Ровно 30 лет назад, 26 марта 1989 года прошел первый тур выборов народных депутатов СССР. В ряде случаев было проведено повторное голосование, которое состоялось через две недели – 9 апреля.
Эта избирательная кампания осталась в истории как первые частично свободные выборы в Советском Союзе. В результате было избрано 2250 депутатов – по 750 от национально-территориальных избирательных округов, от территориальных округов и от общесоюзных общественных организаций, к которым, согласно закону СССР «О выборах народных депутатов СССР», относились, в частности, КПСС, комсомол, профсоюзы, ветеранские организации, Академия наук, академия художеств и Советский фонд культуры.
В большинстве округов (1101 из 1500) выборы проходили на альтернативной основе. Кандидаты имели право представлять свои программы избирателям и вести агитационную кампанию. Русская службы «Голоса Америки» связалась с некоторыми из бывших народных депутатов СССР и членами их команд, и попросила поделиться воспоминаниями о событиях 30-летней давности.
«Мы были, словно, на ладони избирателей»
Один из пяти сопредседателей Межрегиональной депутатской группы Николай Травкин избирался по одномандатному округу, включавшему ряд ближайших пригородов Москвы. «Выдвижение шло через трудовые коллективы, и первым из них стал крупный военный завод, или, так называемый “почтовый ящик” во Фрязино», – вспоминает Травкин.
Говоря о ходе предвыборной кампании, он отмечает высокий уровень активности людей. «Сама явка на выборах составила 90% – невообразимые сегодня цифры. И было очень большое количество тех, кто просто хотел помочь мне в проведении капании – сегодня их называют волонтерами или активистами, а тогда это были добровольцы. И у меня их было очень много, причем, всех возрастов.
А сама кампания велась вручную. Тогда еще не было интернета, не были разрешены ксероксы. Листовки писались от руки и размножались на тех же военных заводах. Все понимали, что это нарушение, но тогда на них уже и особые отделы смотрели, полузакрыв глаза», – отметил экс-депутат СССР.
По словам Николая Травкина, нельзя было выиграть ту кампанию, не попытавшись дойти до каждого избирателя: «Но и избиратель охотно шел к нам. Залы для встреч были переполнены, вопросов задавалась уйма. И эта активность наших избирателей, наверно, запомнилась больше всего».
А затем начались заседания съездов народных депутатов СССР, и их прямая трансляция стала самой популярной телевизионной передачей того времени. «Мы были словно на ладони избирателей. И все, что происходило на съезде, находилось под влиянием телезрителей. Мало того, это влияние усиливалось по окончании заседаний. Мы выходили через Спасские, или через Боровицкие ворота Кремля и шли, словно сквозь строй избирателей, стоявших по обе стороны прохода. И они по фамилиям знали всех депутатов. При этом, собирались у ворот Кремля, в основном, люди демократических убеждений. И получилось: выходит демократический депутат – его радостно приветствуют и аплодируют. Идет заядлый коммунист – раздается громкий свист и проклятья в его адрес, дескать, до чего страну довели, и так далее. И это усиливало восприятие того, что политика делается не под ковром, а на виду у всех избирателей, у всех сограждан», отмечает Николай Травкин.
А в зале заседания выстаивались очереди к микрофону, потому что каждого народного избранника переполняло желание высказаться по самым насущным проблемам страны. «И эта общественная активность, конечно, оставила самые яркие впечатления. Но эта активность была связана, конечно, не с “победой демократии”, а с пониманием того, что ее разрешили сверху, и что нам за это ничего не будет», характеризует атмосферу того времени сопредседатель МДГ.
На вопрос, возможно ли в современной России повторение такого же общественного подъема, какой был в СССР на пике «Перестройки», Николай Травкин ответил: «Трудно сказать. Ведь если мы говорим о тех годах, тогда нужно, чтобы недовольство существующим бытом и действиями властей накапливалось столько же лет. И если этот вектор, которым движется России, будет продолжаться еще 40 лет, наверно, внизу накопится такое же количество энергии. Это – раз. А кроме того, должен найтись второй Горбачев, который даст отмашку: “Свобода, можете ничего не бояться!”.Ведь и в тот раз общественная энергия выплеснулась, потому что свобода пришла сверху, она не была завоевана. А мы – лидеры демократического движения и наиболее узнаваемые медийные лица – уже догоняли общественное мнение. Но не мы возглавили этих людей, их поднял Горбачев», – подытоживает Николай Травкин.
«Все делалось на энтузиазме людей»
Капитан 1-го ранга Александр Щелканов выдвигался по 51-му территориальному округу в тогдашнем Ленинграде. Он был избран народным депутатом СССР в результате повторного голосования 9 апреля. Также входил в Межрегиональную депутатскую группу. А в Верховном совете СССР последнего созыва Щелканов был председателем комитета по делам вооруженных сил.
Он также особо отмечает общественную обстановку, в которой проходило формирование «питерского наступательного отряда» на Съезде народных депутатов СССР. «Была возможность в процессе выборов реально конкурировать с теми, кто шел по официальным каналам. Ведь по тем же одномандатным округам шли и представители заводов, и сотрудники портов, и так далее. Второе: было открытое противодействие со стороны райкомов партии. Третье: я и члены моей группы поддержки могли открыто выйти к станциям метро в нашем округе, установить плакат и начать разговаривать с людьми, которые сразу начинали кучковаться. Кстати, теперь не то что кандидаты, но и избранные депутаты не имеют права проводить такие мини-митинги», – подчеркивает Щелканов.
Еще одной отличительной особенностью избирательной кампании весны 1989-го было то, что кандидаты не тратили денег. «Все делалось на энтузиазме тех людей, которые разделяли мои настроения и мнения. И эти люди сами шли ко мне и предлагали помощь. И это мне помогало бороться с теми, кто мне противодействовал от лица обкома, и с теми, с кем я конкурировал в моем округе», – вспоминал экс-депутат в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Свой опыт участия в Межрегиональной депутатской группе он считает очень полезным, поскольку это объединение представляло демократически настроенных людей из разных республик Союза и национальных окраин РСФСР. И выходя к микрофону, Александр Щелканов, по его словам, осознавал, что говорит не просто от имени депутата из Ленинграда, но представляет огромную общность своих единомышленников и их избирателей.
А на просьбу сравнить общественную атмосферу весны 1989 года с теми настроениями, что господствуют в России сегодня, он ответил кратко: «Я могу сказать совершенно четко, что у нас безумно возросла милитаризация на общегосударственном уровне. Это милитаризация государственной политики – внешней и внутренней, это милитаризация экономики, и наконец – оголтелая милитаризация сознания граждан».
Межрегиональная депутатская группа была не единственным неформальным объединением участников Съезда народных депутатов СССР. Идеологически ей противостояла группа «Союз», настаивавшая на сохранении ортодоксальной советской идеологии и на целостности «родины мирового социализма».
«Сейчас все демократические начинания опошлены»
Между тем, в МДГ входили демократически настроенные представители не только крупнейших городов РСФСР, но и депутаты от национальных образований и от союзных республик. В частности, среди депутатов, представлявших Белоруссию, был Станислав Шушкевич.
В беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» он сказал, что избрание народным депутатом СССР в первом туре с результатом 76% голосов «за» стало для него полной неожиданностью.
«Я помню также, что огромное впечатление на меня произвела прямая трансляция того, что мы говорили на съезде. И когда я вернулся в Минск, я не мог пройти по улицам – меня все узнавали. Потому что все видели наши дебаты, острые вопросы и ответы на них, и все это было в прямом эфире. Это было великолепно. Но, к сожалению, потом это угробили, в частности – у нас в Беларуси. И люди не видят, кто есть кто, потому что подается точка зрения только некого “корифея”. А он ведь – человек недалекий, и ничего не хочет и не умеет, кроме того, чтобы удержать власть», – отмечает Станислав Шушкевич.
Возвращаясь к временам работы Съезда народных депутатов СССР, он вспоминает: «Там были люди категорически разных политических убеждений, зачастую – с противоположными устремлениями. И когда шла нормальная работа съезда, становилось понятно, что можно построить демократическое государство, в котором власть будет избираться. И я в те дни надеялся, и даже был уверен, что это осуществимо».
Говоря о современной ситуации в Беларуси и в России, он с горечью констатирует: «Все демократические начинания настолько опошлены, а такие дефиниции, как “демократия”, “выборы” и “диктатура” настолько унижены, что в настоящее время повторение такого народного подъема, как 30 лет назад, просто невозможно».
По словам бывшего народного депутата СССР, для демократических преобразований требуется квалифицированная интеллигенция, небезразличная к политическим событиям. А современная интеллигенция – и белорусская, и русская – по оценке Шушкевича, очень далека от того, чтобы играть достойную политическую роль: «Она лишь вздыхает, пытается что-то объяснить, и более ничего. Никаких активных действий. А активничает старая партийная номенклатура и ее наследники. Они усвоили простой принцип: “я – начальник, ты – дурак”. Далее они устраивают кормушку, возле которой держат людей, ничего не понимающих в развитии науки и государства, но очень хорошо понимающих в том, что касается обеспечения личной выгоды», – заключает Станислав Шушкевич.
«Сравнение не в пользу Кремля»
Исполнительный директор движения «За права человека», депутат Государственной думы первого созыва Лев Пономарев был на тех выборах доверенным лицом академика Андрея Сахарова. По его мнению, выборы 1989-го и 1990-го годов, когда избирались народные депутаты РСФСР, были примерно одинаковые по степени прозрачности и честности. Дальше уже становилось только хуже раз от раза, говорит он Русской службе «Голоса Америки».
«Одна тогдашняя процедура выдвижения в депутаты, чего стоила, – замечает правозащитник. – Представьте себе, даже Театр на Таганке мог выдвинуть своего кандидата от общественности. Москвичи приходили в большие, специально выделенные залы, их регистрировали по паспорту, и они голосовали. Меня, например, выдвигали кандидатом в трудовом коллективе – Институте теоретической и экспериментальной физики. Шла открытая война между секретарем парткома института и вашим покорным слугой. При этом было открытое голосование, высказывались разные, нередко диаметрально противоположные позиции».
Другое дело, что Михаил Горбачев «забронировал» квоту в сто депутатов от КПСС из числа главных «запевал», уточнил Лев Пономарев: «Но опять же это делалось открыто, и априори не давало партии численного перевеса с учетом того, что всего планировалось избрать более двух тысяч депутатов».
На взгляд исполнительного директора движения «За права человека», сегодняшняя власть с неохотой вспоминает выборы тех лет не случайно.
«Ведь все познается в сравнении, – пояснил он. – А мы знаем, под каким административным давлением и с какими ограничениями шли все последующие выборы в России. Прежде всего, до выборов не допускаются кандидаты от оппозиционных сил из числа наиболее авторитетных оппонентов власти. Они отсекаются на самых разных этапах, тщательно продумывается, кого можно допустить, кого нельзя. А кроме того фиксируются чудовищные нарушения: вбросы, «карусели» и так далее, что особенно демонстративно происходит в республиках Северного Кавказа.
Конечно, сравнение не в пользу Кремля, констатировал Лев Пономарев. Как ему представляется, сегодня и Андрея Сахарова не допустили бы до выборов с учетом его судимости, хотя такой моральный авторитет крайне необходим как в законодательных, так и властных структурах страны.
