Жизнь журналистки Людмилы Савицкой из небольшого города Псков на северо-западе России в конце 2020 года изменилась радикально. Теперь, как она рассказывает в интервью Русской службе «Голоса Америки», любая ее статья, любая публикация в соцсетях, а с недавнего момента и любые ее траты находятся под пристальным вниманием российских чиновников.
Все потому, что в конце 2020 года Людмила Савицкая была в индивидуальном порядке объявлена «медиа – иностранным агентом» за свое сотрудничество с проектом «Север.Реалии» корпорации RFERL, финансируемой Конгрессом США.
Людмила Савицкая: «Мне не объяснили, чей я агент»
Теперь Людмила Савицкая обязана рассказывать российским властям о том, откуда поступил буквально любой рубль ее семейного бюджета: «Я должна отчитываться обо всех поступлениях на мой счет: например, мама просит меня купить ей лекарства и переводит мне на это деньги, и я теперь у мамы прошу на каждый такой перевод документ с подтверждением того, что она деньги переводила именно на лекарства, а не на финансирование неизвестно чего».
То же самое с расходами: журналистка должна подробно информировать чиновников о том, куда уходят ее деньги. По ее словам, теперь «соответствующие органы» хорошо осведомлены о том, что ест ее семья, и какие средства гигиены Людмила использует.
«Я сама обязана приносить им все сведения о себе ежеквартально – каждые три месяца слать отчеты в Министерство юстиции России объемом в 86 страниц, и там есть несколько разделов. Есть, например, раздел «политическая деятельность»: государство, очевидно, не видит разницы между профессиональной работой журналиста и деятельностью политика. Минюст, видимо, всерьез считает, что я своими репортажами кого-то куда-то вербую, занимаюсь некоей «политической деятельностью», и вообще работаю то ли на Байдена, то ли на разведку. Мне не объяснили, чей я агент, поэтому вариантов много» – говорит Савицкая с горькой иронией.
Ирония и шутки заканчиваются, когда вчитываешься в меры наказания, предусмотренные за неисполнение российского законодательства об «иностранных агентах»: с марта этого года закон о «СМИ-иноагентах» ужесточен, и если человек, признанный «медиа-иноагентом», не представил в Минюст России отчет о своей деятельности, ему грозит до 5 лет лишения свободы.
Правозащита и информация под ударом властей
С 2012 года, когда в России появилось законодательство об «иностранных агентах», его применение, по оценкам международных организаций и независимых экспертов, было направлено прежде всего на подавление правозащитной и просветительской деятельности.
«Иностранными агентами» были признаны известные в мире российские правозащитные организации «Мемориал» и «Гражданское содействие», уважаемый социологический центр имени Юрия Левады и несколько десятков других НКО. Названия многих из них говорят сами за себя: «Институт развития свободы информации», «Школа гражданского просвещения», «Фонд поддержки свободы прессы».
Саму прессу не трогали до 2017 года, однако приближались выборы президента России-2018, и чиновники решили ужесточить условия для неподконтрольных им медиа. Формальным поводом для введения в российское законодательство понятия «СМИ-иностранный агент» послужило то, что Соединенные Штаты потребовали от компании RT America, американского представительства российского государственного телеканала RT (бывшего “Russia Today”) зарегистрироваться в качестве «иностранного агента».
Российские парламентарии и Минюст ответили на это введением термина «СМИ-иностранный агент» и составлением осенью 2017 года списка таких «иноагентов», в который попали Радио Свобода, «Голос Америки» и многие их проекты, в том числе совместный видеопроект «Настоящее время». Официальная Москва прямо давала понять, что преследуются русскоязычные медиа, связанные с Агентством США по глобальным медиа (USAGM), и государство будет готово ужесточать требования к «медиа-иноагентам» столько, сколько захочет.
Так и случилось: при том, что материалы англоязычного сайта RT публикуются без всяких пометок об «иностранном агентстве» этого издания в США, от русскоязычного сайта Радио Свобода российские чиновники требуют помечать все материалы уведомлением о том, что эти видео и статьи созданы медиа, «выполняющим функции иностранного агента».
Требования маркировать клеймом иноагента все и вся были настолько абсурдными, что выполнить их без ущерба для информационной работы было просто невозможно. Реакция властей России не заставила себя ждать.
Андрей Шарый: «Гонения на Радио Свобода – это гонения на профессию»
Андрей Шарый, главный редактор Русской службы Радио Свобода, делится с «Голосом Америки» своим опытом общения с теми самыми чиновниками, которые делают миссию журналистов этого медиа практически невыполнимой:
«Роскомнадзор (российский правительственный регулятор в области медиа – ред.) начал оформлять на нас протоколы штрафов 12 января. Я был в Роскомнадзоре, общался с этими людьми, которые на нас оформляют штрафы, и называют при этом «коллегами». Постепенно этот маховик раскручивается: сейчас против нас оформлено 520 протоколов, общая сумма штрафов по ним – 2,4 миллиона долларов в российских рублях. Это огромное количество юридических бумаг и действий, это 520 отдельных судебных процессов».
Андрей Шарый рассказывает, что Радио Свобода пыталось выполнять пункты репрессивного закона, хотя и было с ними не согласно: «Но одно дело – поставить дисклеймер и сдавать отчеты в Министерство юстиции, а другое дело – маркировать каждую публикацию оскорбительной надписью, и при этом на ряде платформ это ведет к очень большой потере аудитории. Например, 15-секундный, как это требуется, титр в открытии каждого нашего видеоматериала для YouTube или других видеоплатформ – это фактически убийство этого материала».
Главный редактор Радио Свобода, лично против которого, как учредителя российского юридического лица американского медиа, возбуждено множество административных дел, говорит, что действия Роскомнадзора и других органов объясняются исключительно политикой:
«Понятно, что весь этот процесс – политический. Полагаю, что его задача – вытеснить или в значительной степени ограничить возможности работы Радио Свобода и других проектов корпорации Радио Свободная Европа/Радио Свобода в России. Это борьба с распространением идей. Журналистика не является преступлением, и поэтому гонения на Радио Свобода/Свободная Европа – это гонения на профессию, а не технические меры, как об этом говорят российские власти».
Радио Свобода обжаловала действия российских властей в Европейском суде по правам человека в апреле этого года, заявив, что действия российских властей нарушают права на свободу выражения мнения и свободу слова, предусмотренные 10-й статьёй Европейской конвенции по правам человека – документе, ратифицированном Россией при вступлении в Совет Европы в 1996 году.
По мнению Андрея Шарого, кампания против медиа и навешивание ярлыка «иноагента» на медиа связано еще и с предстоящими в этом году выборами в Государственную Думу, перед которыми власти хотят максимально «зачистить» информационное поле от независимой журналистики. И теперь это касается не только тех, кого финансирует Конгресс США.
Галина Тимченко: «Государство ищет врагов, речь дошла и до нас»
В 2021 году российские чиновники внесли в список «медиа-иноагентов» три популярных ресурса, никак не связанных с Соединенными Штатами: интернет-издания «Медуза», «ПАСМИ» и «VTimes», которые своей независимой информационной политикой серьезно раздражали власти России.
«Медуза», зарегистрированная в Латвии, подробно освещала арест оппозиционного политика Алексея Навального (чей Фонд борьбы с коррупцией также был зачислен в «иностранные агенты») и высказала редакционную позицию о наобходимости допуска врачей к Навальному в колонию. «ПАСМИ» рассказывало о коррупции в России, что, учитывая судьбу Алексея Навального, вообще небезопасно.
Издание «VTimes», созданное журналистами, уволившимися из газеты «Ведомости» из-за административного давления, честно информировало читателей о состоянии российской экономики и происходящих в ней процессах, чем немало раздражало таких гигантов, как «Газпром» и «Роснефть».
Основатель и издатель «Медузы» Галина Тимченко, комментируя решение официальной Москвы «Голосу Америки» в апреле этого года, была в отчаянии: «Если я порядочный человек, то я должна сдаться. Если я непорядочный человек, то я должна играть, но играть осторожно. Этот закон, с моей точки зрения, напоминает силки – чем сильнее ты бьешься, тем сильнее запутываешься. Ситуация пока выглядит довольно безнадежно».
Точно так же, как и Радио Свобода, серьезно набравшее популярность в последние два года, «Медуза», по мнению Тимченко, стала слишком заметной, чтобы чиновникам не захотелось по ней ударить: «Государство закрывается, государство ищет врагов повсюду, наконец, речь дошла и до нас. «Медуза» – самое крупное из независимых изданий. Конечно, мы торчим у всех на виду».
Издатель «Медузы» заявила «Голосу Америки», что подрыв деятельности ее медиа через навешивание ярлыка «иноагента» очевиден: «Эксперты будут бояться с нами говорить, мы теряем рекламодателей, каждого из наших сотрудников могут признать физическим лицом – СМИ-иноагентом. Де-факто нас убивают на глазах у всего мира».
Мария Липман: в России традиционно «агент» — это «шпион»
Те, кто не согласны с репрессивным характером российского законодательства об «иностранных агентах», настаивают на том, что ничего особенного в этом термине нет – просто калька с американского «foreign agent». Мария Липман, эксперт Института европейских, российских и евроазиатских исследований (IERES) при Университете Джорджа Вашингтона, убеждена, что это совсем не так.
«По-русски «агент» – так это сложилось в советское время – прежде всего, означает «агент разведки». И зловещесть этого «агента разведки», конечно, усугубляется многолетней советской шпиономанией. Было некое разграничение: «агент» – это всегда чужой, а, скажем, разведчик – наш, и агент – это всегда кто-то, кто проник, прополз для того, чтобы причинить нам ужасный вред, зло какое-нибудь» – описывает Мария Липман значение слова «агент» для современных и не слишком молодых носителей русского языка.
Эксперт называет ярлык «иностранного агента» именно ярлыком, то есть, чем-то, что должно определять характер того, кому это ярлык навесили, для широкой публики:
«Когда неправительственные организации, а теперь еще и СМИ, или даже конкретных людей заставляют на себя навесить этот ярлык, то это равноценно тому, чтобы сказать им: «Вы представляете чьи-то интересы, и вы предатели – напишите на себе, что вы предатели». Агент, то есть, по-русски, тот самый человек, который представляет чужую разведку, который работает на чужое государство, который является в этом смысле или иностранцем, или предателем родины – и в этом предательстве предлагается расписаться».
Репрессивный характер действий российских властей хорошо понятен американским законодателям. Сенатор-демократ Джин Шахин (Jeanne Shaheen), комментируя для Русской службы «Голоса Америки» огромные суммы штрафов, наложенных на Радио Свобода российскими властями, заявила:
«К попыткам Кремля заставить замолчать оппозицию, а также к его атакам на представителей прессы или политических оппонентов, должно привлекаться внимание при каждой возможности. Журналисты, работающие над выяснением правды, в ходе своей деятельности сталкиваются с наиболее жестоким обращением. Так не должно быть. Я поддерживаю представителей медиа, ставших жертвами преследований, и буду продолжать настаивать на политике, требующей привлечения Путина и его головорезов к ответственности».
Ранее старший конгрессмен-республиканец в Комитете по международным делам Палаты представителей Майкл Маккол (Michael McCaul) в интервью Русской службе «Голоса Америки» заявил, что президент США Джо Байден должен в лично в своих беседах с президентом России Владимиром Путиным поднять тему преследований американских медиа в России.
Однако пока неизвестно, будет ли затронута эта тема, когда лидеры двух стран встретятся 16 июня в Женеве.
