МОСКВА —
В Центральном доме художника (Москва) представлен сборник «Тамиздат. 100 избранных книг» (М.: Русский путь, 2012), ставший заметным событием российской культурной жизни. Презентация прошла в субботу в рамках Международной книжной ярмарки интеллектуальной литературы.
Это издание – по сути, первое комплексное исследование, посвященное «тамиздатовской» литературе, к выпуску которой, как выяснилось, имеют прямое отношение американские издательские круги и русский «эмигрантский цех», обосновавшийся в США. В прекрасно выполненный фолиант вошли статьи-эссе о ста избранных книгах, вышедших за границей в период с1921 по1984 годы и принадлежащих перу классиков отечественной литературы – от Ахматовой и Мандельштама до Солженицына, Сахарова и Лимонова.
В обсуждении сборника приняли участие его составитель и один из авторов – руководитель федерального Агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский, поэт, публицист и критик Юрий Кублановский, директор издательства «Русский путь» Виктор Москвин и Наталья Солженицына.
По словам Сеславинского, когда читаешь помещенные в «Тамиздате» исследования, невольно погружаешься в атмосферу того, «как работали русские литераторы и издатели, как они по крохам искали деньги для выпуска этих книг».
«Все статьи написаны очень качественно. Но нельзя объять необъятное», – заметил он, намекая на то, что в один, пусть и многостраничный, труд вошло далеко не все относящееся к затронутой теме.
Глава федерального Агентства по печати и массовым коммуникациям коснулся также географии издательского процесса.
«31 книга из ста увидели свет в Париже, 22 – в Нью-Йорке, 17 – в Берлине, 7 – во Франкфурте-на-Майне, по 5 – в Лондоне и Мюнхене и единичными экземплярами представлены Харбин, Рига, Прага, София и некоторые другие города», – сказал он.
На его взгляд, это точно соответствует «географии русского литературного рассеивания».
В свою очередь, Юрий Кублановский подчеркнул, что в 70-е годы для каждого столичного интеллигента «тамиздат» был «полноправной частью его круга чтения, никак не меньшим по значимости, чем книги, выходившие тогда в советской России».
«Помню, однажды я получил на сутки книгу Александра Исаевича Солженицына «Ленин: Цюрих – Петроград. Главы из “Красного колеса”», которая меня просто потрясла. За эти сутки, думаю, еще трое или четверо ее прочитали», – рассказал он.
По его мнению, «Тамиздат» начинается со времен публикации «Доктора Живаго» Бориса Пастернака, после чего пошли книги Ахматовой, Мандельштама и других запрещенных в СССР авторов.
«То, что здесь мы читали в бледной машинописи, на папиросной бумаге, вдруг стало приходить к нам, как тогда казалось, роскошными фолиантами, – продолжил Кублановский. – В этих книгах, возможно, было много ошибок с научно-филологической точки зрения. Да и как можно было подготовить по-настоящему, например, грамотное собрание сочинений Иосифа Мандельштама, когда, собственно, до издания книг его вдовы мало кто знал о дореволюционном творчестве поэта».
Публицист отметил, что Мандельштама начали выпускать в США.
«Там решили открывать нам, живущим в России, потаенную настоящую русскую литературу. И огромное спасибо тем, кто не жалел на это ни культурных сил, ни денег, поскольку издания, в общем-то, были, конечно, совершенно неокупаемые и приносили американцам разве что определенный идеологический бонус», – констатировал он.
Себя Кублановский называет классическим самиздатчиком, который «органически перерос в тамиздатчика».
«Сначала был самиздат, а потом, когда его накопилось так много, что я уже задыхался, я переправил это Иосифу Бродскому в Штаты, и там вышла составленная им моя первая книжка («Избранное», Анн Арбор, «Ардис», 1981 г. – В .В.). Последующие мои сборники тоже выходили в тамиздате», – заключил он.
Кублановский думает, что «Тамиздат» навсегда останется в анналах русского книжного дела.
«”Тамиздат” замечательно издана, а еще это – памятник свободного движения русской литературы, которая осуществлялась вне коммунистического намордника», – сказал он.
Это издание – по сути, первое комплексное исследование, посвященное «тамиздатовской» литературе, к выпуску которой, как выяснилось, имеют прямое отношение американские издательские круги и русский «эмигрантский цех», обосновавшийся в США. В прекрасно выполненный фолиант вошли статьи-эссе о ста избранных книгах, вышедших за границей в период с1921 по1984 годы и принадлежащих перу классиков отечественной литературы – от Ахматовой и Мандельштама до Солженицына, Сахарова и Лимонова.
В обсуждении сборника приняли участие его составитель и один из авторов – руководитель федерального Агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский, поэт, публицист и критик Юрий Кублановский, директор издательства «Русский путь» Виктор Москвин и Наталья Солженицына.
По словам Сеславинского, когда читаешь помещенные в «Тамиздате» исследования, невольно погружаешься в атмосферу того, «как работали русские литераторы и издатели, как они по крохам искали деньги для выпуска этих книг».
«Все статьи написаны очень качественно. Но нельзя объять необъятное», – заметил он, намекая на то, что в один, пусть и многостраничный, труд вошло далеко не все относящееся к затронутой теме.
Глава федерального Агентства по печати и массовым коммуникациям коснулся также географии издательского процесса.
«31 книга из ста увидели свет в Париже, 22 – в Нью-Йорке, 17 – в Берлине, 7 – во Франкфурте-на-Майне, по 5 – в Лондоне и Мюнхене и единичными экземплярами представлены Харбин, Рига, Прага, София и некоторые другие города», – сказал он.
На его взгляд, это точно соответствует «географии русского литературного рассеивания».
В свою очередь, Юрий Кублановский подчеркнул, что в 70-е годы для каждого столичного интеллигента «тамиздат» был «полноправной частью его круга чтения, никак не меньшим по значимости, чем книги, выходившие тогда в советской России».
«Помню, однажды я получил на сутки книгу Александра Исаевича Солженицына «Ленин: Цюрих – Петроград. Главы из “Красного колеса”», которая меня просто потрясла. За эти сутки, думаю, еще трое или четверо ее прочитали», – рассказал он.
По его мнению, «Тамиздат» начинается со времен публикации «Доктора Живаго» Бориса Пастернака, после чего пошли книги Ахматовой, Мандельштама и других запрещенных в СССР авторов.
«То, что здесь мы читали в бледной машинописи, на папиросной бумаге, вдруг стало приходить к нам, как тогда казалось, роскошными фолиантами, – продолжил Кублановский. – В этих книгах, возможно, было много ошибок с научно-филологической точки зрения. Да и как можно было подготовить по-настоящему, например, грамотное собрание сочинений Иосифа Мандельштама, когда, собственно, до издания книг его вдовы мало кто знал о дореволюционном творчестве поэта».
Публицист отметил, что Мандельштама начали выпускать в США.
«Там решили открывать нам, живущим в России, потаенную настоящую русскую литературу. И огромное спасибо тем, кто не жалел на это ни культурных сил, ни денег, поскольку издания, в общем-то, были, конечно, совершенно неокупаемые и приносили американцам разве что определенный идеологический бонус», – констатировал он.
Себя Кублановский называет классическим самиздатчиком, который «органически перерос в тамиздатчика».
«Сначала был самиздат, а потом, когда его накопилось так много, что я уже задыхался, я переправил это Иосифу Бродскому в Штаты, и там вышла составленная им моя первая книжка («Избранное», Анн Арбор, «Ардис», 1981 г. – В .В.). Последующие мои сборники тоже выходили в тамиздате», – заключил он.
Кублановский думает, что «Тамиздат» навсегда останется в анналах русского книжного дела.
«”Тамиздат” замечательно издана, а еще это – памятник свободного движения русской литературы, которая осуществлялась вне коммунистического намордника», – сказал он.
