Обстановка с коронавирусом в стране по-прежнему сложная, а пик эпидемии еще впереди, хотя процесс и удалось «притормозить», заявил в понедельник, 20 февраля, президент Владимир Путин на совещании по санитарно-эпидемиологической обстановке.
«Как говорят специалисты, пик заболеваемости еще впереди, и теперь нам нужно сделать все, чтобы сгладить этот пик, сократить срок прохождения через так называемое плато, когда фиксируется наибольшее число новых заражений», – в частности, сказал он. Накануне Путин в очередной раз повторил, что «ситуация под контролем». По общему числу зараженных РФ вышла на десятое место в мире.
Между тем, СМИ со ссылкой на данные Банка России сообщают, что россияне с начала марта изъяли из банков наличных на сумму более триллиона рублей. Как отмечает агентство Bloomberg, это совпало с телевыступлениями Владимира Путина, в ходе которых он разъяснял, как власти собираются бороться с коронавирусом.
Одной из мер борьбы стало увеличение максимального размера пособия по безработице до 12 130 рублей. Предполагается также 100 миллиардов рублей на поддержку малого и среднего бизнеса и 300 миллиардов рублей – на социальную поддержку.
Ожидается, что в США в ближайшее время демократы и республиканцы в Конгрессе достигнут соглашения о выделении дополнительных средств на помощь малому бизнесу, пострадавшему от пандемии коронавируса, еще на 250 миллиардов долларов. Программа была разработана в марте в рамках антикризисного плана стоимостью 2,3 триллиона долларов, однако выделенные ранее на поддержку малого бизнеса уже израсходованы.
Об эффективности российских мер помощи бизнесы и перспективах выхода страны из кризиса, вызванного коронавирусом, Русская служба «Голоса Америки» побеседовала с экс-министром экономики России Андреем Нечаевым.
Виктор Владимиров: Что подтолкнуло россиян к изъятию более триллиона рублей наличными из банков?
Андрей Нечаев: Эта цифра представляется мне несколько завышенной. Все-таки как бывший банкир я помню, что банки сдают общую статистику по кассовым оборотам наличности, и там, если мне не изменяет память, нет разделения на физических лиц, индивидуальных предпринимателей и организации. Но то, что значительный отток вкладов произошел, это безусловный факт. Это приватно отмечают и многие банкиры. Думаю, тут сыграли роль два обстоятельства. Первое. Когда президент объявил, что будут облагаться налогом проценты по вкладам, люди не сразу разобрались, решив, что это произойдет буквально в ближайшие дни. Тем более, в Совете Федерации тогда тоже крайне неудачно прокомментировали новшество, подлив масла в огонь. Хотя по Налоговому кодексу новация вводится только со следующего года. Словом, началась некоторая паника, люди стали разбивать вклады, перекладывать деньги на своих друзей, родственников.
Второй момент – дважды объявленные (Владимиром Путиным) вынужденные каникулы. Понятно, люди просто заволновались, что в банки может быть прекращен или осложнен доступ. А чтобы пережить самоизоляцию, нужны запасы наличных денег, поэтому многие и стали снимать их впрок. Вдобавок у наиболее нервных граждан возникли опасения – тоже после ряда не вполне удачных высказываний представителей наших финансовых властей, – что возможная некая принудительная конвертация вкладов или их изъятие в виде государственных займов. Это также подогрело панику. Для банков это, конечно, серьезное испытание. Потому что для многих банков вклады частных лиц – значительный источник их общей ликвидности. И если на какой-то срок ликвидность банка падает, его существование оказывается под угрозой.
В.В.: Спасут ли малый бизнес недавно конкретизированные меры поддержки, предложенные президентом Путиным?
А.Н.: Меры эти можно было бы приветствовать, но пока совершенно непонятно, как они будут работать. Там большое количество разного рода оговорок – и сохранение 90 % занятости (штатного персонала), и что помощь распространяется не на все предприятия, а только на те, которые попали в наиболее сложное положение, причем не во всех секторах экономики, а в тех, которые опять сильнее всего пострадали в результате ограничительных мер. Плюс правительство (Михаила Мишустина – В.В.) никак не может составить списки так называемых системно значимых предприятий, которые будут пользоваться особой государственной поддержкой. Словом, как это будет работать на практике, не ясно. Есть уже и негативный пример. Было продекларировано, что банки начнут выдавать кредиты под нулевой процент на заработную плату. Так вот, банки за малым исключениям отказывают в таких кредитах, потому что не хотят рисковать. А кроме того непонятно, какие будут компенсирующие меры для них самих. Нет и соответствующих регулятивных документов Центрального банка. Такое ощущение, что идет поиск мер поддержки, но продуманной тактики и комплексного решения пока, к сожалению, не видно.
В.В.: В этих условиях многие ли захотят воспользоваться такой помощью, не предпочтут ли они попросту заморозить дело?
А.Н.: Трудно сказать, каким в итоге окажется этот механизм. Я предлагал, чтобы те самые кредиты на зарплаты выдавали, но с возможностью их последующего списания, если ситуация кардинально не изменится и ограничительные меры затянутся. Пока такого решения нет. Если бы оно было принято, то, думаю, что бизнес с удовольствие воспользовался такой возможностью. Пока, к сожалению, больше вопросов, чем ответов.
В.В.: Насколько, по-вашему, существенно увеличение пособия по безработице до 12 тысяч 130 рублей?
А.Н.: Конечно, это все равно не те деньги, на которые семья безработного может полноценно существовать. Но, тем не менее, это лучше, чем то, что мы имели недавно, когда пособие по безработице в ряде случаев исчислялось несколькими тысячами, а иногда сотнями рублей. Поэтому тут прогресс налицо, и слава богу.
В.В.: По прогнозу Института исследований ВЭБ РФ во втором квартале нынешнего года России грозит падение экономики на 18%. А у вас есть представление о масштабах бедствия?
А.Н.: Сейчас строить прогнозы – в значительной степени гадать на кофейной гуще. Потому что никто не знает, как долго ограничительные меры продлятся, будут ли они ужесточатся или, наоборот, скоро ослабнут, какими в итоге окажутся меры господдержки бизнеса, в то числе малого и среднего. Поэтому сейчас я бы не взялся оперировать конкретными цифрами и давать какие-то оценки относительно сворачивания ВВП. Но то, что падение будет серьезным, у меня никакого сомнения нет.
В.В.: Кто пострадает наиболее сильно?
А.Н.: Думаю, в первую очередь, малый бизнес. Потому что те сектора, которые оказались наиболее затронуты ограничительными мерами – это как раз сектора, где большой долей присутствует малый бизнес. Плюс у него, разумеется, ситуация многократно хуже, чем у крупного бизнеса. У него нет резервов, ограничены возможности получения льготных кредитов. Поэтому малый бизнес, увы, в наибольшей степени окажется под ударом.
