Война – это неразбериха. Всегда. Но неразбериха во время войны объяснима. Сложнее объяснить неразбериху после войны. Спустя два года после «операции по принуждению к миру», Министерство обороны РФ так и не опубликовало список российских военнослужащих, погибших и пропавших без вести в ходе конфликта с Грузией.
Тогда считать мы стали раны...
По официальным и признанным министерством данным Следственного комитета при прокуратуре, тогда в Южной Осетии и Абхазии погибли 67 россиян. Однако в московском Центре анализа стратегий и технологий, под эгидой которого вышли дополнительные материалы к прошлогоднему исследованию «Танки августа», составлен неофициальный список, насчитывающий 65 погибших.
«На мой взгляд, это (столь долгое отсутствие точных данных о погибших – И.Р.) связано с культурными трендами, – сказал «Голосу Америки» директор Центра Руслан Пухов. – В англосаксонском мире, будь то США, Англия, Новая Зеландия, Канада, одни традиции транспарентности. На постсоветском пространстве – другие. Люди как-то боятся раскрывать ситуацию, считая, что она сделает их уязвимыми. В этих случаях остается пространство для домыслов и спекуляций. Поэтому здесь, на мой взгляд, российские военные капитально неправы».
В подготовленной Центром статье о потерях российской армии во время войны с Грузией для сравнения указано, что грузинская сторона опубликовала список убитых и пропавших без вести военных и резервистов менее, чем через месяц после августовских событий. И этот список регулярно уточнялся.
Как погибали
Кроме того, авторы исследования выяснили, что из 67 убитых (в данном случае берутся признанные Министерством обороны цифры), пользуясь армейской терминологией, от «воздействия противника» погибли 48 человек. Остальные – почти треть списка – стали жертвами «дружественного огня», неосторожного обращения с оружием или дорожно-транспортных происшествий во время переброски войск в зону конфликта. Это же было причинами ранений. Из 250-ти пострадавших военнослужащих противником ранены 162. Так, например, из 30-ти раненых бойцов 429-го мотострелкового полка лишь двоих накрыл грузинский огонь. Остальные получили травмы разной природы и степени тяжести на марше.
«При спешной переброске войск такого рода потери всегда есть. Они были у американцев в Сербии, когда разбились два вертолета «Апачи», были люди, которых ранило и задавило. Учитывая присущую России меньшую организованность, в сравнении с рядом западных армий, и тот театр военных действий – неприспособленные горные дороги, большое скопление техники – это и вызвало пропорционально высокий уровень небоевых потерь», – отметил Руслан Пухов.
Как воевали и чему научились
По мнению Руслана Пухова, помимо неизбежного «тумана войны», когда о противнике и его намерениях что-то неизвестно, российским войскам не хватило координированного управления и четко организованных совместных действий. Директор Центра анализа стратегий и технологий считает, что Министерство обороны извлекло из этого конфликта необходимые уроки. Гораздо большее внимание уделяется логистике, которая, по мнению г-на Пухова, теперь строится по американскому образцу: «Война показала, что нам нужно уйти от этой русской, советской «самости» и изучать лучший западный опыт». Эксперт напомнил, что после войны представители министерства ездили по разным странам, изучая организацию армейской службы и подготовку личного состава.
Впрочем, военную реформу существенно тормозит отсутствие достаточного финансирования, а также человеческий фактор. Сейчас, полагает Руслан Пухов, больший акцент делается на тех, кто собирается увольняться, потому что их надо обеспечивать жильем, пенсиями и другими социальными гарантиями. И часто это делается в ущерб тем, кто еще служит, кого нужно готовить, и на кого, в случае вооруженного противостояния, возлагается ответственность за успех. И хотя российской армии, превосходящей грузинскую количеством живой силы и техники, не составило большого труда одержать победу, августовская война 2008 года показала, как необходима военная реформа в России.
«Военная реформа – процесс длительный. А всегда хочется быстрых результатов. И доложить общественности, политическому руководству и самому себе. Хватит ли усидчивости, терпения продолжать реформу, несмотря на непопулярные меры, несмотря на общественное давление, на неблагоприятную экономическую ситуацию, или все это будет, как в предыдущие 16 лет, когда мы слышали о реформах, но это были впустую потраченные годы и деньги?», – задается вопросами Руслан Пухов.
Взгляд со стороны
Дэйл Херспринг (Dale Herspring), профессор Университета штата Канзас (Kansas State University), автор многих книг о вооруженных силах СССР и России, считает, что грузинская война была самым важным событием для российской армии за последние десять лет. Именно опыт этого конфликта придал ускорение военной реформе и попыткам модернизировать армию. Южноосетинскую кампанию, ссылаясь, в том числе, и на оценки некоторых российских генералов, профессор Херспринг называет «жалкой». «Задачи выполнялись плохо. Квалификация была низкой. Например, у военных летчиков, причем, уровня подполковников и полковников, не было опыта участия в подобных операциях. Это был хаос. После Грузии и Сердюков, и многие российские генералы поняли, что с армией нужно делать что-то серьезное, потому что она просто некомпетентна. Как сказал тогда один российский полковник: «Мы воевали с Грузией не как современная армия, а как армия времен Второй мировой. И задавили массой». После этой войны в среде российского генералитета царили критические настроения», – отметил Дэйл Херспринг.
Единственным исключением во время августовских событий Дэйл Херспринг называет операцию в Абхазии. Лишь там, по оценке эксперта, российские войска действовали четко. «Думаю, это потому, что там командовал лучший сегодня российский генерал Шаманов, – сказал профессор. – Поэтому с Абхазией не было проблем. А Южная Осетия стала просто катастрофой... Больше всего удручает то, что за две недели до этого прошли маневры, где отрабатывалась подобная операция. То есть военных готовили к возможным действиям в Южной Осетии. И вот, спустя всего две недели, они провалились. Была очевидна нехватка четкого руководства. Большинство полковников российской армии командовали, максимум, ротой, потому что десять лет творился хаос. Не было больших учений, вообще ничего не происходило». По мнению профессора Херспринга, сейчас вооруженные силы России с трудом перестраиваются, и на это уйдет не один год.
