Федерализация России: исторический опыт и перспективы

Авторитарная централизация власти в современной «путинской России», «де факто» уже не соответствующая положениям Конституции РФ о её федеральном устройстве, по сути имеет исторические корни в Российской империи.

Советская модель этнического псевдофедерализма, когда власть в СССР фактически была также сосредоточена в столице и управлялась верхушкой КПСС в условиях однопартийной системы, существовала, как известно, благодаря идеологии и репрессивной системе.

В результате, считается, что короткий период президентства Бориса Ельцина оказался чуть ли не единственным в истории России периодом, когда в этой стране были предприняты шаги по федерализации государства, и этот процесс широко обсуждался в обществе.

Однако в российской истории был короткий период политических интеллектуальных инноваций, распространения федералистской мысли и даже создания интернациональных коалиций по всей бывшей Российской империи. Это - несколько месяцев между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года.

Как известно, с началом гражданской войны в России эти проекты антиимперского порядка были забыты, однако многие годы спустя они нашли удивительное отражение и даже обрели вторую жизнь в планах, реализованных правительствами других стран, а также международными организациями.

Сосредоточив внимание на малоизвестном «Конгрессе порабощенных народов России», состоявшемся в Киеве в августе-сентябре 1917 года, ученый-историк, Марсел Гарбош из Университета Северной Каролины в Уилмингтоне (University of North Carolina, Wilmington), в дискуссии прошедшей в Центре Уилсона Института Кеннана (Marcel Radosław Garboś, Global Fellow, Kennan Institute, the Wilson Center), проследил истоки усилий по федерализации России.

По его мнению, попытки ее федерализации, предпринятые в то время, проясняют многие сегодняшние проблемы страны, а также показывают, что между западным и российским федералистским контекстом существовала циркуляция идей.

Историк рассказал, как «брожение федералистской мысли набирало обороты на всей территории империи».

«Через несколько недель после отречения царя Николая II в марте 1917 года революционные журналы и газеты по всей империи изобиловали конкретными предложениями о том, как превратить старую империю в федеративную республику, потенциально по образцу Соединенных Штатов. К лету 1917 года эти первоначальные предложения превратились в конференции и конгрессы, на которых различные сторонники федерализма со всей империи все чаще встречались друг с другом и создавали коалиции на этнических, идеологических и религиозных основах», - рассказывал Гарбош.

«Они выдвинули конкретные идеи о том, как реализовать федерализм в масштабах бывшей империи. Инициативу на себя взяли федералисты из приграничных территорий, в частности из нынешней Украины, в то время как Временное правительство в Петрограде отказывалось делать какие-либо окончательные заявления о будущей системе правления в России до тех пор, пока не состоятся выборы в Учредительное собрание», - пояснил он.

В конце лета 1917 года в Киеве состоялась конференция федералистов (Конгресс порабощенных народов России), которая, по словам ученого, «могла стать основополагающей для дальнейшей судьбы народов и территорий бывшей империи».

Далее ситуация развивалась стремительно. Гарбош отметил, что «Конгресс стал высшей точкой федералистского брожения 1917 года и проходил в здании Центральной Рады, - самопровозглашенном органе украинской национальной автономии, сформировавшийся в первые дни после Февральской революции. ЦР руководил Михаил Грушевский, историк, член партии социалистов-революционеров.

Лидеры Центральной Рады начали обращаться к руководителям органов национальных автономий в Балтийском регионе, в Беларуси, а также на Кавказе и даже в районах Центральной Азии, Сибири и Дальнего Востока, призывая их приехать в Киев».

По данным ученого, другие видные федералисты, такие как лидер эсеров Виктор Чернов и Марк Вишняк фактически разработали конкретные программы для внедрения в России моделей Соединенных Штатов, Британской империи, и даже Швейцарии. Именно тогда «прозвучала идея права наций на самоопределение», ставшая сегодня одним из основополагающих принципов ООН.

«Главной идеей управления бывшей Российской империей было создание Совета Народов в Киеве, при существовании технического (финансово-юридического) правительства в Петрограде», - заявил Гарбош.

Одной из иллюстраций духа конгресса является статья 1917 года из журнала «Дела народа», написанная Иосифом Окуличем, ученым из Сибири, в которой говорилось, что новое российское государство «будет иметь общий набор: внешние границы, тарифную политику, общую валюту, общую федеральную конституцию, армию, флот и администрацию железных дорог, однако все составляющие его регионы будут иметь право контролировать не только свою внутреннюю, культурную и образовательную политику, но и самостоятельно определять пути индустриализации и социальное развитие»

Окулич, в качестве примера вероятной федерализации приводил не только территории Украины и Польши, но и Сибирь. Он был убежден что «Сибирь по отношению к европейской России была колонией, которая должна была получить право мобилизовать свои природные ресурсы без чрезмерного вмешательства со стороны Москвы».

Примечательно, что через несколько недель после того, как Окулич опубликовал эту статью в марте 1917 года, Сталин написал ответ, категорически отвергая идею федерализации России.

Будущий коммунистический диктатор уже тогда утверждал, что «введение федерализма воздвигнет барьеры на пути интеграции различных территорий и, в конечном итоге, воспрепятствует объединению пролетариата вокруг одного социал-демократического движения» - партии большевиков.

«Однако на эти слова тогда мало кто обратил внимание, так как позиция Окулича была широко распространена, а большевики не представляли из себя влиятельной политической силы», - подчеркнул Марсел Гарбош.

Вся эта «оптимистичная и амбициозная попытка создания многонационального государства» в конечном итоге исчезла, когда «именно большевики, после переворота в октябре 1917 года, начали брать силой под свой контроль приграничные территории между 1918 и 1921 годами», - заметил историк, добавив:

«Федералисты, будучи изгнанными из России отправились в Европу и США, где многие из них консультировали правительства, а также создателей зарождающихся международных организаций. Как социал-революционеры, большинство федералистов были одержимы идеей создания федеральных государств на месте всех распавшихся империй, когда народы не были бы объединены каким-либо одним укладом или государственным строем, а смогли развиваться так, как сложились их географические и традиционные условия проживания».

По словам историка Марсела Гарбоша, многие федералисты, находясь в эмиграции стали «прометеистами» («Прометеизм» (Prometeizm) - политическое и интеллектуальное движение в Европе против «советского и русского империализма»).

По сути, «прометеисты», практически оставались на тех же федералистских принципах, при этом будучи уже убеждены, что «распад Советского Союза может быть достигнут с помощью национально-освободительных движений в СССР».

Движение «прометеистов»(«Prometeusz») было официально зарегистрировано 1926 г. в Париже и в Варшаве.

В его состав входили члены правительства Украинской Народной Республики (УНР) в эмиграции, а также деятели из эмигрантских кругов Азербайджана, Донских казаков, Грузии, Идель-Урала, Ингрии, Карелии, Коми, Крыма, Кубани, Северного Кавказа и Туркестана.

Отделения «Прометея» существовали также в Финляндии, Турции и Харбине.

По мнению историка, «вероятность возврата к идеям федерализации в России в ближайшем будущем остается высокой».

«В российской истории традиционно наблюдается своего рода колебание вперед и назад или напряжение между тенденциями централизации и децентрализации, - подчеркнул Гарбош, уточнив, что «под “напряжением” он имел в виду СНГ - горбачевскую идею советского сообщества, которая была неудачной попыткой вернуться к первоначальным идеям российского федерализма».

Однако исследователь считает, что «современные федералистские модели реагируют на глобализационные влияния и уже подстраиваются, как под существующие сегодня национальные образования, так и под силы глобальной и супернациональной интеграции».

«Глобальная экономика становится все более интегрированной, и в то же время, происходит “кристаллизация” отдельных национальных или региональных экономик. Таким образом, федерализм, основанный на разделении властей, представляет собой политическую систему, сегодня соответствует многослойным реалиям. Теперь уже необходимо пытаться совместить эти интегрированные процессы с различными формами национальных или региональных особенностей», - заявил в заключении Гарбош.