Британский журналист Уильям Данбар работал корреспондентом российского телеканала Russia Today в Грузии. Данбар уволился после того, как был отстранен от эфира во время августовского конфликта между Россией и Грузией. Журналист уверен, что его отстранили от эфира за попытку рассказать правду о войне. В интервью Русской Службе «Голоса Америки» Уильям Данбар рассказал, что продолжает смотреть РТ, чтобы знать, что Кремль хочет внушить людям.
Фатима Тлисова: Расскажите, что именно произошло, как вы уволились с РТ?
Уильям Данбар: Это случилось во время российско-грузинской войны. Я находился в то время в Грузии и меня пригласили на прямой эфир со студией в Москве. Единственный вопрос, который прозвучал из Москвы был: какова ситуация в Грузии? Я ответил очень осторожно, цитируя Reuters, что по неподвержденным данным российская авиация бомбила Гори. Мне поручили находиться в спутниковой студии и ежечасно передавать оттуда новости об изменении ситуации. И, когда я уже был на пути к студии, мне позвонили из Москвы и сообщили, что мои репортажи в прямом эфире отменены. Все. Потом мне позвонил мой местный продюсер, который сказал, что репортажи отменили, потому что я рассказал о бомбежке Гори. И меня очень обеспокило, что мне не дадут освещать такое важное событие, в действительности – самое важное событие, которое я когда-либо освещал. Я задумался: стоит ли мне немедленно уволиться, но решил подождать и посмотреть, что последует. В течение дня бомбили другие города в Грузии, были жертвы среди гражданского населения. А я так и не услышал ни слова из Москвы. И, наконец, ночью, около десяти, мне позвонили из московской редакции. В этот раз они снова хотели поговорить со мной в прямом эфире, чтобы я выступил с опровергжением репортажа CNN, который на самом деле был неправдой: о бомбежке Тбилиси. И они хотели, чтобы я объяснил, что не было бомбежки Тбилиси, и CNN ошиблась. Но они не хотели, чтобы я говорил о бомбежках Поти и Сенаки, которые были реальными. Это был момент, когда я решил уволиться.
Ф.Т.: Вы говорите, что отстранение вас от эфира было преднамеренным, в чем заключалось это намерение?
У.Д.: Я думаю, намерение заключалось в том, чтобы удержать историю войны в Грузии в очень специфических рамках. Речь идет не только о том, что отстранили от эфира меня. Была четкая линия редакции в освещении этого конфликта и все, что противоречило этой линии не могло быть показано в эфире. Именно поэтому им не понравилось, когда я сообщил о бомбежке Гори. Идея о русской авиации, бомбящей мирный город за пределами конфликтной зоны, была неуместна в картине, которую они хотели показать. Они «продавали собственную историю», а то, что происходило в Грузии, не умещалось в рамки этой истории.
Ф.Т.: Russia Today позиционирует себя как независимое и сбалансированное СМИ, почему тогда им понадобилось создавать специальные рамки для освещения какого-то события?
У.Д.: Каждый, кто регулярно смотрит этот канал, замечает, что там никогда не бывает критики по отношению к Кремлю, или по крайней мере по отношению к премьер-министру и президенту России. И когда в мире происходят важные события, ты можешь быть уверен, что РТ предоставит больше эфирного времени и будет больше симпатизировать точке зрения, которая совпадает с позицией Кремля. И чем важнее событие, тем сильнее уклон РТ в сторону правительственной линии.
Ф.Т.: А были какие-то другие случаи, когда вы подверглись на РТ цензуре?
У.Д.: Я не уверен, что цензура является правильным словом для этой ситуации. Это не советское время со словами, вычеркнутыми черными чернилами. И это не классическая цензура. Здесь больше речь идет о вмешательстве. Когда меня направили корреспондентом в Грузию, мне не давали инструкции, мне не говорили, что мне не позволено говорить какие-то вещи. Но от меня постоянно требовали негатива. Просили включать информацию о митинге оппозиции 7 ноября в каждый репортаж снова и снова, даже спустя месяцы я был обязан показывать кадры этой демонстрации – чтобы Грузия выглядела авторитарной нестабильной страной. При этом мне никогда не поручали сообщать о том, что в шкале Всемирного банка Грузия заняла первое место среди стран, благоприятствующих развитию бизнеса, или какую-либо другую хорошую новость. Все репортажи, которые хотела от меня редакция, были те, что представляли Грузию и правительство Саакашвили в плохом свете. И, конечно, картина складывалалсь далекая от сбалансированной.
Ф.Т.: Кроме истории с отстранением от эфира во время войны были случаи, когда ваши репортажи не принимались?
У.Д.: Да, были. Никогда не были показаны мои репортажи о беженцах из Абхазии, живущих в ужасных условиях. Моя история о Кадорском ущелье, которое до войны контролировалось центральным правительством, тоже не вышла в эфир.
Ф.Т.: Интересно, что привлекает западных журналистов к работе на РТ: большая зарплата, интерес к России или что-то еще?
У.Д.: Моя зарплата на РТ никогда не была высокой, я однозначно не делал там «большие баксы». Привлекала возможность работы на телевидении, получения опыта реальной работы с камерой, посещения множества интересных мест. И для многих молодых людей, только что закончивших университеты и школы журналистики, это уникальная возможность, потому что на любом другом серьезном канале такую работу получают гораздо более опытные журналисты. Ушел не только я – уходят многие, и все они рассказывают истории о том, как их репоражи не выпускались в эфир, похожие на мою историю. Если честно, то в каждом СМИ есть проблемы между репортерами и редакторами, но моя проблема и проблема остальных, кто уволился, заключалась в том, что было слишком много одностороннего вмешательства.
Ф.Т.: Вы смотрите Russia Today?
У.Д.: Да, конечно, почти постоянно смотрю. В основном – потому что мне интересна Россия, но также – когда происходят большие события, есть важные новости, и я хочу знать, что Кремль хочет, чтобы я думал об этом. Когда я хочу знать, что Кремль хочет мне внушить – вот тогда я смотрю РТ. Это именно то место, где позиция Кремля «продвинута» и «приодета». Но доверять РТ как новостному ресурсу я бы не стал.
