ВАШИНГТОН —
Вице-президент США Джо Байден направляется в Мюнхен, чтобы принять участие в открывающейся конференции по безопасности. Среди предполагаемых встреч – беседа с главой российского МИДа Сергеем Лавровым. Как сложатся американо-российские отношения после переизбрания Барака Обамы на второй срок? Каковы основные факторы, их предопределяющие? На эти вопросы корреспондент Русской службы «Голоса Америки» попросил ответить ветерана американской дипломатии Роса Уилсона, сегодня возглавляющего Евразийский центр при Атлантическом совете США.
Алексей Пименов: Господин посол, как бы вы определили смысл послания, которое вице-президент США передаст официальной Москве?
Росс Уилсон: Я полагаю, что Вашингтон глубоко обеспокоен отношениями с Россией – сегодня развивающимися по нисходящей. В Вашингтоне ищут ответа на вопрос: что можно сделать, чтобы поправить положение? Как будут выглядеть следующие четыре года? Начинается второй президентский срок Обамы, и в высших эшелонах власти идет поиск более продуктивных путей движения вперед.
А.П.: В этой связи – как бы вы охарактеризовали наиболее важные проблемы, с которыми столкнулись Соединенные Штаты?
Р.У.: Проблема в том, что существенные элементы отношений между нашими странами – отношений, основанных на сотрудничестве, установившихся в течение двух последних десятилетий, – похоже, распадаются. Прекращение действия Программы «За совместное снижение опасности» (Программа Нанна-Лугара), выход из соглашений по борьбе с наркотрафиком и терроризмом, а также некоторые другие, сходные шаги – все это очень напоминает демонтаж важных элементов нашего сотрудничества, развивавшегося на протяжении для длительного времени. И речь идет о том, как вернуться на прежний путь. Это – во-первых. Во-вторых, очевидно, что проблемы стратегических вооружений и противоракетной обороны порождают как затруднения, так и способы вернуть наши отношения на тот путь, от которого мы отклонились. По-видимому, и сам президент, и его помощник по национальной безопасности Донилон займутся тщательным анализом того, что здесь можно сделать.
А.П.: Как вы могли бы охарактеризовать основные цели сегодняшней российской политики по отношению к США?
Р.У.: Я бы предпочел остановиться на том, как это видится из Вашингтона. И, повторяю, похоже, что Кремль вступил на путь демонтажа весьма существенных элементов тех отношений, что сложились у нас за последние два десятилетия. Речь идет, в частности, о крикливом антиамериканизме, который здесь чаще всего рассматривается как гипер-реакция на «закон Магнитского». И в частности – об уже упомянутых мною решениях, связанных с программами сотрудничества в борьбе с терроризмом и наркотрафиком. А также – о решениях по неправительственным организациям. Здесь, в США, это рассматривается как чрезмерная, преувеличенная реакция, свидетельствующая о стремлении России подчеркнуть, что ее отношения с Соединенными Штатами ухудшаются. Здесь не совсем понимают, чем это вызвано, и пытаются исправить ситуацию, насколько это возможно.
А.П.: Эту внешнеполитическую тенденцию порой связывают с внутриполитической ситуацией в России. Вы разделяете это мнение?
Р.У.: В некоторой степени – конечно. Есть внутриполитические проблемы в России, есть они и в Соединенных Штатах, и было бы нелепо представлять дело так, будто этого фактора не существует. Но я бы сказал, что руководство нашей страны – особенно исполнительная власть – демонстрирует в значительной степени государственный подход к большинству проблем, затрагивающих интересы России. При этом люди не могут не слышать, что в Москве, причем на очень высоком уровне, звучит совершенно иная риторика. И эту риторику они не могут не находить деструктивной.
А.П.: Чем, по вашему мнению, объясняется позиция российского руководства в сирийском вопросе?
Р.У.: У России – давние, исторические отношения с Сирией, с правительством Асада. Для России имеет значение база в Тартусе. И Россию беспокоит, что участие в развертывающихся процессах других стран, в частности, США и Турции, будет способствовать тому, что когда Асад покинет свой пост, положение может ухудшиться – даже по сравнению с той ужасающей ситуацией, в которой Сирия находится сегодня. Но все дело в том, что уход Асада неизбежен. Вопрос здесь лишь в том, когда и при каких обстоятельствах это произойдет. Но в Вашингтоне создается впечатление, что российские власти не хотят вести диалога на эту тему.
Алексей Пименов: Господин посол, как бы вы определили смысл послания, которое вице-президент США передаст официальной Москве?
Росс Уилсон: Я полагаю, что Вашингтон глубоко обеспокоен отношениями с Россией – сегодня развивающимися по нисходящей. В Вашингтоне ищут ответа на вопрос: что можно сделать, чтобы поправить положение? Как будут выглядеть следующие четыре года? Начинается второй президентский срок Обамы, и в высших эшелонах власти идет поиск более продуктивных путей движения вперед.
А.П.: В этой связи – как бы вы охарактеризовали наиболее важные проблемы, с которыми столкнулись Соединенные Штаты?
Р.У.: Проблема в том, что существенные элементы отношений между нашими странами – отношений, основанных на сотрудничестве, установившихся в течение двух последних десятилетий, – похоже, распадаются. Прекращение действия Программы «За совместное снижение опасности» (Программа Нанна-Лугара), выход из соглашений по борьбе с наркотрафиком и терроризмом, а также некоторые другие, сходные шаги – все это очень напоминает демонтаж важных элементов нашего сотрудничества, развивавшегося на протяжении для длительного времени. И речь идет о том, как вернуться на прежний путь. Это – во-первых. Во-вторых, очевидно, что проблемы стратегических вооружений и противоракетной обороны порождают как затруднения, так и способы вернуть наши отношения на тот путь, от которого мы отклонились. По-видимому, и сам президент, и его помощник по национальной безопасности Донилон займутся тщательным анализом того, что здесь можно сделать.
А.П.: Как вы могли бы охарактеризовать основные цели сегодняшней российской политики по отношению к США?
Р.У.: Я бы предпочел остановиться на том, как это видится из Вашингтона. И, повторяю, похоже, что Кремль вступил на путь демонтажа весьма существенных элементов тех отношений, что сложились у нас за последние два десятилетия. Речь идет, в частности, о крикливом антиамериканизме, который здесь чаще всего рассматривается как гипер-реакция на «закон Магнитского». И в частности – об уже упомянутых мною решениях, связанных с программами сотрудничества в борьбе с терроризмом и наркотрафиком. А также – о решениях по неправительственным организациям. Здесь, в США, это рассматривается как чрезмерная, преувеличенная реакция, свидетельствующая о стремлении России подчеркнуть, что ее отношения с Соединенными Штатами ухудшаются. Здесь не совсем понимают, чем это вызвано, и пытаются исправить ситуацию, насколько это возможно.
А.П.: Эту внешнеполитическую тенденцию порой связывают с внутриполитической ситуацией в России. Вы разделяете это мнение?
Р.У.: В некоторой степени – конечно. Есть внутриполитические проблемы в России, есть они и в Соединенных Штатах, и было бы нелепо представлять дело так, будто этого фактора не существует. Но я бы сказал, что руководство нашей страны – особенно исполнительная власть – демонстрирует в значительной степени государственный подход к большинству проблем, затрагивающих интересы России. При этом люди не могут не слышать, что в Москве, причем на очень высоком уровне, звучит совершенно иная риторика. И эту риторику они не могут не находить деструктивной.
А.П.: Чем, по вашему мнению, объясняется позиция российского руководства в сирийском вопросе?
Р.У.: У России – давние, исторические отношения с Сирией, с правительством Асада. Для России имеет значение база в Тартусе. И Россию беспокоит, что участие в развертывающихся процессах других стран, в частности, США и Турции, будет способствовать тому, что когда Асад покинет свой пост, положение может ухудшиться – даже по сравнению с той ужасающей ситуацией, в которой Сирия находится сегодня. Но все дело в том, что уход Асада неизбежен. Вопрос здесь лишь в том, когда и при каких обстоятельствах это произойдет. Но в Вашингтоне создается впечатление, что российские власти не хотят вести диалога на эту тему.
