В настоящий момент Россия Владимира Путина вовлечена сразу в две войны: кровавую конвенциональную войну в Украине и «идейную» войну с Западом XXI века в экономике, политике, культуре и информации.
В какой-то степени это можно считать логическим завершением «бряцания оружием», конфликтной дипломатии и надменным возвеличиванием милитаристской истории России и СССР, которые переполняли не только путинскую риторику, но и, очевидно, повлияли на его видение места России в мире.
Марк Галеотти, автор выходящей в ближайшие дни в свет книги «Войны Путина: от Чечни до Украины» (Putin’s Wars: from Chechnya to Ukraine, 2022), исследовал «осознание войны» в мышлении Путина, а также то, каким шоковым оказалось столкновение его идеологических взглядов и ожиданий с реальным военным потенциалом страны перед вторжением России в Украину.
Марк Галеотти, почетный профессор Университетского колледжа Лондона и руководитель британской консалтинговой компании Mayak Intelligence (Honorary Professor at University College London, Executive Director of the UK-based Mayak Intelligence, and is currently a Public Policy Scholar at the Wilson Center's Kennan Institute), принял участие в дискуссии, состоявшейся в Институте изучения Европы, России и Евразии университета Джорджа Вашингтона (Institute for European, Russian and Eurasian Studies, The George Washington University, IERES).
Плодовитый автор, специализирующийся на России и постсоветском пространстве, написавший около 25 книг по этой тематике, Галеотти признался, что даже он был шокирован решением Кремля начать полномасштабное вторжение в Украину 24 февраля этого года.
«Позавчерашний» лидер
«То, что произошло, выглядело, как действия “другого Путина”. Я должен признать, что моей первой мыслью было “да - это новый Путин”. Затем, прошло время, и вернулся к уверенности, что “нет, не другой”, потому что это не должно было быть войной, когда он решил назвать это “специальной военной операцией”. Это было искреннее отражение того, как он представлял все это в своём больном воображении: что “украинцы - не народ, а Украина не настоящая страна”», - рассказал Марк Галеотти.
Политолог убежден, что Владимир Путин действительно верил, в то, что «русских бы приветствовали, а если и не приветствовали бы, то, по крайней мере, принимали бы как людей, которые пришли чтобы, наконец, разобраться в украинских проблемах».
Эти чувства были отражены в путинской риторике и его «исторических» очерках об Украине и ее «единстве с русским народом».
«В этом контексте мы должны ответить на один из фундаментальных вопросов: является ли Путин поджигателем войны?», - так поставил вопрос писатель и исследователь России Марк Галеотти.
«Он вторгся в Украину не просто ради безудержной радости от убийства украинцев. Он сделал это по причинам, которые следуют из его более широкого взгляда на то, как устроен мир и, где, по его мнению, уместно применить военную силу», - пояснил Галеотти, продолжая, - «Мы сейчас в ужасе от того, что делает Путин. Мы рассматриваем происходящее, как некую странную аберрацию. А вот Наполеон, Бисмарк, поступили бы также? Пошел бы на это Пальмерстон (британский государственный деятель 19-ого века, сторонник укрепления империи)?»
По мнению Галеотти, Путин представляет себя «геополитиком 19-го века».
Поэтому, считает Галеотти, российский лидер «предпочитает грубую силу мягкой». Путин считает войну законным инструментом управления государством и, сравнивая себя с Петром Первым, он «с удовольствием» говорит о том, как Россия «заступилась за себя и сопротивлялась» натиску скандинавов. При этом, Путин даже не упоминает тот факт, что Швеция в то время была империей и ее войны на Востоке, в том числе с Россией, были мотивированы практически тем же, чем сегодня Путин официально мотивирует свои притязания на Украину.
Взгляд Путина на международные отношения постоянно «конфликтен».
«Обратите внимание, как он снова и снова характеризовал НАТО, как, по существу, “инструмент американского” влияния!», - отметил Марк Галеотти
Путин не видит в НАТО военно-политического альянса и не верит в существование Европейского Союза. Он рассматривает ЕС как «общественную» организацию с голубым флагом и красивыми звездами на нем.
Для него Европейский Союз - не межгосударственный орган, а просто - «арена», на которой «сильные» страны, такие как Германия и Франция, а когда-то - Великобритания, соревнуются в борьбе за ресурсы, за первенство, за статус.
Они, по мнению Путина, соревнуются, чтобы получать время от время возможность пользоваться рычагами ЕС в своих собственных национальных интересах.
«Победобесие» - новая российская идеология
Путин «по умолчанию» рассматривает глобальную политику с военной точки зрения. В своих речах, в частности, в печально известной Мюнхенской речи 2007 года, он сформулировал свою позицию в терминах почти неконтролируемого чрезмерного применения военной силы в международных отношениях.
В результате, даже использование санкций в качестве «оружия против России», или вторичных санкций, применяемых к странам глобального Юга, он рассматривает как некий «финансовый империализм» , как «попытки Америки создать гегемонию» и, таким образом, применять свою силу.
Поэтому, с точки зрения Путина, то, что делает великую державу военной силой, является опорой ее суверенитета. Неудивительно, что Путин с самого начала сделал наращивание российской военной мощи центральным элементом своей политики, как он выразился, «по подъёму России с колен». Для него - это единственная гарантия регионального контроля, которую он, «гегемон в регионе мира», навязывает своим соседям.
Марк Галеотти объяснил, что это следует из путинских выступлений и публикаций, которые, по сути, представляют собой точечное исследование войн России.
«Это совершенно захватывающий пример старания создать новый национальный нарратив, который собирает воедино, словно в один неразрывный поток, - все, начиная еще с первоначальных княжеств Руси и нашествия Орды, где подтекст - это анализ военной уязвимости России», - иронично подмечает британский исследователь.
Безусловно, войны являются фактором, воздействующим на создание и разрушение как государств, так и целых народов. Однако, Галеотти считает поразительным, до какой степени война стала центральной темой в «путинском историческом нарративе».
«Не служивший в армии» главнокомандующий
При этом, британский политолог и историк справедливо отмечает, что у самого Владимира Путина практически отсутствует личный армейский или военный опыт, так как тот прошел только минимальную базовую подготовку офицера запаса, когда учился в Ленинградском государственном университете.
«Это человек, как и многие другие политики без военного опыта, до смешного не может пройти мимо танка без фотосессии, типа “выглядывания” из башни. Для Путина важно представить себя в качестве “лидера мужской” войны», - подметил Марк Галеотти.
Примечательно, что предыдущие «войны» путинского периода были проведены «для него» относительно успешно. Вторая Чеченская война - уродливая и неприятная - длилась действительно долго, несмотря на ранние заявления Кремля о том, что она фактически закончилась.
Однако и она была «успешной», так как создавала впечатление «возвращения Чечни в лоно России». Это утвердило репутацию Путина как жесткого, эффективного, конкурентоспособного лидера нации, который собирался обратить вспять все разрушительные тенденции 1990-х годов.
Молниеносная «Грузинская война» тоже стала «победой», потому что, по словам Галеотти, была похожа на то, как если бы все вооруженные силы Соединенных Штатов выступили против штата Делавэр».
«Эти “победы” должны были стать и стали поучительным уроком для других приграничных стран и для Запада, который “поворчал”, а затем предложил России “перезагрузку”», - с горькой иронией констатировал Марк Галеотти.
Захват Крыма создал у Путина ощущение безнаказанного преступления. По сути, это была хрестоматийная военная операция: беспрепятственный захват территории страны при самых благоприятных для агрессора обстоятельствах, которые только могут быть: в то время, когда, украинское государство и его органы власти были недееспособны.
Переброска войск и их развертывание в Сирии тоже были относительно успешны.
«Сколько западных военных аналитиков не верили, что Россия действительно сможет это выдержать? Мол, одно дело несколькими самолетами произвести несколько бомбардировок, а другое дело поддерживать долгосрочную операцию, с отсутствием тыловой поддержки... Мы должны фактически признать, что россияне провели там эффективную операцию», - считает британский аналитик.
Геополитик «по случаю»
Логика Путина была предельно ясна: в настоящий момент у России нет запасов и рычагов для действий с применением “мягкой силы”. У РФ нет массивной “экономической мускулатуры”. В то же самое время у России была военная мощь, и она сработала, посчитал он.
Кроме того, Запад всеми своими действиями создавал ощущение, что он переживает период «разобщенности» и, следовательно, снижения способности реально реагировать на угрозы.
Марк Галеотти предположил, что у Путина сложилось впечатление, что надо использовать «закрывающееся окно возможностей»: что западные военные, которые очень сильно переориентировались на «борьбу с повстанцами в пещерах», вряд ли могли уверенно сражаться в современной механизированной войне,
Украина встала на путь к большей интеграции с Европой и Североатлантическим альянсом, но Путин, на самом деле, жаловался не на возможность членства Украины в НАТО.
«Очевидно, его пугало присутствие военной инфраструктуры НАТО в Украине. Очевидно, он некомпетентным образом представлял угрозу: ракеты, которые могли бы поразить Москву в любую минуту или что-то еще, что с военной точки зрения было совершенно неграмотным, потому что, на самом деле, есть множество других мест на карте и способов, применив которые НАТО могло бы угрожать столице России», - уверен Марк Галеотти.
Пристрастившийся к «изоляционизму»
Внутриполитические проблемы России безусловно сыграли ключевую роль в принятии Путиным агрессивных решений во внешней политике.
Особенно все усилилось во время «отдаления» кремлевского лидера от собственной политической, финансовой и государственной элиты в период пандемии COVID-19. Многие представители российского «истеблишмента» не смогли донести свои взгляды и мысли до Путина, как это было прежде.
«Сам факт того, что у Путина стало гораздо меньше личных контактов с людьми в рамках его собственной политической системы, когда для встречи с ним они должны были провести две недели в охраняемой изоляции, сделал его решения еще менее компетентными. Даже такие люди, как глава администрации Антон Вайно или премьер-министр Михаил Мишустин не могли полноценно согласовывать свои решения в повседневной работе», - рассказал Марк Галеотти.
Страна и мир наблюдали непрерывный упадок системы принятия решений, в результате того, как важная информация стала с трудом попадать к лидеру.
В этой связи, Марк Галеотти вспомнил свою беседу с неким бывшим российским шпионом, который объяснил как «липовая информация» начинает преобладать в принятии решений.
«Вы не приносите плохих новостей на стол босса, если вы хотите сохранить доступ к нему и влияние. Если вы хотите попасть в его “кабинет”, вы должны быть готовы сказать боссу то, что босс хочет услышать», - объяснил собеседник Галеотти.
«Это невероятно опасная штука, которая опять же, может работать долго и привести к катастрофическим последствиям», - заключил он
«Сегодня Путин инстинктивно идет со своими “товарищами”, людьми, которым он доверяет, которые склонны быть чем-то вроде “его агрессивной когорты”, но он не настолько глуп, чтобы думать, что он может полностью игнорировать людей, которые действительно компетентны и выполняют свою работу, имея иноe мнение. Но им все труднее делать свои предложения», - дополнил Марк Галеотти.
Делая будущее «смутным»
Важны были и собственные мотивы Путина, все больше со временем осознающего, что он «не вечен».
«Проблема в таких системах заключается в том, что у вас нет реального верховенства закона о том, как защитить себя на пенсии, когда вы передадите своему преемнику контроль над каждым аспектом своего будущего. Таким образом, если даже вы найдете преемника, вы не сможете ему доверять», - подчеркнул британский исследователь.
Пример кризиса в Казахстане был, скорее всего, воспринят Путиным, как «ужасное» предупреждение, когда «преемник» Токаев фактически разорвал большинство негласных соглашений с «ушедшим на покой» Назарбаевым.
Вероятно, в этот момент, Путин, рассчитывая на легкий захват Украины, пришел к выводу, что таким образом, он сможет изменить российское государственное строительство, сделав его «героем и несменяемым почетным лидером».
Однако, началась настоящая война, к которой ни Путин, ни его армия оказались не готовы.
«Давайте будем честными: у нас на Западе есть такая “мантра”, что “война закончится тогда, когда украинцы скажут, что она закончилась», - откровенно заявил Марк Галеотти, - однако, по моему мнению, это просто способ уйти от поиска ответа на вопрос о том, чем действительно закончится эта война, потому что мы понимаем: на самом деле это будет очень, очень сложная и, откровенно говоря, антагонистическая дискуссия внутри западного альянса, не говоря уже об Украине».
Как видно из анализа мышления Путина, проведенного Марком Галеотти, Россия останется полем идейной схватки между технократическими, рационально настроенными силами внутри страны и сторонниками самодержавно-империалистических химер, традиционных для российской политики.
По мнению британского исследователя, военное положение может оказаться и первым этапом перехода России к мобилизационному укладу государства, так как ее трагическая история показывает - раз за разом, когда она оказывалась в состоянии войны со странами, у которых есть технологическое и экономическое преимущество, а иногда даже преимущество в людских ресурсах, Россия делала ставку на мобилизацию всех сфер, что оказывалось для нее эффективным.
Итак, насколько сильно и какой ценой Россия мобилизуется? Окажутся ли военные действия единственным центральным элементом, формирующим деятельность государства? Репрессивное полицейское государство станет единственным будущим или возможно переформатирование России?
Эти вопросы Марк Галеотти считает в настоящий момент «открытыми».
«В нынешних условиях, (хотя, я по-прежнему немодно оптимистичен в отношении долгосрочной траектории России), пока Путин все еще находится в Кремле, Россия движется к форме авторитаризма, которую можно почти считать тоталитаризмом. Русские останутся русскими и даже, если бы Россия стала менее авторитарной и более счастливой, все равно всегда будет оставаться шанс, что в будущем они могут избрать людей, которые проповедуют национализм и экспансию», - с огорчением констатировал британский исследователь, добавив в заключении:
«Однако сегодня, если мы на Западе будем относиться ко всем русским, как к нашим врагам, мы действительно сделаем их своими врагами. Так мы только подыграем последнему путинскому отчаянному, “исчерпавшему себя” нарративу о том, что “мы участвуем в этой войне”, потому что мир или, по крайней мере, Запад якобы ненавидит Россию и русских».
Книга Марка Галеотти о том, как «конфликтное сознание» президента РФ повлияло на мировую историю
