4 ноября в России отмечается новый государственный праздник – День народного единства. Этот праздник, утвержденный в честь освобождения Москвы от поляков в 1612-м году, появился еще в 1649-м в соответствии с указом царя Алексея Михайловича Романова и праздновался до 1917-го. Возрожден он пять лет назад, но до сих пор вызывает много споров и в российском обществе, и среди российских политиков. В том числе среди сторонников и представителей партии власти.
Например, депутат Госдумы от «Единой России» и член правительственной комиссии по связям с соотечественниками за рубежом Константин Затулин называет День народного единства логичной попыткой консолидации общества. Но при этом признает, что пока эта попытка «в полной мере не реализована». И в частности, объясняет этот тем, что нынешний праздник возник, как «антитеза» 7-му ноября – дню Октябрьской революции.
«Было время, когда в СССР все красные были героями, а все белые – негодяями. Теперь все повторяется с точностью наоборот. Должен наступить третий период, когда станет ясно, что и красные, и белые были частью единого народа, жертвами катаклизма гражданской войны. И на этой почве возникнет действительное народное единство. А на почве противопоставления одной части народа другой ничего общего возникнуть не может», – делает вывод Константин Затулин.
«Нынешний праздник имеет право на жизнь. Во всяком случае, это лучше, чем праздновать большевистский переворот, который ввергнул страну в пучину братоубийственной войны, террора и безумия, – спорит с единороссом Константином Затулиным президент американского университета в Москве Эдвард Лозанский, – правда, 1612-й год здесь, говоря по-русски, притянут за уши. Но в любом случае, хорошо, что у россиян появился такой день, когда можно серьезно задуматься о своей национальной идентичности, о своей стране, о ее судьбе».
Что касается дальнейшей судьбы самого праздника, то, по мнению Эдварда Лозанского, здесь, как и все в публичной политике, зависит от искусства пиара. От того, насколько российской власти удастся предложить российскому обществу некую модель для самоидентификации. И предпосылки для этого есть. Ведь, как показывают результаты выборов последних лет, не более 15 процентов россиян традиционно голосуют за коммунистов. Остальные 85 не поддерживают коммунистическую идеологию, а значит – и ее праздники. По западным меркам, уже 70 процентов населения – это более чем убедительное большинство для формирования консолидированного общественного мнения.
Примечательно, что в отличие от Эдварда Лозанского, некоторые американские эксперты, работающие в Москве, отказались от комментариев по поводу значения нынешнего российского праздника. Другие и вовсе предпочли провести этот день дома в семейном кругу. «На улицах сегодня слишком много националистов. И гулять по городу для людей, плохо говорящих по-русски и имеющих неславянскую внешность, может оказаться опасно», – замечает в интервью Русской службе «Голоса Америки» живущий в Москве американский бизнесмен Эндрю Хардисти. У Эндрю русская жена и дети, изучающие два языка. Однако из соображений безопасности вся семья предпочла сегодня остаться дома и смотреть праздничные программы по телевизору.
А вот лидеры российского демократической оппозиции и антифашистских организаций сегодня наоборот вышли на улицу. Они решили выразить свой протест против попыток националистов сделать День народного единства поводом для пропаганды ксенофобии, национальной и расовой исключительности. Одним из заявителей антифашистского митинга стал руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев. Но, по его словам, он просто помог организовать митинг и концерт молодым антифашистам на Чистых прудах. Здесь, на «пятачке» у памятника Александру Грибоедову, собрались больше 800 молодых людей. И это было, возможно, самое людное мероприятие правозащитников, организованное на этом месте за последнее время.
«Российская власть с этим праздником попала в собственный капкан, – говорит Лев Пономарев, – она решила «поэксплуатировать» героический эпизод отечественной истории, связанный с освобождением Москвы от польских интервентов в 1612-м году. Но при этом не учла, что своей патриотической риторикой она спровоцирует и активность крайних националистических сил». Подобные политические игры проходят, что называется, на грани фола. Правда, продолжает Лев Пономарев, надо признать, что накануне праздника, на совещании с организаторами уличных акций, руководство ГУВД Москвы пообещало: если появятся экстремистские лозунги типа «Россия для русских», то митинг или шествие будет немедленно остановлено.
Говоря о будущем Дня народного единства, Лев Пономарев предполагает, что его может ожидать судьба типичного советского праздника «для галочки». Ведь тогда многие люди воспринимали очередной «красный день календаря» как просто возможность «попить водочки в компании» или заняться какими-то насущными домашними делами.
«Для людей верующих 4 ноября – это, прежде всего, празднование Казанской иконы Божией матери. И этот день чтят не только в Московском патриархате, но и в других церковных православных общинах», – отмечает член Московской Хельсинской Группы священник Глеб Якунин. Однако в такой многоконфессиональной стране как Россия следует разделять религиозные и светские праздники, продолжает он. Кроме того, нынешний День народного единства, к сожалению, в какой-то степени символизирует противостояние России и Европы. И возрождался он политтехнологами, возможно, именно с такой целью. «Но если в современной российской политике возобладает курс на интеграцию с европейским сообществом, то нынешний искусственный государственный праздник может быть даже отменен», – заключает Глеб Якунин.
