Следственный комитет России по Свердловской области сообщил, что в Екатеринбурге в течение четырех последних лет действовала преступная группировка, возглавляемая адвокатом Василием Федоровичем. Группировка совершила не менее десяти убийств, три похищения и ограбление десяти человек. В числе жертв оказался и гражданин США.
У следствия есть основания полагать, что в основе совершенных преступлений лежит национальная и расовая ненависть. В Екатеринбурге Василий Федорович является фигурой небезызвестной. Он публично признавался, что является националистом, и что работает над книгой под названием «Белые шнурки».
Корреспондент «Голоса Америки» побеседовала с несколькими экспертами в области межнациональных отношений.
Об эффекте «негативного рекрутирования»
Исполнительный директор программы Ethnic Studies Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Дубровский напоминает, «белые шнурки», как атрибут нацистской символики, уже успели закрепиться в российской повседневности. «Эта субкультура возникла не вчера, но, возможно, до Екатеринбурга это только сейчас дошло, – замечает эксперт. – На самом деле, это – давняя традиция. Белые шнурки может надеть только тот, кто поучаствовал в нанесении тяжких телесных повреждений, или в убийстве, согласно расистской концепции, «расово неполноценных» людей».
Дубровский напоминает, что подобную символику использовала петербургская группировка «Шульц 88», чей лидер – Дмитрий Бобров – по приговору суда отбыл шесть лет в колонии общего режима. «Сейчас он утверждает, что поменял свои воззрения, и теперь не будет использовать насилие, а станет действовать лишь политическими методами. Но те, кто находится в окружении Боброва, не внушают подобных мыслей», – замечает Дмитрий Дубровский. И поясняет, что эти люди на новом этапе продолжают заниматься «своей полукриминальной деятельностью».
В последние месяцы в России все громче заявляют о себе различные объединения, которые именуются «национал-демократами». По мнению собеседника «Голоса Америки», в России у «нацдемов» нет политического будущего. «Я бы сказал, что это – не очень удачная попытка принести на российскую почву такой западноевропейский тренд, как «новые правые». Они считают себя либералами охранительно-консервативной тенденции, которые хотят не допускать мигрантов из «третьего мира» в собственные пенаты, поскольку связывают этих мигрантов с чуждой культурой».
Дмитрий Дубровский отмечает, что для европейских «новых правых» такие понятия, как «либерализм» и «права человека» – являются существенной частью повседневной жизни Запада. Поэтому антиэмигрантские и исламофобские настроения сочетаются со стремлением решить проблему мигрантов в правовом поле. «Они оперируют такими понятиями, как «кризис современной Европы», призывают к национальному возрождению в странах Старого Света. В России это невозможно, потому что российские националисты в подавляющем большинстве не оперируют такими понятиями, как либерализм, права человека и свобода. Наши праворадикалы и ксенофобы говорят о традиционной соборности русского народа, о тяге к монархии, самодержавию, авторитаризму и так далее. Все дело в разнице традиционных ценностей на Западе и в России. Поэтому российские национал-демократы очень слабы и немногочисленны», – подчеркивает специалист по межэтническим взаимоотношениям.
Эксперт также считает неверными утверждения о том, что с увеличением числа трудовых мигрантов возрастает и количество преступлений насильственного характера. «Я знаком с зарубежными исследованиями в этой области – к сожалению, российских исследований такого характера не существует», – замечает Дмитрий Дубровский. Схематически это выглядит следующим образом: если пять человек будут задержаны за одинаковое преступление, то у местных жителей, принадлежащих к этническому большинству шансы уйти от ответственности предпочтительнее.
По этой же логике, уголовное дело, в первую очередь, будет возбуждено против трудовых мигрантов, у которых нет прописки. Если же до суда будут доведены дела против приезжих и против местных, то последние смогут обеспечить себя хорошим адвокатом, и, вообще, будут восприниматься судом более позитивно, – утверждает Дмитрий Дубровский.
В результате набора подобных факторов, который сам эксперт назвал «негативным рекрутированием», согласно статистике получается, что значительная часть уголовных преступлений в российских городах совершается мигрантами из Центральной Азии и Кавказа. «Они очень хорошо улучшают показатели раскрываемости преступлений, поскольку сознаются во всем и всегда, зачастую не понимая даже сути предъявляемых обвинений, потому, что недостаточно хорошо знают русский язык», – говорит этнолог.
И заключает: «вопрос не в том, кто больше совершает преступлений – местные и приезжие. В процентном отношении эти данные примерно равны. А вопрос в том, кто арестовывает преступников, проводит расследование, осуществляет защиту и так далее. У нас ведь даже при проверке документов кого останавливают в первую очередь? А вот это и есть первый шаг на пути «негативного рекрутирования». Поэтому статистика в отношении мигрантов – лживая. Она не показывает реальную картину совершенных правонарушений. А дает преставление об успешной деятельности полиции в отношении мигрантов, как наиболее уязвимой, с точки зрения закона, социальной группы».
О пользе реадмиссии
Председатель Национального Наблюдательного Комитета Общественно-политической организации «Русские» Александр Белов считает себя политиком, близким к национал-демократам.
По его мнению, негативное отношение к мигрантам в России складывается, главным образом, из-за резко меняющегося культурного баланса. «Люди живут в определенной среде. Они привыкли, что их соседи по двору разговаривают по-русски. А когда появляются какие-то непонятные люди, ведущие замкнутый образ жизни, они вызывают страх. И это – основная причина ксенофобии», – считает бывший лидер ДПНИ («Движения против незаконной иммиграции»).
Основы ментальности русского народа, согласно концепции Белова, базируются на оседлом образе жизни в моноэтнической среде. «Главная история здесь – миф о многонациональности России. На самом деле, большинство территорий, где живет население страны – привыкло к такому образу жизни в течение последних пятисот лет. А мигрантов – слишком много, вот и все!» – уверен политик-националист.
Вместе с тем, концепция Белова не лишена экономического фактора: «Главная идея сторонников неограниченной миграции заключается в том, что России, якобы, не хватает рабочих рук». По мнению Александра Белова, это – миф, который опровергается многими экономическими экспертами. «Первое – в России более 75 миллионов трудоспособного населения. Это – больше чем в период индустриализации, больше, чем в послевоенное время, когда пришлось восстанавливать разрушенное народное хозяйство. При этом без постоянной работы находятся порядка 10 миллионов наших граждан», – уверяет один из лидеров организации «Русские».
«Далее, существует миф о том, что мигранты готовы работать за любые деньги. Это – не совсем так», – продолжает Белов. Дело в том, что внутри России уровень зарплат очень разнится от одного региона к другому. «Средний доход жителя Курской области – 5 тысяч рублей. Средний доход иммигранта в Москве – от 10 до 12 тысяч рублей. Почему же средний россиянин не может переехать в Москву, и работать там, где сейчас работает иммигрант?» – задается вопросом Александр Белов. Ответ: его туда не возьмут.
«То есть, иммигранта можно «кинуть», у него нет никаких прав, он, скорее всего, не будет судиться, ему не нужно предоставлять нормальные условия, обеспечивать социальными гарантиями, медицинским обслуживанием и так далее. Я говорю не обо всех мигрантах, а об основной массе», – поправляется Александр Белов.
А самое главное, – продолжает он, – миграционная трудовая сфера, как правило, контролируется представителями так называемого «этнического криминала». И в связи с этим, утверждения о росте преступлений, совершенных приезжими из бывших советских республик, по мнению Александра Белова, мифом не являются. Ведь в поисках работы в Россию приезжают отнюдь не высококвалифицированные кадры, а те, кто «в лучшем случае умеют «копать, или не копать». То есть, они не могут двигать экономику вперед».
Те, кто не находит применения своим умениям, – продолжает Александр Белов, – рано или поздно встает на путь совершения преступлений. «И все показатели в Москве говорят о том, что в последние годы резко возросло количество жертв изнасилования со стороны мигрантов. Это все ужасно», – подчеркивает экс-лидер ДПНИ.
Бороться с незаконной миграцией, по словам Александра Белова, можно, во-первых, введением визового режима со странами СНГ. Это поможет ослабить миграционный поток. А во-вторых, заключение договоров о реадмиссии со странами, через которые незаконные трудовые мигранты проникают на территорию России. При этом, такие транзитные государства (к которым Александр Белов относит, например, Казахстан) должны нести финансовую ответственность за тех, кто нарушает визовый режим в России.
«К сожалению, этим никто не занимается, – в первую очередь российский МИД, – разводит руками Белов, – и мы несем экономические убытки. За год количество депортируемых равно количеству въезжающих только из Узбекистана за один день. То есть это превращается в бессмысленную трату времени и денег», – подытоживает председатель Национального наблюдательного комитета общественно-политической организации «Русские».
О покровителях «русского ку-клукс-клана»
Президент фонда «Республика», член Комитета гражданских инициатив Сергей Цыпляев отмечает, что все развитые страны, осуществившие в разное время промышленную реформу, столкнулись с одной проблемой. Индустриализация полностью исчерпывает сельское население, вчерашние крестьяне становятся работниками предприятий, и будущее своих детей видят не за станком, а в офисах высокооплачиваемых компаний.
Эти страны, продолжает Сергей Цыпляев, становятся перед выбором: либо их экономика не использует труд низкоквалифицированных специалистов, либо они вынуждены завозить рабочую силу из-за рубежа. «Надо сказать, что подобная ситуация существовала у нас во времена Советского Союза, – напоминает президент фонда «Республика», – Мы прекрасно помним такое понятие, как «лимита» и сопутствующие этому недовольства давних жителей Москвы и Ленинграда по поводу «понаехавших» из глубинки.
А многие профтехучилища (ПТУ) уже тогда заполнялись выходцами из Средней Азии».
Сергей Цыпляев подметил тенденцию: зачастую недовольство большим количеством трудовых мигрантов из Центральной Азии и Южного Кавказа высказывают те, кто особенно сожалеет о распаде СССР. «Так в чем же дело? Пожалуйста – СССР приехал к вам домой!» – парирует эксперт.
На бытовом уровне так называемые «гастарбайтеры» из Беларуси, Украины и Молдовы, как правило, не вызывают такого отторжения жителей российских городов, как приезжие из Азербайджана, Узбекистана или Таджикистана. «Это – проблема сосуществования людей разных культур и традиций, – соглашается Сергей Цыпляев. – Это характерно не только для России, но и для ряда европейских стран, и, надо сказать, не все справляются с этим успешно». В этой связи президент фонда «Республика» сомневается в успехе попыток ассимиляции мигрантов в российскую повседневную среду. При этом удерживать людей в границах своих государств при помощи искусственно воздвигаемых барьеров в XXI веке тоже не удастся, – считает Сергей Цыпляев.
Что же касается усиления ксенофобских настроений и угроз возникновения российского аналога «ку-клукс-клана» (о чем предупреждают некоторые публицисты), то собеседник «Голоса Америки» считает, что проблема несколько шире: «У нас в стране открывается, я бы сказал, очень много школ и университетов ненависти. И они запускаются по принципу: все, что отличается от привычного нам, должно быть уничтожено. И всевозможные «ино»: инакомыслящие, иноверцы, инородцы и так далее – становятся объектами травли. Им придается облик врагов».
Сергей Цыпляев не берется предсказать, какую форму обретет эта тенденция: национал-социалистическую, религиозно-фанатическую, ультра-левацкую или какую-либо еще. «Но примитивный подход к политике и к жизни, в значительной степени культивируемый нашей политической элитой, он – нарастает, и степень озлоблении и ненависти друг к другу заметно увеличивается. Куда это все «выстрелит» – вопрос случая. Исключить угрозу возникновения русского нацизма – при определенных действиях и поддержке властей – я тоже не могу», – заключает Сергей Цыпляев.
У следствия есть основания полагать, что в основе совершенных преступлений лежит национальная и расовая ненависть. В Екатеринбурге Василий Федорович является фигурой небезызвестной. Он публично признавался, что является националистом, и что работает над книгой под названием «Белые шнурки».
Корреспондент «Голоса Америки» побеседовала с несколькими экспертами в области межнациональных отношений.
Об эффекте «негативного рекрутирования»
Исполнительный директор программы Ethnic Studies Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Дубровский напоминает, «белые шнурки», как атрибут нацистской символики, уже успели закрепиться в российской повседневности. «Эта субкультура возникла не вчера, но, возможно, до Екатеринбурга это только сейчас дошло, – замечает эксперт. – На самом деле, это – давняя традиция. Белые шнурки может надеть только тот, кто поучаствовал в нанесении тяжких телесных повреждений, или в убийстве, согласно расистской концепции, «расово неполноценных» людей».
Дубровский напоминает, что подобную символику использовала петербургская группировка «Шульц 88», чей лидер – Дмитрий Бобров – по приговору суда отбыл шесть лет в колонии общего режима. «Сейчас он утверждает, что поменял свои воззрения, и теперь не будет использовать насилие, а станет действовать лишь политическими методами. Но те, кто находится в окружении Боброва, не внушают подобных мыслей», – замечает Дмитрий Дубровский. И поясняет, что эти люди на новом этапе продолжают заниматься «своей полукриминальной деятельностью».
В последние месяцы в России все громче заявляют о себе различные объединения, которые именуются «национал-демократами». По мнению собеседника «Голоса Америки», в России у «нацдемов» нет политического будущего. «Я бы сказал, что это – не очень удачная попытка принести на российскую почву такой западноевропейский тренд, как «новые правые». Они считают себя либералами охранительно-консервативной тенденции, которые хотят не допускать мигрантов из «третьего мира» в собственные пенаты, поскольку связывают этих мигрантов с чуждой культурой».
Дмитрий Дубровский отмечает, что для европейских «новых правых» такие понятия, как «либерализм» и «права человека» – являются существенной частью повседневной жизни Запада. Поэтому антиэмигрантские и исламофобские настроения сочетаются со стремлением решить проблему мигрантов в правовом поле. «Они оперируют такими понятиями, как «кризис современной Европы», призывают к национальному возрождению в странах Старого Света. В России это невозможно, потому что российские националисты в подавляющем большинстве не оперируют такими понятиями, как либерализм, права человека и свобода. Наши праворадикалы и ксенофобы говорят о традиционной соборности русского народа, о тяге к монархии, самодержавию, авторитаризму и так далее. Все дело в разнице традиционных ценностей на Западе и в России. Поэтому российские национал-демократы очень слабы и немногочисленны», – подчеркивает специалист по межэтническим взаимоотношениям.
Эксперт также считает неверными утверждения о том, что с увеличением числа трудовых мигрантов возрастает и количество преступлений насильственного характера. «Я знаком с зарубежными исследованиями в этой области – к сожалению, российских исследований такого характера не существует», – замечает Дмитрий Дубровский. Схематически это выглядит следующим образом: если пять человек будут задержаны за одинаковое преступление, то у местных жителей, принадлежащих к этническому большинству шансы уйти от ответственности предпочтительнее.
По этой же логике, уголовное дело, в первую очередь, будет возбуждено против трудовых мигрантов, у которых нет прописки. Если же до суда будут доведены дела против приезжих и против местных, то последние смогут обеспечить себя хорошим адвокатом, и, вообще, будут восприниматься судом более позитивно, – утверждает Дмитрий Дубровский.
В результате набора подобных факторов, который сам эксперт назвал «негативным рекрутированием», согласно статистике получается, что значительная часть уголовных преступлений в российских городах совершается мигрантами из Центральной Азии и Кавказа. «Они очень хорошо улучшают показатели раскрываемости преступлений, поскольку сознаются во всем и всегда, зачастую не понимая даже сути предъявляемых обвинений, потому, что недостаточно хорошо знают русский язык», – говорит этнолог.
И заключает: «вопрос не в том, кто больше совершает преступлений – местные и приезжие. В процентном отношении эти данные примерно равны. А вопрос в том, кто арестовывает преступников, проводит расследование, осуществляет защиту и так далее. У нас ведь даже при проверке документов кого останавливают в первую очередь? А вот это и есть первый шаг на пути «негативного рекрутирования». Поэтому статистика в отношении мигрантов – лживая. Она не показывает реальную картину совершенных правонарушений. А дает преставление об успешной деятельности полиции в отношении мигрантов, как наиболее уязвимой, с точки зрения закона, социальной группы».
О пользе реадмиссии
Председатель Национального Наблюдательного Комитета Общественно-политической организации «Русские» Александр Белов считает себя политиком, близким к национал-демократам.
По его мнению, негативное отношение к мигрантам в России складывается, главным образом, из-за резко меняющегося культурного баланса. «Люди живут в определенной среде. Они привыкли, что их соседи по двору разговаривают по-русски. А когда появляются какие-то непонятные люди, ведущие замкнутый образ жизни, они вызывают страх. И это – основная причина ксенофобии», – считает бывший лидер ДПНИ («Движения против незаконной иммиграции»).
Основы ментальности русского народа, согласно концепции Белова, базируются на оседлом образе жизни в моноэтнической среде. «Главная история здесь – миф о многонациональности России. На самом деле, большинство территорий, где живет население страны – привыкло к такому образу жизни в течение последних пятисот лет. А мигрантов – слишком много, вот и все!» – уверен политик-националист.
Вместе с тем, концепция Белова не лишена экономического фактора: «Главная идея сторонников неограниченной миграции заключается в том, что России, якобы, не хватает рабочих рук». По мнению Александра Белова, это – миф, который опровергается многими экономическими экспертами. «Первое – в России более 75 миллионов трудоспособного населения. Это – больше чем в период индустриализации, больше, чем в послевоенное время, когда пришлось восстанавливать разрушенное народное хозяйство. При этом без постоянной работы находятся порядка 10 миллионов наших граждан», – уверяет один из лидеров организации «Русские».
«Далее, существует миф о том, что мигранты готовы работать за любые деньги. Это – не совсем так», – продолжает Белов. Дело в том, что внутри России уровень зарплат очень разнится от одного региона к другому. «Средний доход жителя Курской области – 5 тысяч рублей. Средний доход иммигранта в Москве – от 10 до 12 тысяч рублей. Почему же средний россиянин не может переехать в Москву, и работать там, где сейчас работает иммигрант?» – задается вопросом Александр Белов. Ответ: его туда не возьмут.
«То есть, иммигранта можно «кинуть», у него нет никаких прав, он, скорее всего, не будет судиться, ему не нужно предоставлять нормальные условия, обеспечивать социальными гарантиями, медицинским обслуживанием и так далее. Я говорю не обо всех мигрантах, а об основной массе», – поправляется Александр Белов.
А самое главное, – продолжает он, – миграционная трудовая сфера, как правило, контролируется представителями так называемого «этнического криминала». И в связи с этим, утверждения о росте преступлений, совершенных приезжими из бывших советских республик, по мнению Александра Белова, мифом не являются. Ведь в поисках работы в Россию приезжают отнюдь не высококвалифицированные кадры, а те, кто «в лучшем случае умеют «копать, или не копать». То есть, они не могут двигать экономику вперед».
Те, кто не находит применения своим умениям, – продолжает Александр Белов, – рано или поздно встает на путь совершения преступлений. «И все показатели в Москве говорят о том, что в последние годы резко возросло количество жертв изнасилования со стороны мигрантов. Это все ужасно», – подчеркивает экс-лидер ДПНИ.
Бороться с незаконной миграцией, по словам Александра Белова, можно, во-первых, введением визового режима со странами СНГ. Это поможет ослабить миграционный поток. А во-вторых, заключение договоров о реадмиссии со странами, через которые незаконные трудовые мигранты проникают на территорию России. При этом, такие транзитные государства (к которым Александр Белов относит, например, Казахстан) должны нести финансовую ответственность за тех, кто нарушает визовый режим в России.
«К сожалению, этим никто не занимается, – в первую очередь российский МИД, – разводит руками Белов, – и мы несем экономические убытки. За год количество депортируемых равно количеству въезжающих только из Узбекистана за один день. То есть это превращается в бессмысленную трату времени и денег», – подытоживает председатель Национального наблюдательного комитета общественно-политической организации «Русские».
О покровителях «русского ку-клукс-клана»
Президент фонда «Республика», член Комитета гражданских инициатив Сергей Цыпляев отмечает, что все развитые страны, осуществившие в разное время промышленную реформу, столкнулись с одной проблемой. Индустриализация полностью исчерпывает сельское население, вчерашние крестьяне становятся работниками предприятий, и будущее своих детей видят не за станком, а в офисах высокооплачиваемых компаний.
Эти страны, продолжает Сергей Цыпляев, становятся перед выбором: либо их экономика не использует труд низкоквалифицированных специалистов, либо они вынуждены завозить рабочую силу из-за рубежа. «Надо сказать, что подобная ситуация существовала у нас во времена Советского Союза, – напоминает президент фонда «Республика», – Мы прекрасно помним такое понятие, как «лимита» и сопутствующие этому недовольства давних жителей Москвы и Ленинграда по поводу «понаехавших» из глубинки.
А многие профтехучилища (ПТУ) уже тогда заполнялись выходцами из Средней Азии».
Сергей Цыпляев подметил тенденцию: зачастую недовольство большим количеством трудовых мигрантов из Центральной Азии и Южного Кавказа высказывают те, кто особенно сожалеет о распаде СССР. «Так в чем же дело? Пожалуйста – СССР приехал к вам домой!» – парирует эксперт.
На бытовом уровне так называемые «гастарбайтеры» из Беларуси, Украины и Молдовы, как правило, не вызывают такого отторжения жителей российских городов, как приезжие из Азербайджана, Узбекистана или Таджикистана. «Это – проблема сосуществования людей разных культур и традиций, – соглашается Сергей Цыпляев. – Это характерно не только для России, но и для ряда европейских стран, и, надо сказать, не все справляются с этим успешно». В этой связи президент фонда «Республика» сомневается в успехе попыток ассимиляции мигрантов в российскую повседневную среду. При этом удерживать людей в границах своих государств при помощи искусственно воздвигаемых барьеров в XXI веке тоже не удастся, – считает Сергей Цыпляев.
Что же касается усиления ксенофобских настроений и угроз возникновения российского аналога «ку-клукс-клана» (о чем предупреждают некоторые публицисты), то собеседник «Голоса Америки» считает, что проблема несколько шире: «У нас в стране открывается, я бы сказал, очень много школ и университетов ненависти. И они запускаются по принципу: все, что отличается от привычного нам, должно быть уничтожено. И всевозможные «ино»: инакомыслящие, иноверцы, инородцы и так далее – становятся объектами травли. Им придается облик врагов».
Сергей Цыпляев не берется предсказать, какую форму обретет эта тенденция: национал-социалистическую, религиозно-фанатическую, ультра-левацкую или какую-либо еще. «Но примитивный подход к политике и к жизни, в значительной степени культивируемый нашей политической элитой, он – нарастает, и степень озлоблении и ненависти друг к другу заметно увеличивается. Куда это все «выстрелит» – вопрос случая. Исключить угрозу возникновения русского нацизма – при определенных действиях и поддержке властей – я тоже не могу», – заключает Сергей Цыпляев.
