С 12 мая в России официально завершен режим нерабочих дней, впервые объявленный Владимиром Путиным 25 марта и затем продленный еще дважды – 2-го и 28-гог апреля.
Вместе с тем президент РФ подтвердил право глав субъектов федерации принимать решение как об отмене карантинных мер, так и по их продлению, поскольку, по его словам: «в одних регионах определенные действия могут создавать неоправданные риски для граждан, а в других, напротив, привести к неоправданным ограничениям для жизни людей, деятельности предприятий».
Кроме того, Путин анонсировал дополнительные выплаты семьям с детьми, пообещал налоговые льготы для самозанятых граждан, а также новый пакет зарплатных кредитов предприятиям из пострадавших отраслей.
Но пока неясно, смогут ли эти меры успокоить россиян, обеспокоенных дальнейшим снижением их жизненного уровня. Директор «Левада-центра» Лев Гудков полагает, что терпения сограждан хватит не более чем на два месяца, после чего «мы можем увидеть конкретные формы протеста, выход людей на улицы или другие эксцессы, связанные с вынужденной самоизоляцией», – сказал Гудков в интервью, фрагменты которого приводят «Открытые медиа».
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовала с экспертами о том, насколько, по их мнению, может измениться поведение и населения, и властей страны после окончания пандемии коронавируса.
«Политическая система страны в настоящий момент видится достаточно устойчивым явлением»
Экономист Дмитрий Некрасов пока не видит предпосылок для больших изменений. «Усилится тенденция падения реальных располагаемых доходов населения, но мы и так уже шесть лет живем в такой ситуации. Здесь ничего нового нет», – считает Некрасов. И добавляет: «Я не вижу никакого механизма, который мог бы привести к каким-то изменениям из-за этой эпидемии. Одни тенденции усилятся, другие ослабятся – не более того. Например, тенденция к усилению авторитаризма и контроля за гражданами приобретет в рамках эпидемии дополнительные технологические и правовые основания.
Но политическая система страны, по крайней мере, в настоящий момент видится мне достаточно устойчивым, застойным явлением. И для того, чтобы она свалилась, уровень кризиса должен быть гораздо более серьезным».
В последние недели российские власти неоднократно обращались к тем, кого они называют «нашими западные партнерами» с призывом объединить усилия в борьбе с Covid-19, и в отдельных случаях прозрачного намекали на желательность отмены западных экономических санкций. А председатель Комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев даже говорил об этом впрямую.
Однако, Дмитрий Некрасов не считает подобное развитие событий возможным: «Для того, чтобы международное сообщество на это пошло, масштабы кризиса должны быть гораздо большими, чем те, которые мы наблюдаем сегодня, – считает он. – Сегодня, особенно на фоне последних тестов на антитела в Нью-Йорке и в Италии, мы, скорее, понимаем, что вся реакция на пандемию была чрезмерной. И, например, в Италии в точках наибольшего поражения вирусом более 50% уже переболело без каких-либо симптомов. То есть для того, чтобы снимать санкции, нужна какая-то действительно очень серьезная проблема, которая для всех весит больше, чем потенциальная агрессивность России. И пока я такой проблемы не наблюдаю», – подытоживает Дмитрий Некрасов.
«Политическая борьба в условиях пандемии – это совершенно новое явление»
Иной точки зрения придерживается Андрей Илларионов. В беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» он сказал, что изменения и в политической и в экономической жизни России после окончания пандемии коронавируса, безусловно, произойдут. Но добавил, что сейчас он не готов давать прогнозы относительно глубины этих изменений. «Но то, что он будут, в этом нет никаких сомнений», – повторил он.
И продолжил: «Дело в том, что эпидемия сама меняет многие представления об окружающем мире. А во-вторых, массовое ограничение прав и свобод, которое осуществляется сейчас в России, не останется без последствий. Но политическая борьба в условиях пандемии – это совершенно новое явление», – отмечает Илларионов.
По мнению эксперта, российское общество просто не может не реагировать на действия властей в связи с пандемией: «Мы видим, например, что произошло во Владикавказе – все это было на наших глазах. Ситуация такова, что люди оказались перед угрозой, касающейся их здоровья и жизни в самом прямом смысле слова. Но идет очень непростой выбор между той угрозой, которую несет коронавирус и той, что несет действия власти. И общество будет искать и находить выход из этой ситуации. Каким этот выбор будет, сейчас сказать просто невозможно».
«Фанаты Путина исчезли как явление»
Политолог Александр Кынев считает, что ситуация в России уже изменилась, хотя не для всех это очевидно. «Общество меняется на протяжении долгого времени. А процесс накопления качественных изменений во взаимоотношениях нынешней российской власти и общества начался не сегодня, он шел все последние годы. И нынешний кризис нанес по всей конструкции, которая выстраивалась, примерно, 20 лет, нанес, на мой взгляд, сокрушительный удар», – сказал Кынев в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
По мнению эксперта, российская власть вышла из того образа, который позволял ей бессменно контролировать ситуацию в стране, начиная с 2000 года. «Сам Путин вышел из привычного для него образа брутального, агрессивного лидера с демонстративным мачизмом. Дескать, может быть, я принимаю неверные решения, но я такой крутой, поэтому нравится – не нравится, но я тут главный.
И человек, который всю свою политику строил на этой брутальности, в разгар самого тяжелого за 30 лет кризиса вдруг исчезает, перекладывает ответственность на других и лишь изредка появляется из бункера. Это – полное противоречие народным ожиданиям и всему тому, что власть демонстрировала, начиная с 1999 года», – отмечает политолог.
В результате, как считает собеседник Русской службы «Голоса Америки», Владимир Путин вызывает раздражение и большинства российского населения, и может опираться лишь на силовиков и бюджетников, которые в условиях режима нерабочих дней продолжили получать зарплату. «Фанаты Путина исчезли как явление. Еще несколько лет назад были люди, искренне верившие в него и поддерживавшие. И любой дискуссии обязательно кто-то появлялся, чтобы защитить президента. Попробуйте сегодня в политическом поле даже среди лоялистов найти человека, который будет искренне его защищать. Они просто молчат», – уверен Александр Кынев.
«Власть пытается выиграть уже проигранную войну»
Второй фундаментальной ошибкой власти, по его мнению, был разрыв так называемого социального контракта с той группой людей, которая обеспечивала электоральную поддержку Путину. Прежде всего – это люди старшего возраста, ностальгирующие по временам СССР, живущие в провинции, в небольших городах и ставшие основными бенефициарами «монетизации льгот». «Власть просто лелеяла эту группу, делала все, что ей нравится всеми доступными способами. Первый удар по этой группе был нанесен в 2018 году “пенсионной реформой”, когда власть показала этим людям, поддерживавшим Путина, как она к ним на самом деле относится – вы ждали пенсии, но теперь поработайте еще. Тогда это был “первый звонок”, а сейчас по остаткам этого социального контракта с прежней базовой группой нанесен сокрушительный удар в виде обнищания, девальвации, когда людям просто запретили работать, и не предложили им никакой компенсации. То есть власть публично сказала, что ей напревать на граждан и показала свой абсолютный эгоизм», – констатировал он.
По образному выражению Александра Кынева, в той конструкции власти, которая создавалась на протяжении последних 20 лет, разрушена несущая стена.
На уточняющий вопрос, означает ли это, что теперь для оппозиции открывается «окно возможностей», Кынев ответил: «Вопрос, кто его увидит, ведь “окно возможностей” никогда не открывается надолго. И вовсе не факт, что кто-то успеет этим воспользоваться. Это – шанс, но шанс не дает гарантий.
Я думаю, что политический режим в нынешнем виде обречен, то есть никакого нового двенадцатилетнего Путина больше не будет. В этом смысле “конституционная реформа” умерла, власть за нее борется, но она не имеет никакого смысла. И чем больше они будут усердствовать, тем самим же им станет, на мой взгляд, от этого хуже. Можно сказать, что власть пытается выиграть уже проигранную войну. Но они не понимают, что это – реанимация того, что уже является трупом. В этом смысле система не сможет прожить много времени, она умирает. Как она поменяется, сегодня сказать очень трудно – у тоталитарных режимов огромное количество вариантов внутренней мутации. Чаще всего происходит внутренний переворот, а уже затем новая власть по принципу “отрицания отрицания” вынуждена пересматривать прежнюю доктрину. А общество должно предъявлять тем силам, которые в результате могут прийти к власти, запрос на то, какой бы оно хотело видеть новую политику. Поэтому тем, кто захочет укрепиться у власти, будет необходимо что-то предложить обществу. И этим надо пользоваться», – подытоживает Александр Кынев.
