В течение 20 лет, прошедших со времени распада Советского Союза, объектом насилия в южных регионах России, в основном на Северном Кавказе, где преобладает мусульманское население, были федеральные структуры власти. Однако теперь характер этого насилия меняется: обостряется конфликт между радикальными и умеренными мусульманами.
В России три недавних теракта, в результате которых погибли 30 человек и еще 15 получили ранения, еще раз свидетельствуют об усилении этого религиозного конфликта в Дагестане.
Сначала на погранзаставе в окрестностях Дербента пограничник-контрактник застрелил семерых сослуживцев, после чего был убит. Командование части сообщило, что уже дважды безуспешно пытались уволить этого военнослужащего, поскольку он исповедовал ваххабизм – наиболее консервативную форму исламского фундаментализма.
Как сообщили власти Грузии, грузинские спецназ вступил в бой с вооруженной группой исламских боевиков, перешедших границу из Дагестана. В результате перестрелки погибли трое грузинских военнослужащих и 12 боевиков.
Самым громким политическим делом стало то, что произошло два дня назад. Женщина-смертница, оказавшаяся вдовой погибшего боевика, вошла в дом шейха Саида Афанди, одного из духовных лидеров дагестанских мусульман, и привела в действие взрывное устройство. Афанди и еще шесть человек погибли. По инициативе шейха велись мирные переговоры со сторонниками ваххабизма – одной из форм радикального ислама, широко распространенной в Саудовской Аравии.
Специалист по России из Нью-Йоркского университета Марк Галеотти отмечает, что раскол между российскими мусульманами, составляющими 15 процентов населения страны, принимает все более угрожающие формы:
«Угроза настоящей гражданской войны между мусульманами становится все более реальной, причем не только в Дагестане, а по всему Северному Кавказу».
Месяц назад в Татарстане было совершено покушение на муфтия Илдуса Файзова. Погиб его заместитель. Оба они старались ограничить влияние представителей мусульманского духовенства, прошедших «идеологическую подготовку» в Саудовской Аравии.
Во вторник президент Владимир Путин побывал в Татарстане и, выступая по национальному телевидению, заявил, что у террористов есть только одна цель: посеять страх и взаимную ненависть. В тот же день в Дагестане взорвали шейха Афанди.
Алексей Малашенко, специалист по исламу в московском Центре Карнеги говорит, что цель боевиков заключается в том, чтобы отделиться от России, где доминирующей религией является православное христианство:
«Их главная цель – создание исламского государства, халифата, или исламской территории».
Однако с экстремистами трудно бороться, потому что часто у них нет лидеров, и они руководствуются идеологией, согласно которой сопротивление приносит славу. Вот что говорит Галеотти:
«Эта идеология джихада побуждает людей применять насилие».
Об этом насилии становится известно, и часто это привлекает новых экстремистов.
«Таким образом они заявляют о себе. Почти во всех случаях цель терроризма – привлечь к себе внимание», – считает эксперт.
Теперь, когда в России подавлено сепаратистское движение в Чечне, эпицентром политической нестабильности в населенном преимущественно мусульманами регионе стал Дагестан. В прошлом месяце из 78 человек, погибших на Кавказе, примерно две трети были убиты в Дагестане.
После убийства шейха президент Дагестана предложил сформировать из молодых людей «силы самообороны» и начать «зачистку» фундаменталистов. Есть опасения насчет того, что смерть Афанди станет причиной дальнейшей эскалации насилия. У 75-летнего шейха были десятки тысяч верных последователей, многие из которых – его ученики.
Малашенко считает, что ответные меры лишь приведут к эскалации насилия, он согласен с тем, что было бы гораздо хуже ничего не предпринять:
«Это доказывает – и это очень важно, – что исламская оппозиция – т.н. салафиты или ваххабиты, способны сделать все, что захотят».
Согласно сообщениям в московской газете «КоммерсантЪ», в похоронах Саида Афанди приняли участие около 80 тысяч человек. Как сказано в статье, взрыв, унесший жизнь всеми любимого шейха, вероятно, взорвал все шансы на достижение мира в Дагестане.
В России три недавних теракта, в результате которых погибли 30 человек и еще 15 получили ранения, еще раз свидетельствуют об усилении этого религиозного конфликта в Дагестане.
Сначала на погранзаставе в окрестностях Дербента пограничник-контрактник застрелил семерых сослуживцев, после чего был убит. Командование части сообщило, что уже дважды безуспешно пытались уволить этого военнослужащего, поскольку он исповедовал ваххабизм – наиболее консервативную форму исламского фундаментализма.
Как сообщили власти Грузии, грузинские спецназ вступил в бой с вооруженной группой исламских боевиков, перешедших границу из Дагестана. В результате перестрелки погибли трое грузинских военнослужащих и 12 боевиков.
Самым громким политическим делом стало то, что произошло два дня назад. Женщина-смертница, оказавшаяся вдовой погибшего боевика, вошла в дом шейха Саида Афанди, одного из духовных лидеров дагестанских мусульман, и привела в действие взрывное устройство. Афанди и еще шесть человек погибли. По инициативе шейха велись мирные переговоры со сторонниками ваххабизма – одной из форм радикального ислама, широко распространенной в Саудовской Аравии.
Специалист по России из Нью-Йоркского университета Марк Галеотти отмечает, что раскол между российскими мусульманами, составляющими 15 процентов населения страны, принимает все более угрожающие формы:
«Угроза настоящей гражданской войны между мусульманами становится все более реальной, причем не только в Дагестане, а по всему Северному Кавказу».
Месяц назад в Татарстане было совершено покушение на муфтия Илдуса Файзова. Погиб его заместитель. Оба они старались ограничить влияние представителей мусульманского духовенства, прошедших «идеологическую подготовку» в Саудовской Аравии.
Во вторник президент Владимир Путин побывал в Татарстане и, выступая по национальному телевидению, заявил, что у террористов есть только одна цель: посеять страх и взаимную ненависть. В тот же день в Дагестане взорвали шейха Афанди.
Алексей Малашенко, специалист по исламу в московском Центре Карнеги говорит, что цель боевиков заключается в том, чтобы отделиться от России, где доминирующей религией является православное христианство:
«Их главная цель – создание исламского государства, халифата, или исламской территории».
Однако с экстремистами трудно бороться, потому что часто у них нет лидеров, и они руководствуются идеологией, согласно которой сопротивление приносит славу. Вот что говорит Галеотти:
«Эта идеология джихада побуждает людей применять насилие».
Об этом насилии становится известно, и часто это привлекает новых экстремистов.
«Таким образом они заявляют о себе. Почти во всех случаях цель терроризма – привлечь к себе внимание», – считает эксперт.
Теперь, когда в России подавлено сепаратистское движение в Чечне, эпицентром политической нестабильности в населенном преимущественно мусульманами регионе стал Дагестан. В прошлом месяце из 78 человек, погибших на Кавказе, примерно две трети были убиты в Дагестане.
После убийства шейха президент Дагестана предложил сформировать из молодых людей «силы самообороны» и начать «зачистку» фундаменталистов. Есть опасения насчет того, что смерть Афанди станет причиной дальнейшей эскалации насилия. У 75-летнего шейха были десятки тысяч верных последователей, многие из которых – его ученики.
Малашенко считает, что ответные меры лишь приведут к эскалации насилия, он согласен с тем, что было бы гораздо хуже ничего не предпринять:
«Это доказывает – и это очень важно, – что исламская оппозиция – т.н. салафиты или ваххабиты, способны сделать все, что захотят».
Согласно сообщениям в московской газете «КоммерсантЪ», в похоронах Саида Афанди приняли участие около 80 тысяч человек. Как сказано в статье, взрыв, унесший жизнь всеми любимого шейха, вероятно, взорвал все шансы на достижение мира в Дагестане.
