ВАШИНГТОН —
Конгрессмен-республиканец от штата Калифорния Дана Рорабахер (Rep. Dana Rohrabacher, R-CA.) возглавивший делегацию американских законодателей, посетивших недавно Россию с целью улучшения отношений между странами, полагает, что их недавний визит в Москву и Беслан был весьма успешным.
«Россия и США давно должны были стать лучшими друзьями – с падением коммунизма, основная причина недоверия и ненависти между нашими странами исчезла. Коммунистическая диктатура, которая контролировала Россию и пыталась дружить со всеми врагами США и насаждать марксизм-ленинизм в других странах мира – с ее исчезновением, нет преград для существования подобной дружбы. Я думаю, некоторые люди в обеих странах застряли в менталитете времен холодной войны, и из-за этого мы не развивали близкие отношения, в которых мы нуждаемся, и которые принесли бы обеим странам гораздо больше пользы. Думаю, мой с коллегами визит в Россию был большим успехом, и сделал много для того, чтобы выйти из этого тупика – и перейти к более интенсивному сотрудничеству. Нашей целью было продвижение взаимовыгодного сотрудничества двух стран – и мы этого добились».
«В прошлом, для Советского Союза я был «худшим кошмаром», но я никогда не был врагом российского народа – это замечательный народ. Я полностью разделял позицию Рейгана – что нам нужно добиться вывода советских войск из стран Восточной Европы, и дать понять, что США не являются врагом, что мы можем сотрудничать в таких сферах, как освоение космоса. Рональд Рейган смог завершить холодную войну, но его не было с нами, чтобы помочь начать новую эру доброй воли. Я не очень изменился со времен моей работы с Рейганом. К примеру, Рейган хотел создать совместную систему противоракетной обороны – и я могу понять, почему россияне считают, что наше намерение размещения систем противоракетной обороны (в Восточной Европе) является для них угрозой. Это было вполне легитимной озабоченностью с их стороны. Понятно, что Рональд Рейган – уже не президент, а я всего лишь член Палаты представителей».
«Я не представляю ничьи взгляды, помимо своих собственных, и лидеры моей партии скептически относятся к тому, что я говорю – но многие конгрессмены-республиканцы понимают, что в будущем Китай является очень сильным потенциальным противником США и других стран, включая Россию. И на данный момент, радикальный ислам подбирается к нашему горлу. В России боевики, проповедующие радикальный ислам, убивают людей – и в США тоже происходят террористические атаки радикально-настроенных мусульман. В этих сферах мы должны работать вместе. Я думаю, что преимущества от совместной работы превосходят взаимное недоверие прошлого – если кто-то готов сделать шаг вперед и сказать: «Давайте возьмемся за дело!» – и это как раз то, что я пытаюсь сделать».
«Я считаю, что теперь начнется гораздо более открытый диалог. Я несколько раз посещал Россию – и нам всегда зачитывали там речи. Мы приходили на встречу с российскими коллегами – и они всегда зачитывали нам 10-15-минутные монологи. Всем было скучно, они по сути ничего не говорили, встреча заканчивалась, и все шли пить водку. На этот раз на встречах делегации было больше диалога, и меньше водки, чем в любой из моих предыдущих визитов в Россию. Эти люди обсуждали с нами дело, причем серьезно – вместо 15-минутных монологов. Мы обсуждали, что мы подразумеваем под той или иной формулировкой, как нам улучшить сотрудничество. Если бы у нас был тот уровень сотрудничества, которого я пытаюсь добиться – Россия предупредила бы нас об этих террористах из Чечни, и они изначально не смогли бы получить убежище в США, обосноваться тут, и получить возможность убить наших соотечественников во время Бостонского марафона. Наши коллеги в России проявили большую заинтересованность в сотрудничестве такого рода, и думаю, это может способствовать также продвижению наших интересов».
«Беслан, больше, чем любое другое место в России, символизирует необходимость сотрудничества Америки и России. 140 российских детей погибли там в результате нападения, организованного мусульманскими фанатиками, которые тоже были чеченцами. Такое чудовищное преступление является не только преступлением против россиян – но против всего человечества, всех детей. Поэтому мы поехали туда, чтобы продемонстрировать, что речь идет об общей угрозе, и проявить солидарность. У меня самого трое детей, и поэтому сердце разрывалось при виде на кладбище фотографий девятилетних детей, жизнь которых оборвалась – и их семей, лишенных любви своего ребенка. Мы хотели дать понять, что нас волнует судьба россиян – и что мы хотим улучшения отношений между странами».
«У меня недостаточно информации об этой истории, чтобы сформировать мнение по этому поводу – мне нужно знать, была ли слитая Сноуденом информация известна врагам Америки. Если эта информация утаивалась только от американского народа – что ж, тогда это не так уж плохо, что американский народ знает, что его прослушивают. Но если «плохие парни»–террористы, враги США – благодаря этому узнали то, чего они не знали раньше – тогда он совершил очень серьезное преступление, и я не думаю, что господину Путину стоит демонстративно протягивать ему руку. Но на данном этапе у меня нет достаточной информации».
«Посещая Россию, можно увидеть массовые демонстрации против Путина и небольшие демонстрации против Путина, и полные церкви, чего не было во времена коммунистического режима. Ты подходишь к газетным киоскам – и там продаются газеты, критикующие правительство – они печатаются, их можно купить. И становится понятно, что Путин и его правительство – не слишком демократичны, но они и не слишком репрессивны, в том смысле, что у людей все же есть право протестовать и выражать несогласие с правительством, и не быть арестованными. Ситуация была иной в России до 1990-го, так что речь идет о большом шаге вперед. Да, нам нужно постараться убедить Путина и его правительство не быть такими чувствительными к критике, и не набрасываться на кого-нибудь только потому, что тот является оппонентом властей. Но многих людей в России, которые являются противниками режима, не наказывают. А мы тем временем узнали, что в нашей стране журналисты становятся объектом внимания властей, а НКО – налоговиков. По моей теории, это происходит примерно на том же уровне, что у них в России».
«Россия и США давно должны были стать лучшими друзьями – с падением коммунизма, основная причина недоверия и ненависти между нашими странами исчезла. Коммунистическая диктатура, которая контролировала Россию и пыталась дружить со всеми врагами США и насаждать марксизм-ленинизм в других странах мира – с ее исчезновением, нет преград для существования подобной дружбы. Я думаю, некоторые люди в обеих странах застряли в менталитете времен холодной войны, и из-за этого мы не развивали близкие отношения, в которых мы нуждаемся, и которые принесли бы обеим странам гораздо больше пользы. Думаю, мой с коллегами визит в Россию был большим успехом, и сделал много для того, чтобы выйти из этого тупика – и перейти к более интенсивному сотрудничеству. Нашей целью было продвижение взаимовыгодного сотрудничества двух стран – и мы этого добились».
«В прошлом, для Советского Союза я был «худшим кошмаром», но я никогда не был врагом российского народа – это замечательный народ. Я полностью разделял позицию Рейгана – что нам нужно добиться вывода советских войск из стран Восточной Европы, и дать понять, что США не являются врагом, что мы можем сотрудничать в таких сферах, как освоение космоса. Рональд Рейган смог завершить холодную войну, но его не было с нами, чтобы помочь начать новую эру доброй воли. Я не очень изменился со времен моей работы с Рейганом. К примеру, Рейган хотел создать совместную систему противоракетной обороны – и я могу понять, почему россияне считают, что наше намерение размещения систем противоракетной обороны (в Восточной Европе) является для них угрозой. Это было вполне легитимной озабоченностью с их стороны. Понятно, что Рональд Рейган – уже не президент, а я всего лишь член Палаты представителей».
«Я не представляю ничьи взгляды, помимо своих собственных, и лидеры моей партии скептически относятся к тому, что я говорю – но многие конгрессмены-республиканцы понимают, что в будущем Китай является очень сильным потенциальным противником США и других стран, включая Россию. И на данный момент, радикальный ислам подбирается к нашему горлу. В России боевики, проповедующие радикальный ислам, убивают людей – и в США тоже происходят террористические атаки радикально-настроенных мусульман. В этих сферах мы должны работать вместе. Я думаю, что преимущества от совместной работы превосходят взаимное недоверие прошлого – если кто-то готов сделать шаг вперед и сказать: «Давайте возьмемся за дело!» – и это как раз то, что я пытаюсь сделать».
«Я считаю, что теперь начнется гораздо более открытый диалог. Я несколько раз посещал Россию – и нам всегда зачитывали там речи. Мы приходили на встречу с российскими коллегами – и они всегда зачитывали нам 10-15-минутные монологи. Всем было скучно, они по сути ничего не говорили, встреча заканчивалась, и все шли пить водку. На этот раз на встречах делегации было больше диалога, и меньше водки, чем в любой из моих предыдущих визитов в Россию. Эти люди обсуждали с нами дело, причем серьезно – вместо 15-минутных монологов. Мы обсуждали, что мы подразумеваем под той или иной формулировкой, как нам улучшить сотрудничество. Если бы у нас был тот уровень сотрудничества, которого я пытаюсь добиться – Россия предупредила бы нас об этих террористах из Чечни, и они изначально не смогли бы получить убежище в США, обосноваться тут, и получить возможность убить наших соотечественников во время Бостонского марафона. Наши коллеги в России проявили большую заинтересованность в сотрудничестве такого рода, и думаю, это может способствовать также продвижению наших интересов».
«Беслан, больше, чем любое другое место в России, символизирует необходимость сотрудничества Америки и России. 140 российских детей погибли там в результате нападения, организованного мусульманскими фанатиками, которые тоже были чеченцами. Такое чудовищное преступление является не только преступлением против россиян – но против всего человечества, всех детей. Поэтому мы поехали туда, чтобы продемонстрировать, что речь идет об общей угрозе, и проявить солидарность. У меня самого трое детей, и поэтому сердце разрывалось при виде на кладбище фотографий девятилетних детей, жизнь которых оборвалась – и их семей, лишенных любви своего ребенка. Мы хотели дать понять, что нас волнует судьба россиян – и что мы хотим улучшения отношений между странами».
«У меня недостаточно информации об этой истории, чтобы сформировать мнение по этому поводу – мне нужно знать, была ли слитая Сноуденом информация известна врагам Америки. Если эта информация утаивалась только от американского народа – что ж, тогда это не так уж плохо, что американский народ знает, что его прослушивают. Но если «плохие парни»–террористы, враги США – благодаря этому узнали то, чего они не знали раньше – тогда он совершил очень серьезное преступление, и я не думаю, что господину Путину стоит демонстративно протягивать ему руку. Но на данном этапе у меня нет достаточной информации».
«Посещая Россию, можно увидеть массовые демонстрации против Путина и небольшие демонстрации против Путина, и полные церкви, чего не было во времена коммунистического режима. Ты подходишь к газетным киоскам – и там продаются газеты, критикующие правительство – они печатаются, их можно купить. И становится понятно, что Путин и его правительство – не слишком демократичны, но они и не слишком репрессивны, в том смысле, что у людей все же есть право протестовать и выражать несогласие с правительством, и не быть арестованными. Ситуация была иной в России до 1990-го, так что речь идет о большом шаге вперед. Да, нам нужно постараться убедить Путина и его правительство не быть такими чувствительными к критике, и не набрасываться на кого-нибудь только потому, что тот является оппонентом властей. Но многих людей в России, которые являются противниками режима, не наказывают. А мы тем временем узнали, что в нашей стране журналисты становятся объектом внимания властей, а НКО – налоговиков. По моей теории, это происходит примерно на том же уровне, что у них в России».
