На интернет-странице ФБР арест Вячеслава Иванькова в 1995 году (в следующем году он был осужден в Нью-Йорке за вымогательство нескольких миллионов долларов у двух русских бизнесменов) характеризуется как «первая серьезная победа» американских правоохранительных органов с «новой волной евразийской организованной преступности», захлестнувшей Америку после краха коммунистических режимов в СССР и странах Восточной Европы. Американские газеты называли Япончика «красным» или «русским» «крестным отцом».
Вспоминая события того времени в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки», представитель ФБР в Нью-Йорке Джеймс Марголин сказал, что американские правоохранительные органы исходили из того, что Иваньков приехал в США, чтобы организовать и взять под контроль деятельность русских преступных группировок в Америке. «Нам удалось арестовать его до того, как он сумел их консолидировать», - сказал Марголин. В то же время, он не смог подтвердить или опровергнуть сообщения о том, что информацию о преступном прошлом или намерениях Япончика ФБР получило из России.
Нью-йоркский журналист Александр Грант, много лет освещающий организованную преступность в США и России, с такой версией не согласен. «В 1992 году «братва» отправила Япончика из России в Америку не для того, чтобы, как писали американские журналисты, наладить связь и подчинить русскоязычную преступность в США какому-то неведомому российскому центру, - сказал он в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Его отправили в Америку, чтобы он выжил, чтобы его в России не застрелили. Это было время бандитского передела, когда в России появились так называемые «отморозки», для которых ничего не значила ни репутация вора в законе, ни авторитет».
В этом смысле, говорит Грант, можно считать, что пуля, попавшая в живот Иванькову несколько дней назад на Хорошевском шоссе, настигла его из прошлого: «Выстрел прозвучал по той же причине: кто-то не посчитался с авторитетом Иванькова».
Вячеслав Кириллович Иваньков приехал в США в 1992 году, по сообщениям, в составе съемочной группы кинорежиссера Ролана Быкова. Незадолго до этого Иваньков был досрочно освобожден из тюрьмы, где отбывал срок за ограбление, ношение оружия и поставку наркотиков. За него тогда ходатайствовали весьма уважаемые в России люди – офтальмолог Святослав Федоров, певец Иосиф Кобзон, правозащитник Сергей Ковалев. Дружбы с Иваньковым искали российские знаменитости, в том числе и политики.
Джеймс Финкенауэр, профессор университета Ратгерс в Нью-Джерси и автор книги «Русская мафия в Америке», объясняет притягательность Иванькова для интеллигенции того времени тем, что тот «казался им символом сопротивления советскому режиму». «Он создавал себе такой образ, и многие в это поверили, - сказал эксперт в интервью Голосу Америки. – После его освобождения мы поняли, что он – обычный бандит, и он продолжал заниматься преступной деятельностью, оказавшись на свободе. Подобные вещи происходили и в Америке: журналисты, знаменитости находят преступника, освобождение которого они считают чуть ли не делом своей жизни. Они забывают или закрывают глаза на то, кем в действительности являются эти люди».
Александр Грант, однако, вспоминает те времена иначе: «Иваньков как борец с советской властью возник уже в США в речах его адвоката, выступавшего в Федеральном суде в Бруклине, - утверждает журналист. – Адвокату Майклу Шапиро удалось убедить судью не учитывать судимость его клиента в Советском Союзе, поскольку Иваньков боролся с советской властью. В результате Иваньков получил тогда на 5 лет меньше, чем мог бы (он был приговорен к 9 годам и 7 месяцам лишения свободы). В Америке он появился не как политический иммигрант, а как уголовный иммигрант».
Известность и вхожесть Иванькова в определенные круги российской элиты Грант объясняет весьма прозаично: «По кодексу воровской чести ты сегодня получаешь деньги, а завтра – пропиваешь. Никаких накоплений им не разрешалось иметь, и они легко гуляли. Места гуляний объединяли людей искусства и представителей преступного мира – они там знакомились. Тайванчику или Япончику льстило сидеть за одним столом со [знаменитостями], а последним было удобно и приятно гулять за их счет. Это ресторанная дружба, которая позднее переросла в нечто большее: у воров в законе со временем появились бешеные деньги, они завели себе особняки за границей, где потом с удовольствием отдыхали гастролеры из бывшего Советского Союза. Что касается правозащитника Ковалева, то это случайный персонаж в этой истории – к нему, видимо, обратились известные люди и попросили походатайствовать».
Грант и Финкенауэр согласны в том, что «русской мафии» как таковой в Америке никогда не было. «Есть группы русских или украинцев, или грузин, или чеченцев, которые совершают преступления в местах проживания иммигрантов, как, например, Брайтон-Бич или Глендэйл, близ Лос-Анджелеса, где живет много армян, - говорит Финкенауэр. – Но такого понятия, как высокоорганизованная, контролируемая, тоталитарная организация под названием «русская мафия в США», не существует».
Джеймс Марголин из ФБР соглашается с тем, что сегодня деятельность русской организованной преступности в США «менее централизована, чем 15 лет назад». «Сегодня мы наблюдаем преступную деятельность без иерархической структуры», - говорит он.
Профессор Финкенауэр считает, что «вряд ли можно говорить и о существовании «мафии» в самой России». «Там просто множество криминальных группировок, каждая из которых действует автономно, - говорит он. – Что представляла собой, например, итальянская мафия в США? Здесь существовала комиссия, в которую входили главы «семей», координировавшие свою деятельность на национальном уровне. В России ничего подобного нет. Я не думаю, что там существует какой-то общероссийский координирующий орган. Там много преступников, каждый из которых хочет сделать как можно больше денег».
На вопрос, почему российские правоохранительные органы не способны бороться с этими разрозненными преступными группировками, профессор Финкенауэр отвечает быстро и не задумываясь: «Коррупция! В правоохранительных и других органах власти на самом высоком уровне. Если правоохранительные органы насквозь коррумпированы, если нет гражданских и политических структур, способных дать отпор организованной преступности, если судебная система не способна принимать независимые решения – то это в совокупности и создает благодатное поле деятельности для организованных преступных группировок, - поясняет эксперт. – Полностью от коррупции избавиться невозможно, но это явление можно контролировать. Коррупция существует и у нас, но в США она чаще всего не связана с организованной преступностью».
Британский журналист Миша Гленни в своей книге «МакМафия» прослеживает, как российские ОПГ после краха коммунистической системы стали брать на себя те функции, которые не могло больше исполнять рухнувшее вместе с коммунизмом государство. Позднее криминальные группировки настолько срослись с органами власти, что их стало невозможно отличить друг от друга. Профессор Финкенауэр отмечает, что «такое положение вещей сохраняется по сей день, не смотря на выстроенную Путиным вертикаль власти».
Александр Грант считает, что говорить о «коррупции» в России недостаточно. Он называет сложившуюся в стране систему «уркократией». «Хотя недавно у нас в Нью-Джерси арестовали трех мэров, трех законодателей и несколько десятков административных чиновников, у нас практически нет коррупции в органах власти – в России же она процветает, - говорит Грант. - Ни одно следствие не доводится до конца – до сих пор неизвестно, кто убил гражданина США Пола Хлебникова, не раскрыто убийство другого американца, владельца гостиницы «Рэдиссон-Славянская» Пола Тэйтума, расстрелянного из автомата у Киевского вокзала».
«Я когда-то брал интервью у министра внутренних дел Рушайло по поводу убийства Тэйтума, - рассказывает журналист. – Он показывал мне толстенные тома этого дела и рассказывал, сколько было совершено выездов, обысков, опознаний... А что толку? Это все отписки. Более того, сейчас правоохранительные органы России начали враждовать между собой, и это окончательно путает дело».
«По кодексу поведения вора в законе были запрещены любые контакты с властью, - продолжает Грант. – Сегодня Дед Хасан и Торо (криминальные авторитеты Аслан Усоян и Тариэл Ониани) имеют какие-то связи в органах – и их услугами пользуются, и они услугами пользуются. Сейчас Ониани сидит в тюрьме – его арестовали за организацию похищения бизнесмена. Когда стало известно об аресте вора в законе Тариэла Ониани, в российских криминальных кругах это оценили как успех клана Деда Хасана – будто Дед Хасан пересилил, и власть пошла на арест его конкурента».
Грант не принимает всерьез заявления Дмитрия Медведева о борьбе с коррупцией. «В свое время Хрущев обещал показать последнего жулика, - иронизирует он. – Это все византизм чистой воды».
Профессор Финкенауэр относится к словам президента Медведева более серьезно: «Если вы посмотрите на его образование, биографию, и послушаете, что он говорит – я думаю, что он искренен. Мне трудно поверить, что он заинтересован в том, чтобы Россия оставалась коррумпированным государством. Но система сформировалась еще в советское время, и изменить ее очень трудно».
[Первую часть репортажа, «Япончик под прицелом снайпера», читайте здесь.]
