Главное наследие эпохи СССР в современной России и странах бывшего СССР – не коммунизм, а укоренившаяся в обществе система взаимовыгодного «обмена» услуг, патернализм, взяточничество и коррупция, считает профессор Университета Джорджа Вашингтона Генри Гейл.
Выступая 8 декабря на конференции, посвященной двадцатилетию независимости постсоветских республик, в Школе международных отношений при Университете Джорджа Вашингтона (The Elliott School of International Affairs), Гейл отметил, что высокий уровень коррупции практически во всех республиках бывшего СССР – скорее «нормальное положение вещей», нежели уникальное явление в политологии.
«Об этом много писали некоторые авторы: ситуация с коррупцией на постсоветском пространстве отнюдь не уникальна. Наоборот – здесь нам стоит задаться другим вопросом: каким образом маленькой группе стран удалось вырваться из этого социального равновесия (имеются в виду страны Запада – И.Т.)?», – заметил Гейл.
Эксперт также поделился с собравшимся результатами своих последних исследований, которые показали, что после распада СССР в начале 90-х в большинстве республик наблюдались автократические тенденции.
«Однако в этой парадигме есть два исключения. Во-первых, сегодня мы можем говорить с большой долей уверенности о том, что страны, которые отказались от президентской конституции, как правило, более открыты. Во-вторых, это кризис преемственности, когда у действующего президента нет достойной замены, а также низкий уровень популярности непосредственно перед следующими выборами», – заметил Гейл.
О колоссальной роли коррупции в распределении денежных средств и политического влияния среди элит в современной России говорил и другой участник конференции, директор Московского центра Карнеги Николай Петров.
Эксперт считает, что современная Россия столкнулась с новой проблемой «отцов и детей». Отцы, занимающие высокие посты в нынешней номенклатуре, очень зависимы от своего административного статуса. В то же время, они пытаются, используя свое положение, помочь своим детям «войти» в элитное сословие посредством коррумпированных схем, убежден эксперт.
«Нередко в России мы видим молодых людей, которым немного за двадцать, а они уже занимают посты вице-президентов крупных корпораций или банков. Поэтому под коррупцией сегодня я понимаю механизм трансформации номенклатурной системы в систему элитарную», – заметил руководитель Московского центра Карнеги.
Между тем, считает политолог, в российской политической глубинке можно наблюдать обратный процесс: в последние годы номенклатурная система в региональных центрах только укреплялась.
Отвечая на ворпос корреспондента «Голоса Америки» о проблемах, с которыми столкнулась элитарная система, выстроенная Владимиром Путиным, Петров заметил:
«Генеральной линией эволюции последних лет было исчезновение внутренней конкуренции между двумя подсистемами. Одна из них, условно, была партийная, другая – "КГБшная". Причиной, по которой эта система фунционировала, было то, что каждая из этих подсистем очень жестко контролировала другую, не давая чрезмерно увлекаться коррупцией, использовать служебное положение и т.д. При Путине обе подсистемы "схлопнулись". Теперь нет внутреннего контроля в системе; есть только вертикаль власти. А горизонтального контроля, существовавшего в советское время, не стало», – заключил эксперт.
