Министерство культуры Российской Федерации представило документ под названием «Основы государственной культурной политики».
В проекте программы, в частности, говорится: «…под термином “культура” понимается исторически сложившаяся система ценностей и норм поведения, закреплённая в материальном и нематериальном культурном и историческом наследии».
В качестве эпиграфа разработчики программы взяли цитату из выступления Владимира Путина на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» 19 сентября 2013 года: «…Наше движение вперёд невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции».
Там же приведены слова главы Минкульта РФ Владимира Мединского: «Пусть расцветают сто цветов, но поливать мы будем только те, которые нам полезны». Начало этой фразы заимствовано из выступления Мао Цзэдуна на расширенном совещании ЦК КПК в апреле 1956 года. Через десять лет в КНР была провозглашена «великая пролетарская культурная революция», в результате которой в той или иной мере пострадало 100 миллионов китайцев.
Далее в документе содержится критика понятий «мультикультурализм» и «толерантность» и утверждается, что «основой и ядром российской культуры является русская культура». Центральным местом «Основ государственной культурной политики» стало заявление авторов о том, что «Россия… должна рассматриваться как уникальная и самобытная цивилизация, не сводимая ни к «Западу» («Европе»), ни к «Востоку». Краткой формулировкой данной позиции является тезис: «Россия не Европа», подтверждаемый всей историей страны и народа, а также многочисленными культурно-цивилизационными различиями между представителями русской (российской) культуры и иных общностей».
Корреспондент «Голоса Америки» побеседовала с российскими экспертами в области культуры и попросила их высказать свое мнение по поводу обсуждаемого документа.
«Культура либо развивается, либо становится кладбищем»
Заслуженный деятель науки РФ, доктор философских наук, профессор кафедры прикладной политологии санкт-петербургского филиала национального исследовательского университета Высшая школа экономики Григорий Тульчинский отмечает, что исторически российская культура формировалась как собирательная, надэтичная и надконфессиональная. И это характерно для любой империи, будь то Российская или Австро-Венгерская.
В качестве наглядного примера профессор Тульчинский приводит Екатерининский дворец в Царском селе, в котором он однажды устраивал экскурсию для своих западных коллег:
«Зал персидских ковров, китайского фарфора и многое другое – это все beautiful Russian culture (англ. «прекрасная российская культура»), – говорил я им. – В русской культуре есть и венская оперетта, и итальянская классическая опера, и французский балет, и японские нэцкэ, и китайские пельмени. То есть, это некая культура культур», – подчеркивает эксперт.
Григорий Тульчинский упоминает также об абиссинских корнях Пушкина и о шотландском происхождении Лермонтова, о том, что Исаак Левитан – еврей по национальности – остался в истории, как «поэт неброского русского пейзажа» и о том, что первый толковый словарь русского языка собрал датчанин Даль.
«А Петербург – это вообще воплощенная идея европейской имперской столицы. Тут есть и Вена, и Лондон, и Мадрид, и Стокгольм. И, кстати, господин Мединский вспоминает, что самый британский фильм о Шерлоке Холмсе снимался у нас», – отметил профессор санкт-петербургского филиала ВЭШ.
Вместе с тем, утверждение о том, что Россия является «последним оплотом европейской культуры» собеседник «Голоса Америки» считает спорным: «Это значит, что русская культура является заповедником или кладбищем. Что это – мертвая культура». Получается, что, согласно представленной концепции, у российской культуры нет будущего, поскольку она не может развиваться.
«У нее нет будущего, потому что она смотрит в прошлое. То есть, в качестве культурной политики России предлагается архаизация – система ценностей общества, которая боится собственного будущего. И это – идеология, которая в настоящее время продвигается. Это беда», – заключает Григорий Тульчинский.
«Манифест изоляционизма»
С определением «кладбище культуры» согласен и член редколлегии журнала «Иностранная литература», переводчик и социолог Борис Дубин.
«Попытки огосударствления культуры в России всегда приводили, в конечном счете, к такому результату естественным образом, – подчеркивает Дубин. – Раз Россия такими шагами отрезает себя от всего мира, то ничем, кроме кладбища, или, выражаясь более благородно, музея она быть и не может».
Эксперт напоминает, что периоды расцвета российской культуры всегда приходились на времена, когда Россия открывалась навстречу миру, и чувствовала себя «одной из скрипок в большом оркестре». В то время как попытки сделать основой политики в любой области собственную особость приводили к автаркии, а то и к полной катастрофе.
Что же касается текста «Основ государственной культурной политики», то Борис Дубин не видит здесь ничего нового, усматривая в этом лишь очередную попытку возродить идеи славянофилов и почвенников. Таким образом, полагает он, документ является эпигонским и весьма эклектичным, пытаясь соединить порой несовместимые элементы. А в основе проекта лежит утверждение, что Россия – это остров. «Это желание расстаться с самой идеей Запада и явное облегчение от этого расставания.
Поскольку не хочется иметь какую-то инстанцию, которая может вносить какие-то корректировки в то, что происходит в России. А так, можно считать, что мы, наконец, скинули путы, может делать, что хотим, ни на кого не глядя», – считает Борис Дубин.
По мнению социолога, эта тенденция вписывается во все российские начинания последних лет, что может закончиться противопоставлением России остальным странам, самоизоляцией, а впоследствии и претензией на господство над культурным развитием всего мира, что останется безрезультатным.
Кроме того, сама постановка вопроса подобным образом может являться провокацией со стороны властей, чтобы выявить настроений в обществе и обнаружить всех несогласных с таким развитием событий. «Правда, я в такой “культурной политике” вижу одну политику, а культуры не вижу», – замечает Борис Дубин, подчеркивая, что его отношение к данной концепции – резко отрицательное.
«Я хотел бы надеяться, что, может быть, все это так провокацией и останется. Но есть явное стремление нынешней российской власти на протяжении, по крайней мере, двух-трех последних лет вернуть себе контроль над культурой», – продолжает член редколлегии журнала «Иностранная литература». Вдобавок, по его наблюдениям, ряд деятелей российской культуры, соскучившиеся с советских времен по «руководящей и направляющей» силе действующей власти, с готовностью устремились ей навстречу. «На мой взгляд, эта попытка бесплодна. И все было бы смешно, когда не было так грустно все окружающее», – заключает Борис Дубин.
Мединский против Достоевского?
Еще один собеседник «Голоса Америки» – писатель, историк, соредактор журнала «Звезда» Яков Гордин – напоминает, что, согласно действующему российскому законодательству, никакой идеологии в культурной политике быть не должно.
В связи с обсуждаемым документом писатель припомнил изречение Пушкина о «контрреволюции революции Петра» – отмене Николаем I петровской табели о рангах. В данном же случае, по мнению Гордина, можно говорить о контрреволюции по отношению к развитию российской культуры, по крайней мере, с XVIII века.
Яков Гордин отмечает, что ни одна крупная национальная культура не является точным слепком с другой. «Но есть основополагающие вещи, которые относятся именно к европейской модели культуры, – продолжает соредактор «Звезды». – Так вот, генеральным направлением не одной сотни лет развития российской культуры было освоение достижений до того сделанных Европой и движение в эту сторону». На деле это означало, что интеллектуальная часть российского общества, порой отказываясь от правил европейского была, все равно осознавала родство с западной культурной традицией.
В подтверждение этого тезиса Яков Гордин обращается к роману Достоевского «Подросток», один из героев которого говорит: «Русскому Европа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же точно была Отечеством нашим, как и Россия».
Отмечая, что европейская традиция является историческим фундаментом российской культуры, Гордин продолжает: «Я ловлю себя на мысли, что обсуждать предложенную господином Мединским программу – это все равно, что сотрясать воздух совершенно напрасно. Потому что, спорить с такого рода положениями, представляя себе русскую классическую культуру, или русскую культуру ХХ века, в том числе и советского периода, это довольно странно». Российская литература, по убеждению Якова Гордина, глубоко родственна европейской, и во всех других областях культуры такая связь видна весьма отчетливо.
Поэтому писатель убежден, что предложенный документ не будет воплощен в жизнь и останется благим пожеланием Владимира Мединского. «Россия как была европейской страной, при всем ее своеобразии, так ею и останется. Никакие министры этого изменить не могут», – подытоживает Яков Гордин.
В проекте программы, в частности, говорится: «…под термином “культура” понимается исторически сложившаяся система ценностей и норм поведения, закреплённая в материальном и нематериальном культурном и историческом наследии».
В качестве эпиграфа разработчики программы взяли цитату из выступления Владимира Путина на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» 19 сентября 2013 года: «…Наше движение вперёд невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции».
Там же приведены слова главы Минкульта РФ Владимира Мединского: «Пусть расцветают сто цветов, но поливать мы будем только те, которые нам полезны». Начало этой фразы заимствовано из выступления Мао Цзэдуна на расширенном совещании ЦК КПК в апреле 1956 года. Через десять лет в КНР была провозглашена «великая пролетарская культурная революция», в результате которой в той или иной мере пострадало 100 миллионов китайцев.
Далее в документе содержится критика понятий «мультикультурализм» и «толерантность» и утверждается, что «основой и ядром российской культуры является русская культура». Центральным местом «Основ государственной культурной политики» стало заявление авторов о том, что «Россия… должна рассматриваться как уникальная и самобытная цивилизация, не сводимая ни к «Западу» («Европе»), ни к «Востоку». Краткой формулировкой данной позиции является тезис: «Россия не Европа», подтверждаемый всей историей страны и народа, а также многочисленными культурно-цивилизационными различиями между представителями русской (российской) культуры и иных общностей».
Корреспондент «Голоса Америки» побеседовала с российскими экспертами в области культуры и попросила их высказать свое мнение по поводу обсуждаемого документа.
«Культура либо развивается, либо становится кладбищем»
Заслуженный деятель науки РФ, доктор философских наук, профессор кафедры прикладной политологии санкт-петербургского филиала национального исследовательского университета Высшая школа экономики Григорий Тульчинский отмечает, что исторически российская культура формировалась как собирательная, надэтичная и надконфессиональная. И это характерно для любой империи, будь то Российская или Австро-Венгерская.
В качестве наглядного примера профессор Тульчинский приводит Екатерининский дворец в Царском селе, в котором он однажды устраивал экскурсию для своих западных коллег:
«Зал персидских ковров, китайского фарфора и многое другое – это все beautiful Russian culture (англ. «прекрасная российская культура»), – говорил я им. – В русской культуре есть и венская оперетта, и итальянская классическая опера, и французский балет, и японские нэцкэ, и китайские пельмени. То есть, это некая культура культур», – подчеркивает эксперт.
Григорий Тульчинский упоминает также об абиссинских корнях Пушкина и о шотландском происхождении Лермонтова, о том, что Исаак Левитан – еврей по национальности – остался в истории, как «поэт неброского русского пейзажа» и о том, что первый толковый словарь русского языка собрал датчанин Даль.
«А Петербург – это вообще воплощенная идея европейской имперской столицы. Тут есть и Вена, и Лондон, и Мадрид, и Стокгольм. И, кстати, господин Мединский вспоминает, что самый британский фильм о Шерлоке Холмсе снимался у нас», – отметил профессор санкт-петербургского филиала ВЭШ.
Вместе с тем, утверждение о том, что Россия является «последним оплотом европейской культуры» собеседник «Голоса Америки» считает спорным: «Это значит, что русская культура является заповедником или кладбищем. Что это – мертвая культура». Получается, что, согласно представленной концепции, у российской культуры нет будущего, поскольку она не может развиваться.
«У нее нет будущего, потому что она смотрит в прошлое. То есть, в качестве культурной политики России предлагается архаизация – система ценностей общества, которая боится собственного будущего. И это – идеология, которая в настоящее время продвигается. Это беда», – заключает Григорий Тульчинский.
«Манифест изоляционизма»
С определением «кладбище культуры» согласен и член редколлегии журнала «Иностранная литература», переводчик и социолог Борис Дубин.
«Попытки огосударствления культуры в России всегда приводили, в конечном счете, к такому результату естественным образом, – подчеркивает Дубин. – Раз Россия такими шагами отрезает себя от всего мира, то ничем, кроме кладбища, или, выражаясь более благородно, музея она быть и не может».
Эксперт напоминает, что периоды расцвета российской культуры всегда приходились на времена, когда Россия открывалась навстречу миру, и чувствовала себя «одной из скрипок в большом оркестре». В то время как попытки сделать основой политики в любой области собственную особость приводили к автаркии, а то и к полной катастрофе.
Что же касается текста «Основ государственной культурной политики», то Борис Дубин не видит здесь ничего нового, усматривая в этом лишь очередную попытку возродить идеи славянофилов и почвенников. Таким образом, полагает он, документ является эпигонским и весьма эклектичным, пытаясь соединить порой несовместимые элементы. А в основе проекта лежит утверждение, что Россия – это остров. «Это желание расстаться с самой идеей Запада и явное облегчение от этого расставания.
Поскольку не хочется иметь какую-то инстанцию, которая может вносить какие-то корректировки в то, что происходит в России. А так, можно считать, что мы, наконец, скинули путы, может делать, что хотим, ни на кого не глядя», – считает Борис Дубин.
По мнению социолога, эта тенденция вписывается во все российские начинания последних лет, что может закончиться противопоставлением России остальным странам, самоизоляцией, а впоследствии и претензией на господство над культурным развитием всего мира, что останется безрезультатным.
Кроме того, сама постановка вопроса подобным образом может являться провокацией со стороны властей, чтобы выявить настроений в обществе и обнаружить всех несогласных с таким развитием событий. «Правда, я в такой “культурной политике” вижу одну политику, а культуры не вижу», – замечает Борис Дубин, подчеркивая, что его отношение к данной концепции – резко отрицательное.
«Я хотел бы надеяться, что, может быть, все это так провокацией и останется. Но есть явное стремление нынешней российской власти на протяжении, по крайней мере, двух-трех последних лет вернуть себе контроль над культурой», – продолжает член редколлегии журнала «Иностранная литература». Вдобавок, по его наблюдениям, ряд деятелей российской культуры, соскучившиеся с советских времен по «руководящей и направляющей» силе действующей власти, с готовностью устремились ей навстречу. «На мой взгляд, эта попытка бесплодна. И все было бы смешно, когда не было так грустно все окружающее», – заключает Борис Дубин.
Мединский против Достоевского?
Еще один собеседник «Голоса Америки» – писатель, историк, соредактор журнала «Звезда» Яков Гордин – напоминает, что, согласно действующему российскому законодательству, никакой идеологии в культурной политике быть не должно.
В связи с обсуждаемым документом писатель припомнил изречение Пушкина о «контрреволюции революции Петра» – отмене Николаем I петровской табели о рангах. В данном же случае, по мнению Гордина, можно говорить о контрреволюции по отношению к развитию российской культуры, по крайней мере, с XVIII века.
Яков Гордин отмечает, что ни одна крупная национальная культура не является точным слепком с другой. «Но есть основополагающие вещи, которые относятся именно к европейской модели культуры, – продолжает соредактор «Звезды». – Так вот, генеральным направлением не одной сотни лет развития российской культуры было освоение достижений до того сделанных Европой и движение в эту сторону». На деле это означало, что интеллектуальная часть российского общества, порой отказываясь от правил европейского была, все равно осознавала родство с западной культурной традицией.
В подтверждение этого тезиса Яков Гордин обращается к роману Достоевского «Подросток», один из героев которого говорит: «Русскому Европа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же точно была Отечеством нашим, как и Россия».
Отмечая, что европейская традиция является историческим фундаментом российской культуры, Гордин продолжает: «Я ловлю себя на мысли, что обсуждать предложенную господином Мединским программу – это все равно, что сотрясать воздух совершенно напрасно. Потому что, спорить с такого рода положениями, представляя себе русскую классическую культуру, или русскую культуру ХХ века, в том числе и советского периода, это довольно странно». Российская литература, по убеждению Якова Гордина, глубоко родственна европейской, и во всех других областях культуры такая связь видна весьма отчетливо.
Поэтому писатель убежден, что предложенный документ не будет воплощен в жизнь и останется благим пожеланием Владимира Мединского. «Россия как была европейской страной, при всем ее своеобразии, так ею и останется. Никакие министры этого изменить не могут», – подытоживает Яков Гордин.
