«Мне говорили - не переживай, мы спасаем мир»

В сентябре 2022 года Белый дом объявил о том, что Соединенные Штаты готовы рассматривать просьбы об убежище от россиян, не желающих быть причастными к развязанной Кремлем войне против Украины. За последние месяцы количество российских граждан, въехавших в США через пограничные пункты с Мексикой, выросло более чем вдвое. Только с октября по декабрь границу пересекли почти 12,5 тысяч россиян. Статистика за тот же период год назад – 5 тысяч. Наш следующий материал – о семье из Санкт-Петербурга, которая теперь живет в Нью-Йорке.

Мы познакомились с Татьяной (она просила не называть ее фамилию) во время митинга около нью-йоркской штаб-квартиры ООН в поддержку российских политзаключенных. Она тогда пришла с двумя дочками - Аня, средняя, нарисовала плакат и принесла свое письмо, адресованное Алексею Навальному:

«Здравствуйте, Алексей Навальный! Меня зовут Аня, мне 9 лет. Я сейчас в Нью-Йорке из-за того, что происходит в моей стране. Что она напала на Украину. Мне стыдно за мою Родину, которая так поступает».

Это - вторая встреча с Татьяной, в квартире ее новой знакомой – дети вместе ходят в школу. К себе пока приглашать не решается – пристанище временное.

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки»: «Каждый раз, делая такие истории, я задаю один и тот же вопрос – почему вы бежали из России?»

«Начнем с того, что я не хотела в Америку. Вообще не планировала, что когда-то уеду даже не то, что из города, вообще из России. Я была вынуждена…» (плачет)

В Нью-Йорке они чуть больше месяца. Об отъезде из России стали заговаривать год назад.

«Основной звонок, конечно, это 24 февраля. Это не то, что звонок, это был колокол».

Следующим звонком стала вывеска в здании прямо напротив их квартиры в Санкт-Петербурге - «ЧВК Вагнер». Татьяна видела, как туда привозят школьников, целыми классами – на уроки патриотического воспитания. В ноябре Татьяна уехала из России, с тремя детьми, через несколько стран. Мужу пришлось остаться в Санкт-Петербурге.

«Сначала я увезла сына в Стамбул, потому что надо было быстро уезжать. Оставила его на три недели, и уехала за девочками… Все понимали, что я одна с тремя детьми, с какими-то пожитками своей прошлой жизни в чемоданах… (плачет) Я не думала, что будет так тяжело говорить…»

На Новый год они застряли в Мексике, но даже умудрилась сделать оливье, походную версию. Большинство родных, знакомых и бывших теперь сослуживцев так и не поняли причин ее отъезда.

«Я им говорила про то, что мы начали военные действия, а мне говорили - ты не переживай, мы спасаем мир. У моего мужа все родственники из Донецка, и когда начался Майдан, мне стало страшно, я переживала, мало ли что-то с ними может случиться. И я предложила им приехать в Питер и переждать это опасное время. Они приехали к нам, и в районе полугода они жили у нас. Я прекрасно помню, когда они только приехали, первые слова сестры были – если бы не ваши российские «спасатели», ничего бы этого не было. И теперь те же родственники, которые изначально говорили, что это неправильно, спустя годы считают, что Россия их спасает».

Число россиян, въехавших в США через пограничные пункты с Мексикой, за последние месяцы выросло более чем вдвое. Только с октября по декабрь границу пересекли почти 12,5 тысяч российских граждан. Статистика за тот же период год назад – 5 тысяч. В сентябре Белый дом объявил о том, что Соединенные Штаты готовы рассматривать просьбы об убежище от россиян, не желающих принимать участие в развязанной Кремлем войне. Сына Татьяны – он старшеклассник - уже поставили на воинский учет. Отъезд был единственной возможностью спасти его от мобилизации. Как и мама, он тоже ходил на протесты. И тоже был взят на карандаш - и в школе, и в военкомате.

«Я ходила на протесты, когда еще выступал Навальный. Тогда мне казалось, что это опасно. Но это я сейчас понимаю, что тогда мы могли гулять, кричать все, что угодно, говорить. Это все было настолько безобидно. Когда мы вышли на протесты против войны, там было очень страшно. Хватали всех. Там были и бабушки 80-летние - всем было все равно, кто это. Могли дубинкой ударить. Они бьют, не задумываясь о том, куда эта дубинка прилетит… Я ревела, кричала. Нас тащили с подругой. Нас довели до автозака. Но мне повезло - Сзади меня за плечо схватил парень... поворачивает - какого ты здесь? Матом... А он стоит в шлеме. я не понимаю, кто это, я плачу. Он берет меня, в сторону отводит. Я понимаю, кто это. Оказался знакомый, который работает в ОМОН или как они там называются. Говорит - просто вали отсюда, и мы с подругой убегаем. Ну, а его после этого увольняют».

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки»: «Кто вы по профессии? У вас была хорошая работа?»

Татьяна: «У меня два высших образования - по первому образованию я инженер, по второму финансовый кризисный экономист. Я была очень на хорошем счету. Все было. Великолепное образование, дети в хороших школах. Средняя дочка в художественной школе как второе образование. Мы ждали, что когда-нибудь поступим художественный университет. Планы были большие грандиозные. И поэтому разделять себя и Питер мне вообще не представлялось возможным».

В нью-йоркской школе дети всего неделю. Единственные, кто в своих классах говорят по-русски. Но общению это никак не мешает.

Аня, дочь Татьяны «Ну, если я что-то не понимаю, они мне показывают это, и я сразу – О’кей. И мы играем».

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки»: «Я помню твое письмо, которое ты написала Навальному. Почему ты вообще решила его написать?»

«Я решила написать ему письмо поддержки, чтобы он не забывал, что есть люди, которые за него», - говорит Аня.

Татьяна подхватывает: «В нашей школе (в Санкт-Петербурге), где девочки учились, я была там как белая ворона. Там все поддерживают путинский режим, все поддерживают любые Z-акции. Пишутся письма на фронт. Пишут, что мы спасаем, спасибо вам, ребята, молодцы. Я звонила учителю, писала, просила, чтобы мою дочку изолировали от этого и не давали никакие военно-политические вещи. Там за это ставят оценки».

Пока ребята осваиваются в американской школе, Татьяна ходит на курсы английского - мечтает скорее получить местные водительские права, разрешение на работу и заняться собственным бизнесом. Планирует подавать документы на убежище. Хотя и понимает - рассмотрение их дел, а значит, и воссоединение с мужем, - растянется на годы.

При любой возможности они все вместе изучают свой новый город. Искренне удивляются раскованности белок и улыбчивости окружающих – нью-йоркская вольница им все еще непривычна.