ВАШИНГТОН —
Будущее России зависит от решения проблемы трудовых ресурсов, а стало быть – проблемы иммиграции, считает профессор Американского университета в Вашингтоне Эрик Лор (Erick Lohr).
«Каждая книга имеет свою историю – зачастую намного более интересную, чем сама книга», – этими крылатыми словами Марка Твена историк начал свое выступление в вашингтонском Международном исследовательском центре имени Вудро Вильсона (Woodrow Wilson International Center for Scholars). Правда, к проблематике только что вышедшей в свет книги Лора – «Российское гражданство: от империи до Советского Союза» (Russian Citizenship: From Empire to Soviet Union) афоризм великого сатирика явно не отнесешь: гражданство – по-прежнему один из острейших вопросов российской действительности. И в частности – по демографическим причинам.
В ближайшие десятилетия, констатирует Эрик Лор, Россия, по всей вероятности, недосчитается, как минимум, пятнадцати миллионов трудоспособных граждан. Без поощрения иммиграции, продолжает историк, с нехваткой трудовых ресурсов не справиться. Социокультурные трудности налицо. В этой ситуации, подчеркивает Лор, стоит вспомнить об историческом прецеденте. А именно – о политике поощрения иммиграции, проводимой российским правительством во второй половине девятнадцатого века.
Впрочем, девятнадцатым веком дело не исчерпывается. Историк свидетельствует: еще с допетровских времен российская власть стремилась привлекать в страну полезных чужеземцев. А уж о петровских и позднейших и говорить не приходится: в восемнадцатом столетии особый «российский случай» иммиграционной политики выявился во всей своей полноте. «Привлечь и удержать» – так Эрик Лор определил основной ее принцип.
«Привлечение» и в те времена не обходилось без социальных издержек и репутационных потерь: жалобы славянофилов на засилье «немцев» – неотъемлемый аспект русской общественной мысли. Не случайно, однако, и другое: особенно стремительно иммиграция начала расти в период «великих реформ». Можно лишь удивляться, считает Эрик Лор, тому, что среди реформаторских проектов 1860-х так незаслуженно мало внимания уделяется гражданской реформе. Призванной, по его словам, вымостить дорогу к модернизации России и среди прочего предполагавшей уравнение иностранцев в правах с русскими.
Любопытная деталь: не всем проживавшим в империи иностранцам эта мера пришлась по душе: в самом деле, сделавшись россиянами, немцы-колонисты должны были служить в армии (не забудем, что именно в те времена на смену рекрутскому набору пришла всеобщая воинская повинность). Что вызывало некоторый отток немецкого населения…
И все же общая тенденция была иной. Если в начале девятнадцатого века число иностранцев в империи не превышало сорока тысяч человек, то в шестидесятых годах их было уже не менее ста тысяч, а в 1909-м – три миллиона.
Так обстояло дело с въездом в страну. А с выездом? Порой поощрялся и он. Но – с оговоркой: уезжающие должны были гарантировать, что более в страну не вернутся. Один из примеров тому – еврейская эмиграция 1890-х, откровенно инициированная правительством. Впрочем, когда требовалось заселить русскими пустующие земли (например, дальневосточные), власти тоже проявляли гибкость – используя, в частности, и правовые рычаги. Иными словами, констатирует Эрик Лор, политика в данной сфере определялась отношением государства к той или иной этнической группе.
Действовал ли принцип «привлечь и удержать» в советское время? Конечно, убежден историк. Правда, акцент – особенно при Сталине – делался скорее на «удержании», чем на «привлечении».
Впрочем, в те времена и представить себе было невозможно массовой иммиграции в Россию, начавшейся после распада СССР. Правда – в основном из бывших советских республик. За двадцать лет – семь миллионов случаев предоставления гражданства…
Проблема трудовых ресурсов, тем не менее, становится все острее, напоминает Эрик Лор. Может быть, выход снова – в поощрении иммиграции? Дискуссия продолжается, и новая книга Эрика Лора – еще одно тому свидетельство.
В ближайшем будущем Русская служба «Голоса Америки» предполагает опубликовать интервью с Эриком Лором.
«Каждая книга имеет свою историю – зачастую намного более интересную, чем сама книга», – этими крылатыми словами Марка Твена историк начал свое выступление в вашингтонском Международном исследовательском центре имени Вудро Вильсона (Woodrow Wilson International Center for Scholars). Правда, к проблематике только что вышедшей в свет книги Лора – «Российское гражданство: от империи до Советского Союза» (Russian Citizenship: From Empire to Soviet Union) афоризм великого сатирика явно не отнесешь: гражданство – по-прежнему один из острейших вопросов российской действительности. И в частности – по демографическим причинам.
В ближайшие десятилетия, констатирует Эрик Лор, Россия, по всей вероятности, недосчитается, как минимум, пятнадцати миллионов трудоспособных граждан. Без поощрения иммиграции, продолжает историк, с нехваткой трудовых ресурсов не справиться. Социокультурные трудности налицо. В этой ситуации, подчеркивает Лор, стоит вспомнить об историческом прецеденте. А именно – о политике поощрения иммиграции, проводимой российским правительством во второй половине девятнадцатого века.
Впрочем, девятнадцатым веком дело не исчерпывается. Историк свидетельствует: еще с допетровских времен российская власть стремилась привлекать в страну полезных чужеземцев. А уж о петровских и позднейших и говорить не приходится: в восемнадцатом столетии особый «российский случай» иммиграционной политики выявился во всей своей полноте. «Привлечь и удержать» – так Эрик Лор определил основной ее принцип.
«Привлечение» и в те времена не обходилось без социальных издержек и репутационных потерь: жалобы славянофилов на засилье «немцев» – неотъемлемый аспект русской общественной мысли. Не случайно, однако, и другое: особенно стремительно иммиграция начала расти в период «великих реформ». Можно лишь удивляться, считает Эрик Лор, тому, что среди реформаторских проектов 1860-х так незаслуженно мало внимания уделяется гражданской реформе. Призванной, по его словам, вымостить дорогу к модернизации России и среди прочего предполагавшей уравнение иностранцев в правах с русскими.
Любопытная деталь: не всем проживавшим в империи иностранцам эта мера пришлась по душе: в самом деле, сделавшись россиянами, немцы-колонисты должны были служить в армии (не забудем, что именно в те времена на смену рекрутскому набору пришла всеобщая воинская повинность). Что вызывало некоторый отток немецкого населения…
И все же общая тенденция была иной. Если в начале девятнадцатого века число иностранцев в империи не превышало сорока тысяч человек, то в шестидесятых годах их было уже не менее ста тысяч, а в 1909-м – три миллиона.
Так обстояло дело с въездом в страну. А с выездом? Порой поощрялся и он. Но – с оговоркой: уезжающие должны были гарантировать, что более в страну не вернутся. Один из примеров тому – еврейская эмиграция 1890-х, откровенно инициированная правительством. Впрочем, когда требовалось заселить русскими пустующие земли (например, дальневосточные), власти тоже проявляли гибкость – используя, в частности, и правовые рычаги. Иными словами, констатирует Эрик Лор, политика в данной сфере определялась отношением государства к той или иной этнической группе.
Действовал ли принцип «привлечь и удержать» в советское время? Конечно, убежден историк. Правда, акцент – особенно при Сталине – делался скорее на «удержании», чем на «привлечении».
Впрочем, в те времена и представить себе было невозможно массовой иммиграции в Россию, начавшейся после распада СССР. Правда – в основном из бывших советских республик. За двадцать лет – семь миллионов случаев предоставления гражданства…
Проблема трудовых ресурсов, тем не менее, становится все острее, напоминает Эрик Лор. Может быть, выход снова – в поощрении иммиграции? Дискуссия продолжается, и новая книга Эрика Лора – еще одно тому свидетельство.
В ближайшем будущем Русская служба «Голоса Америки» предполагает опубликовать интервью с Эриком Лором.
