Российские «иноагенты» оспаривают в ООН этот статус как противоправный ярлык

Российские правозащитники, журналисты и политики, включенные Минюстом РФ в реестр так называемых «иностранных агентов», подали в Комитет ООН по правам человека (КПЧ ООН) обращение с тем, чтобы оспорить свой статус.

В число подписавших документ вошли: политики Любовь Соболь, Максим Кац, Виктор Воробьев, журналисты Сергей Пархоменко, Денис Камалягин, Олег Кашин, Сергей Маркелов и Карен Шаинян, юристы Максим Оленичев и Иван Павлов, политолог Федор Крашенинников, учредители «ОВД-Инфо» Григорий Охотин и Даниил Бейлинсон, правозащитник Лев Пономарев и другие.

Все их апелляции в соответствующие судебные инстанции в России оказались безрезультатными.

Собственно, высоких международных инстанций, куда могли бы обратиться «иноагенты» со своими претензиями всего две – Комитет ООН по правам человека или Европейский суд по правам человека. О том, почему выбор пал на Комитет по правам человека ООН и какие цели тем самым преследуются, Русской службе «Голоса Америки» рассказывают те, кто поставил свои подписи под обращением.

С декабря прошлого года закон об «иностранных агентах» существенно изменен, напомнил юрист Максим Оленичев. По его словам, теперь в соответствии с новой редакцией «иноагентом» в России может быть объявлен каждый, поскольку введены аморфные понятия типа «иностранное влияние» и расширены сферы деятельности, за участие в которых могут навесить такой ярлык.

«Например, распространение информации в социальных сетях может стать поводом для включения лица в реестр “иноагентов”, – уточнил он. – В июне 2022 года ЕСПЧ вынес постановление по делу “Экозащита и другие против России”. Тогда он признал, что одиозный закон нарушает Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Однако Россия отказалась исполнять постановления ЕСПЧ и сейчас не участвует в процедурах, связанных с ними».

При этом в структурах ООН Российская Федерация участвует, продолжил Максим Оленичев: «И коль скоро Россия обязана соблюдать Международный пакт о гражданских и политических правах, а закон об “иностранных агентах” его нарушает (как минимум, права на невмешательство в личную жизнь, на свободу выражения мнений, свободу ассоциаций и право на равенство и запрет дискриминации), то мы решили обратиться в Комитет ООН по правам человека. Он может стать новой адвокационной площадкой по этому закону».

Мы подали жалобы не только потому, что сами пострадали от действия закона об “иноагентах”, констатировал юрист. «Ведь уже бросается в глаза, как он расползается в другие государства: Венгрию, Казахстан, Кыргызстан, Грузию. Надеемся, мнение Комитета ООН по нашему делу определит позицию по возможности существования такого закона не только для России, но и в целом для других стран, что, в свою очередь, позволит не допустить там уничтожения гражданского общества, как это произошло в России», – резюмировал он.

Это чисто юридическая процедура, заметил в комментарии для «Голоса Америки» политолог Федор Крашенинников. «Я в ней участвую как человек, считающий, что закон об “иностранных агентах” в России – просто бред и идиотизм, – пояснил он. – Я никакой не “иноагент”, никогда им не был и не собираюсь быть. То, что по этому поводу думает российское правительство, мне совершенно не интересно. Я как уважающий себя человек хочу доказать, что вся эта история с “иностранными агентами” – глупость, и больше ничего».

Вместе с тем Федор Крашенников признался, что он не надеется ни на какой практический результат: «Потому что российские власти доказали, что они плевать хотели на все решения любых международных инстанций. Зато можно рассчитывать на то, что это станет адвокационной площадкой. Вообще смысл этой коллективной акции, как я ее понимаю, состоит в том числе в том, чтобы вывести проблему “иноагентства” на обозрение международного сообщества и, используя наши кейсы, продемонстрировать миру, что в России происходит на самом деле и насколько все это извращает нормы международного права».

Молчать и ничего не делать – гораздо хуже, считает политолог. Делай что должно и будь, что будет, заключил он.