В Нью-Йорке, в Манхэттене, скоро откроется государственная школа с изучением предметов на английском и русских языках. Инициативу ста двадцати пяти русскоязычных семей, проживающих в Верхнем Манхэттене, поддержала городская администрация.
Юлиан и Лука Ильяшенко говорят только по-русски, хотя родились в Нью-Йорке. У их родителей, Сергея и Ольги, к русскому языку особое отношение. Сергей – из Москвы, Ольга – изо Львова. Для них, иммигрантов из бывшего СССР, русский язык – это культура, жизненный опыт, профессиональные возможности. Они – успешные, состоявшиеся ньюйоркцы – и не вопреки, а благодаря тому, что говорят на нескольких языках и принадлежат нескольким культурам.
«Я сильно ассимилирован и интегрирован в жизнь этой страны, которая стала мои вторым домом. Но у меня ест первый дом – Россия, Москва в частности, где я родился. Прожил первые 21 год совей жизни. И я человек двух мест одновременно», – говорит Сергей.
Чтобы привить ребенку грамотность и познакомить с культурой – нужно систематическое образование. То есть специальная школа. Поэтому группа родителей из Верхнего Манхэттена во главе с Ольгой Ильяшенковой и Юлией Стоянович стали стучаться в двери городской администрации. И достучались. Создание первой в Манхэттене двуязычной школы, где предметы изучались бы на английском и русском языках одновременно, поддержал Городской отдел образования.
Миледи Баэз из Отдела образования Нью-Йорка поясняет, «когда дети разных культур вместе играют и учатся, они много узнают друг о друге. Они начинают уважать и ценить друг друга и разные культуры. Мы живем в космополитичном городе. Мы должны воспитывать это уважение с ранних лет. Таким образом мы будем создавать более отзывчивое, уважительное общество в Америке».
По результатам исследований, дети, изучающие иностранные языки, лучше успевают в школе и потом в колледже по всем предметам. А русский в Нью-Йорке – четвертый по распространенности язык. В городе уже есть одна школа с русской программой, но она в другом районе, в Бруклине. Родители из Верхнего Манхэттена считают, что этого недостаточно на всю русскоязычную общину Нью-Йорка – сотни тысяч человек.
«Мы хотим, чтобы наш ребенок нас понимал на каком-то более глубоком уровне. Чтобы понимал, о чем мы говорим, о чем мы шутим. Чтобы мог полноценно общаться с бабушкой и дедушкой, которые не говорят на английском», – говорит Ольга Ильяшенко.
Времена для американо-российских отношений не лучшие, и вполне может возникнуть вопрос – зачем ребенку в Америке изучать русский в период чуть ли не новой «холодной войны»?
«Трудно себе представить, что такая огромная страна, как Россия, с населением в 140 миллионов человек, хорошо интегрированная в Европу, останется настолько изолированной, что американцы не смогут воспользоваться своими знаниями русского языка», – говорит Тимоти Фрай, профессор Колумбийского университета.
К политизации русского языка и использованию его как орудия разобщения иммигранты относятся отрицательно.
«Русский язык и русская культура – это не есть политика России, – говорит Юлия Стоянович, иммигрант из России. – Политика страны может меняться по желанию диктатора, например. Но язык и культура остаются».
Для Юлии Стоянович русский язык – самоидентификация, хотя она и приехала в Америку подростком. Ее сыну Савве еще нет трех лет. Он уже поет песенки по-русски. Пока с буквами у него не очень. Но это временно. Его мама надеется, что уже в следующем году он пойдет в новую школу, где выучит и английский, и русский алфавит.
