Трудно даже назвать российского политика или интеллектуала, не высказавшегося так или иначе по национальному вопросу. Такова уж традиция, порожденная как многообразием этнического состава населения, так и разительным несходством мировоззренческих установок. Дополнительным подтверждением чему стала и реакция на недавние события на Манежной площади. «Это чистой воды нацизм, который набирает силу» – так оценила выступление футбольных болельщиков писательница Алла Гербер. «Либерально-кавказский фашизм» – так политик Михаил Делягин охарактеризовал позднейшее выступление кавказцев против русских националистических группировок. Уточнив, что выступили кавказцы, чтобы «выразить… поддержку праву своих сородичей безнаказанно убивать русских».
Во время недавней встречи с футбольными болельщиками премьер-министр РФ Владимир Путин заявил, что «иммунитет ко всякого рода проявлениям национализма, ксенофобии… начинает слабеть». Что думают в США о межэтнических отношениях в сегодняшней многонациональной России? Русская служба «Голоса Америки» решила обратиться к фигурам, представляющим различные части политического и интеллектуального спектра.
Один из наших собеседников – Глен Ховард (Glen Howard), президент одного из вашингтонских аналитических центров – Джеймстаунского фонда, недавно принявшего участие в организации состоявшейся в Тбилиси международной конференции по проблемам Кавказа. С этого вопроса и начался наш разговор с руководителем Джеймстаунского фонда.
Алексей Пименов: Мистер Ховард, как вы оцениваете результаты тбилисской конференции?
Глен Ховард: По-моему, она прошла очень успешно – более успешно, чем предыдущая конференция, состоявшаяся в марте нынешнего года. Представлено на этот раз было пятнадцать стран. Да и круг обсуждаемых вопросов значительно расширился. Я бы сказал, что вторая конференция была в большей степени интернациональной.
А.П.: Что же она, по вашему мнению, продемонстрировала?
Г.Х.: В первую очередь – что Тбилиси можно в известной степени рассматривать как столицу всего Кавказа. С которым Грузию связывают давние исторические узы. Что грузинское общество сознает важность кавказских проблем – исторических и культурных. Не говоря уже о значении происходящих там политических процессов. А также, разумеется, и экономических.
А.П.: Международное сообщество проявляет в последнее время все более пристальное внимание к Кавказу. Чем это объяснить?
Г.Х.: Прежде всего – предстоящей зимней Олимпиадой 2014 года. Сотни тысяч российских спортсменов и туристов отправятся в Сочи. И если теперешняя нестабильность продолжится… Ведь и сегодня, спустя одиннадцать лет после похода в Чечню, спокойствия на Кавказе нет как нет. Вспышки насилия происходят практически во всех северокавказских республиках. Волна мятежей угрожает всему региону. Поэтому Западу и необходимо внимательно следить за событиями на Кавказе. Ведь совсем рядом – Грузия и Азербайджан. Азербайджан – крупный экспортер нефти. И положение на Кавказе имеет огромное значение с точки зрения энергетической безопасности. В особенности для США – ведь значительная часть топлива поступает к нам через нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан. Речь, таким образом, идет о стратегических вопросах.
А.П.: Какое, на ваш взгляд, значение имело на Северный Кавказ провозглашение независимости Абхазии и Южной Осетии?
Г.Х.: Ключевое. Северокавказские республики задаются вопросом: а почему им не предоставляется независимость? Чечне, например? Признание независимости Абхазии и Южной Осетии породило серьезные противоречия. Вот лишь один пример: более двухсот призывников из Северной Осетии находятся сегодня в Южной Осетии, отказываясь служить в российской армии.
Надо сказать, что Россия сталкивается на Северном Кавказе с большими проблемами. Контроль над регионом сегодня далеко не так надежен, как прежде. Правда, связано это не только с российско-грузинским конфликтом, но также с событиями сентября 1999 года, когда российская армия вторглась в Чечню. Обострилась ситуация и в Дагестане. А за прошедшие годы конфликт распространился на весь Северный Кавказ. И сегодня его эпицентром становится то одна республика, то другая.
Мало того: сегодня в Европе – триста тысяч беженцев-чеченцев. На Западе растет новая чеченская диаспора. Она учит французский, английский… Чеченский конфликт выглядит сегодня совсем не так, как он выглядел в момент своего зарождения. И при этом у российского руководства, по существу, отсутствует национальная политика – если не считать разговоров о великой России…
А.П.: Отсутствует?
Г.Х.: …А Владимир Путин тем временем возлагает цветы на могилу Егора Свиридова. Что вызовет на Кавказе еще большее недовольство. Найти здесь новых друзей это России явно не поможет.
А.П.: Чем вы объясните этот шаг?
Г.Х.: Просто не могу объяснить. Путин стремится завоевать симпатии двух различных групп населения, но в данном случае речь идет о соединении несоединимого. А между тем Россия теряет контроль над регионами. Русское население сокращается – я имею в виду рождаемость и продолжительность жизни. России необходима новая политика по отношению к Северному Кавказу.
Сергей Лавров резко критиковал Михаила Саакашвили за создание нового визового режима для северокавказцев, но главная проблема состоит в другом: на Северном Кавказе продолжается экономический упадок. По-прежнему растет безработица. В Москву ехать далеко. Мне кажется, что грузинская инициатива могла бы помочь местной экономике. Если укрепятся ее связи с Грузией и Азербайджаном, то разве это не пойдет на пользу Дагестану, Чечне, Кабардино-Балкарии? В общем, у Грузии, может быть, и есть своя кавказская политика, но не думаю, что она есть у Путина.
Каждый его шаг на Кавказе – это попытка заручиться симпатией той или иной группы населения в собственно России. При этом он рискует потерять симпатии всех. Он находится в очень трудной ситуации. Недавние события на Манежной площади потрясли общество. Многие москвичи боятся теперь ездить в метро. Существует опасность новых столкновений между кавказцами и крайне правыми российскими группировками. Это очень опасно, и должен сказать, что положение у Путина сейчас незавидное.
России необходима национальная политика. Отсутствующая со времен Ельцина. Ведь дело не просто в том, чтобы давать Кадырову один миллиард за другим. Позволяя ему делать все, что ему заблагорассудится.
А.П.: И все же: ваш рецепт решения национального вопроса в России?
Г.Х.: В России по-прежнему проживает множество национальностей. Как в свое время – в Австро-Венгрии. Кое-кто из русских националистов спешит согласиться с Солженицыным, считавшим, что Россия предназначена лишь для русских, и что от нерусских территорий ей хорошо бы освободиться. Я не защищаю эту точку зрения. Я лишь подчеркиваю, что она существует, причем именно среди русских националистов. Но нет сомнений в том, что к Северному Кавказу необходим другой подход – более просвещенный. В свое время император Франц-Иосиф наряжал своих детей в национальные костюмы различных народов империи – например, балканских. А вот видеть детей Путина в кавказских костюмах мне что-то не приходилось. А ведь речь в данном случае идет о судьбе многонациональной России – о том, в каком направлении она будет развиваться.
А.П.: В каком же?
Г.Х.: С одной стороны, Россия стремится к интеграции с Евросоюзом. Однако на Кавказе дело обстоит иначе. Образование там единого федерального округа едва ли улучшит ситуацию – поскольку существование национальных республик при этом просто игнорируется. Некогда советская политика основывалась на признании республик. А Путин хочет от них освободиться, создав единую административную зону. И, повторяю, полностью игнорируя положение дел в регионе. Игнорируя республики, существовавшие восемь десятилетий. А ведь если их упразднить, то с кем тогда иметь дело? Разве в этом случае Нальчик и Махачкала не захотят обрести большую независимость от центра? Иными словами, не является ли нынешняя политика Москвы контрпродуктивной?
А.П.: Один из вопросов сегодняшнего Кавказа – черкесский. Когда-то в Советском Союзе мы мало знали о нем – в отличие, скажем, от чеченского. Сегодня он также становится международным. Как, на ваш взгляд, можно его решить?
Г.Х.: Ну, то, что о черкесском вопросе мало слышали в бывшем СССР, неудивительно. А вот черкесы, проживающие в Турции, разумеется, всегда помнили о своем прошлом. И, в частности, о том, что покинуть родные места их предкам пришлось в 1864 году – в результате насильственной депортации.
Международным черкесский вопрос стал уже в девятнадцатом веке – из-за политики царского правительства. Как же можно было ожидать, что эти люди утратят свое национальное самосознание? Впрочем, это относится и к другим народам России. Как можно было думать, что они забудут о своих исторических корнях? Между прочим, сознавая это обстоятельство, Сталин и создал национальные республики. А сегодня? Как можно проводить в регионе Олимпиаду, даже не пригласив туда тех, кто когда-то населял его? Это абсолютно имперский подход, полностью игнорирующий реальность.
В 2003 году Соединенные Штаты вторглись в Ирак – что способствовало обострению, а порой и возникновению множества этнических проблем. Точно такое же создание новых проблем происходит и в России. Хотели стабилизировать Чечню – и вот сегодня в Европе триста тысяч чеченцев. Разве они перестанут учить своих детей родному языку? Разве они не расскажут им о битвах, в которых их предки сражались с русскими? В свое время национальную самобытность поляков не смогли подавить никакие репрессии. Нельзя забывать об уроках истории. Вот почему России не обойтись без новой национальной политики.
А.П.: Разумеется, забывать об уроках истории не приходится. Но ведь и интерпретировать их – дело непростое. В свое время Польша обрела независимость в результате распада Российской империи. Каков ваш прогноз сегодня?
Г.Х.: Обратимся к демографическим данным. Население таких стран, как Турция или Иран, растет. И в перспективе может достичь размеров, близких к численности населения России. Тогда как население России, напротив, уменьшается. В свое время нечто подобное наблюдалось в другой империи – в Византийской. И вот Византия, население которой сокращалось, а военные технологии были унаследованы от Древнего Рима, утратила контроль над Анатолией.
Как будет Россия удерживать свои территории, если сегодняшняя демографическая ситуация сохранится? Ответа на этот вопрос у меня нет, но России необходимо разработать какую-то политику в национальном вопросе. ВВП Китая растет в два раза быстрее, чем в России. Идет китайская экспансия в Центральную Азию и на российский Дальний Восток. Между тем продолжается спор о будущем Чечни. Пройдет лет десять, и, как знать, не зайдет ли речь о будущем Татарстана? А с другой стороны – события на Манежной площади.
Как будет дальше развиваться русский национализм? Тут явно напрашивается сравнение с джинном, вылезшим из бутылки. Загнать его обратно Путину будет нелегко – ведь это он его пестовал и поощрял. Есть горькая ирония в том, что сегодня в Москве гораздо легче найти книгу о Гитлере и о третьем рейхе, чем, скажем, книгу о Чечне.
Глен Ховард: России нужна новая национальная политика
