как со Скрипалями, то конечно, они представляли собой опасность для окружающих и любой контакт с ними мог закончиться отравлением. Если [«Новичок»] попал в пищеварительный тракт, то организм человека работает как дегазатор, он борется и пытается избавиться от яда. Учитывая, что никто другой не сообщил об отравлении, Навальный не отравил окружающих, а сам выступил дегазатором яда.
НП: Насколько большая доза «Новичка» является смертельной?
ВМ: Для того, чтобы убить человека, нужно 2-3 сотых миллиграмма на килограмм. Таким образом, 10-20 миллиграммов достаточно, чтобы убить человека. Изменить вкус чая, например, 20 миллиграммов никак не могут.
НП: У «Новичка» есть вкус?
ВМ: Никто не знает! Если бы кто-то знал, то не смог бы об этом рассказать, потому что их попросту бы не стало. Если мы говорим о газе, то выраженного вкуса у него нет. В целом, этот яд – щелочная среда.
НП: Где можно произвести «Новичок»?
ВМ: Исключительно только в России, в Государственном научно-исследовательском институте органических химиотехнологий, расположенном на шоссе Энтузиастов, 56. Это требует высококвалифицированного персонала, для того, чтобы синтезировать это вещество, это не удел дилетантов или любителей. Это очень сложная высококвалифицированная работа. Если синтезировать его где-то [в другом месте], то можно и себя убить. Это запрещенное вещество – его наконец-то запретили после несчастья со Скрипалями. Сомнений в том, что его произвели в России, у меня нет. Его разработали, «прицепляли» к нему другие вещества, сделали его более токсичным, уменьшив его летучесть. Существуют около 20 разновидностей, но у них у всех одни и те же свойства.
НП: Насколько сложно определить «Новичок» спустя почти две недели после отравления?
ВМ: Современные физико-химические методы определения веществ очень мощные, в распоряжении ученых есть хромоспектрометры, особой сложности в этом нет. Есть приборы, которые рассматривают сочетания веществ с газами, есть жидкостные хроматографы.
Когда Навальный оказался в «Шаритэ», стало известно, что он был отравлен ингибитором холистеразы, это вещество в нем присутствовало, осталось только взять кровь, затем проба особым образом выделяется и «счищается» с помощью прибора с мощным спектрометром, это не по карману каждой больнице и каждому госпиталю. Это дорогое удовольствие, к тому же его должны обслуживать 2-3 высококвалифицированных человека. В армии есть такие возможности, есть центры по анализу таких веществ.
Я не думаю, что в Омске, где лечили Навального, есть такие современные приборы. Даже если бы они хотели, они бы не смогли сделать полноценный анализ, как в немецкой лаборатории или в Англии.
Другой вопрос: Навального лечили атропином, почему? Врач ни с того, ни с сего будет давать атропин, если анализ еще не сделан? На каком основании? Значит, были первые признаки. Атропин в определенной мере помог Навальному спастись. У химиков, работавших над «Новичком», рядом с приборами всегда была ампула с «афином» – веществом, в десятки раз более сильным, чем атропин. Он является антидотом и прекращает конвульсии, возвращая зрение. Без него химики бы не смогли работать и проводить испытания.
НП: Симптомы отравления «Новичком» отличаются от обыкновенного пищевого отравления или нарушения обмена веществ?
ВМ: Да. Первые характеристики – потеря зрения, сужение зрачков, конвульсии, потому что перестает расщепляться ацетилхолин, к которому при отравлении прикрепляется высокоорганическое отравляющее вещество. Ацетилхолин – органическое соединение, ответственное за передачу сигнала из головного мозга функциональным органам, мускулам. Изменения в обмене ацентилхолина приводят к сильным нарушениям функций мозга, как следствие, начинаются конвульсии.
НП: Возможно ли полное восстановление после отравления «Новичком»?
ВМ: Прогнозы могут быть связаны с необратимыми последствиями. Когда высоко органическими веществами отравлялись химики, то на работу они больше не выходили, даже если выглядели здоровыми, они не были полностью адекватными. Их не пускали на опасные работы, никто бы не стал рисковать.
«Новичок» обычно «сидит» в печени и почках, каким-то образом его извлечь или уменьшить его концентрацию можно только инвазивным способом, дегазировав его концентрацию, или экстрагировать. Самый ценный опыт лечения после подобного отравления – у английских врачей.
НП: А как насчет Скрипалей? Юлия давала интервью после выхода из больницы.
ВМ: При разговоре человек может выглядеть вполне нормальным, но какие-то функции могут не работать и в критический момент отказать. После отравления ослабляется связь головного мозга с функциональными органами, что-то могло выйти из строя, а человек еще об этом не подозревает. Две недели, которые Навальный провел в коме – это потерянное время. Могли произойти необратимые изменения.
