Российская активность в Африке сосредоточила на себе внимание западных наблюдателей уже давно, но это внимание серьезно усилилось после недавнего саммита в Сочи, где президент России Владимир Путин принимал лидеров более 40 африканских стран. Эксперты в интервью «Голосу Америки» говорили после этого саммита, что Россия видит Африку как полигон для противостояния с Западом, и при не слишком большом внимании США и их союзников к африканским политическим проблемам может добиться серьезного превосходства на этом полигоне.
Подтверждением этого вывода стали массированные кампании в африканском сегменте соцсетей, связанные с «кремлевским поваром» Евгением Пригожиным – российским бизнесменом, которому предъявлены обвинения в США, спонсирующим частные военные операции от Сирии до Ливии и организовавшим «фабрику троллей».
После идентификации связи со структурами Пригожина почти 200 аккаунтов в Facebook и Instagram с аудиторией более одного миллиона пользователей в восьми африканских странах корпорация Марка Цукерберга их заблокировала.
Позже в Госдепартаменте США заявили, что российские интернет-тролли пытаются влиять и на события в Чили, где уже две недели не спадает волна уличных протестов по поводу социальной политики правительства страны.
Эксперты говорят, что, несмотря на обнаружение и изобличение российской злонамеренной активности в интернете, Москва не прекратит свои попытки воздействовать на политические процессы в самых разных регионах через всемирную сеть. По их словам, она будет комбинировать действия в «серой зоне» с открытой военной активностью.
Роман Баданин: пригожинские тролли пытаются сделать ситуацию «максимально непонятной»
Роман Баданин, главный редактор интернет-издания «Проект», проводившего расследование деятельности российских наемников в Африке, отмечает не только военное присутствие «группы Вагнера», но и ведение российской стороной информационных войн на континенте.
«Пригожин всегда активен там, где есть выборы, – говорит Роман Баданин. – Во многих странах исход выборов не предрешен, и информационные войны нужны для того, чтобы выигрывать избирательные кампании. Но Пригожин не всегда работает с властями, он нередко работает со всеми, добиваясь лояльности любого возможного победителя».
По словам Баданина, при помощи информационного вмешательства российская сторона старается «делать ситуацию максимально непонятной» - по тому же принципу, по которому происходило вмешательство в США.
«В Африке действует то же самое, но гораздо в большей степени. Страны Африки не имеют долгой истории стабильного развития и устойчивого верховенства закона. Они (структуры Пригожина – ред.) активны там, где есть территориальные или политические споры. Например, на Мадагаскаре, они были вовлечены в историю ‘верните острова Эпарс”: это острова рядом с Мадагаскаром, которые входят в состав французской заморской территории, а они этим раскачивали антифранцузскую волну на Мадагаскаре, чтобы на этой волне на выборах смогли победить нужные кандидаты», – отмечает главный редактор «Проекта».
«По многим признакам, действия Пригожина координируются, по меньшей мере, с министерством иностранных дел и министерством обороны, а по многим вопросам, видимо, и с администрацией президента России», – считает Роман Баданин.
Главный редактор «Проекта» говорит, что в России зарубежная активность Пригожина обсуждается лишь несколькими медиа и не слишком интересует широкую публику: «В России мало свободных медиа, но даже когда те немногие, что есть, что-то делают, это не вызывает большого отклика у аудитории, по трем причинам. Во-первых, потому что широкие массы поддались пропаганде того, что Россия возвращает себе былое влияние в мире, и они смотрят на это как на успех. Во-вторых, не все люди в России до сих пор понимают, что в таких случаях тратятся их деньги. А в-третьих, в диктаторских режимах журналистика, какой бы хорошей она не была, к сожалению, не имеет прямого влияния. Ты пишешь, но ничего не происходит, никого не увольняют. Более того: как его могут уволить, если он самый главный?».
Бен Ниммо: кампании в интернете – дешево и можно отрицать причастность
Директор по расследованиям интернет-аналитической компании Graphika Бен Ниммо (Ben Nimmo), в прошлом – эксперт исследовательского центра Atlantic Council, считает, что четких границ между работой структур Пригожина «на себя» и на Кремль уже нет: «На этой неделе мы увидели активность в соцсетях, которую можно проследить и обнаружить связи со структурами Пригожина. И похоже, что какие-то из этих действий – местного значения, а какие-то прямо служат интересам Кремля. В частности, мы видели страницы, восхваляющие присутствие и влияние России в Африке, и в то же время подвергающие критике французское влияние на африканские страны. Это уже выглядит как информационная кампания, которая проводится в интересах скорее государства, нежели частной компании. Так что тут – сочетание наемников, работающих “в поле”, и фальшивых страниц в соцсетях, действующих в киберпространстве».
При этом Бен Ниммо предостерегает от того, чтобы все общественные волнения списывать на «руку Москвы» в интернете: «Я не видел убедительных доказательств того, что протесты в Чили начались из-за российских интернет-троллей. Примерно так же звучала масса заявлений о том, что движение “желтых жилетов” во Франции началось из-за российских троллей, но все расследования показали, что это было инициативой местных организаций. Возможно, некоторое усиление выступлений происходит в результате действий каналов Кремля, но там было очень много других факторов. То есть, если у вас что-то происходит, и есть сведения об участии в этом российских троллей, это не означает, что именно они этому и положили начало – об этом очень важно помнить».
Ниммо указывает на прямую связь секретности и эффективности во время кампаний в интернете: «Мы видим в самых различных регионах мира, что они стараются действовать все более и более скрытно. На них сейчас охотятся сами соцсети, на них охотятся независимые расследовательские организации, правоохранительные органы - в общем, все. А в соцсетях, чем сильнее ты скрываешься, тем меньше тебя слышно, и тем меньшую аудиторию ты получишь. Так что нужно четко понимать разницу между тем, какие усилия они затрачивают на эти операции, и к какому эффекту эти операции приводят».
Однако аналитик уверен, что Москва не будет сворачивать свои операции во Всемирной сети, потому что они очень удобны: «В России, да и в других странах, есть понимание того, что операции в соцсетях обходятся очень дешево, и причастность к ним очень легко отрицать. Вы просто повторяете, что это не вы, и все дела. В случае России есть огромное количество деталей, связывающих происходящее с “фабрикой троллей” Пригожина, но связь напрямую с властями – это другое, и им очень легко все отрицать. И мы видели, как российские власти говорили “это не мы, это какие-то добровольцы”».
«Покупка инструментов влияния в интернете обходится гораздо дешевле, чем финансирование боевых действий: только что я изучал вопрос, и оказывается, что можно купить канал на YouTube, существующий уже три года и ломящийся от уже загруженных видео, за один доллар. Недавно я участвовал в изобличении бразильской “фабрики лайков”, которая предлагала 10 тысяч лайков за 60 долларов», – рассказывает Бен Ниммо.
«Единственное эффективное противодействие такой активности – попытаться повысить для ее инициатора издержки до непозволительного или хотя бы заставляющего задуматься уровня», – советует директор по расследованиям интернет-аналитической компании Graphika.
