Американский политолог: «Путин – яркий талантливый политик»

Американским политологам негоже отрываться от реальности. Поэтому вопросом о том, что в России думают о США, регулярно задаются сотрудники вашингтонских «мозговых центров», вырабатывающие важные внешнеполитические позиции Соединенных Штатов.

Эндрю Качинс, директор Программы по Евразии и России Центра стратегических и международных исследований, и его коллеги написали аналитическую работу о том, как отношение России к Америке изменилось за последние 20 лет. (В этой работе также рассматривается отношение к США еще 11 стран, в том числе Китая, Турции, Японии, Германии и Индии.)

Эндрю Качинс в интервью рассказал «Голосу Америки», почему Владимир Путин не пользуется популярностью на Западе и почему США и Россия все никак не станут друзьями.


Виктория Купчинецкая: Как менялось отношение России к Соединенным Штатам и их роли в мире за последние 20 лет?

Эндрю Качинс: Сначала, в 90-е годы, был недолгий период больших надежд, сразу после того, как распался Советский Союз. Но потом он сменился сильным разочарованием, причем как со стороны Вашингтона, так и со стороны Москвы.

В 90-х годах в России считали, что США недостаточно серьезно воспринимают новую страну – Россию, ее потенциал. Худший период в отношениях двух стран настал в конце 90-х, когда произошел конфликт в Косово – Россия, конечно же, была абсолютно против военного вмешательства. В 2000-х годах эта тенденция повторилась. Вспомните первую встречу президента Буша-младшего и Владимира Путина в Словении в 2001 году, она прошла на очень позитивных нотах. Реакция России на политику США после терактов 11 сентября была очень положительно воспринята в Соединенных Штатах. Но затем опять последовала серия сильных разочарований, особенно со стороны России, которая посчитала, что ее поддержка была воспринята без должной признательности. На это Россия ответила критикой военной операции в Ираке и «цветных» революций. Пиком недовольства стала российско-грузинская война в 2008-ом году.

В конце 2000-х новая американская администрация начала политику «перезагрузки» и, мне кажется, добилась некоторых успехов на этом пути.

В.К.: В России считают, что американцы недостаточно серьезно относятся к национальным интересам России. Как вы думаете – это россиянам только так кажется, или так и есть на самом деле?

Э.К.: Судите сами: несмотря на то, что Россия на протяжении нескольких лет четко давала понять, что некоторые действия американской стороны противоречат ее интересам, США продолжали работать над расширением НАТО, участвовали в войне в Косово, вышли из договора по ПРО.

Мне кажется, после распада СССР США и Россия двигались по разным траекториям. Когда Джордж Буш-младший впервые стал президентом, Америка была на подъеме: «холодная война» закончилась, и в представлении многих американцев победу в ней одержали США. В конце 90-х американская экономика переживала огромный рост. Однако скоро ситуация стала меняться. Стабильность экономики США оказалась под вопросом, возникли трудности в Ираке и Афганистане, а позже произошел экономический кризис, спровоцированный ситуацией на жилищном рынке США.

А Россия в 90-е годы переживала трудные времена, связанные с распадом Советского Союза. Однако уже через 10 лет, особенно после 2003 года, российская экономика начала восстанавливаться невероятно быстрыми темпами.

Мне кажется, что именно разнонаправленность траекторий развития двух стран все эти годы как раз и стояла на пути к двустороннему сотрудничеству.

В.К.: Вы внимательно изучали речь Владимира Путина в Мюнхене, которую он произнес в 2007 году. В ней он говорит две важные вещи – что США больше не супердержава и что однополярная модель мира не работает, что мир становится многополярным. Вы с ним согласны?

Э.К.: В общем, да. Я считаю, что это самая важная речь, которую он произнес за 8 лет своего президентства. В США ее услышали по-своему – сильно сфокусировались на его резком тоне и критике в адрес США. Но мне кажется, намного важнее была та часть, где содержался анализ ситуации. А Путин сказал, что однополярного мира больше нет. Что время главенствования Запада, США и Европы, стран «Большой семерки» быстро уходит, формируется многополярный мир, и этому помогают страны с быстро развивающимися экономиками, члены БРИК. Он все это очень точно сформулировал – что США придется приспосабливаться, исходя не только из интересов России, но и из интересов других стран.

В.К.: Этот переход от однополярного к многополярному миру – означает ли он, что США теряют свое влияние в мире?

Э.К.: Да, существует такое мнение. Стоит только посмотреть на объем ВВП США. И тот факт, что экономический кризис 2008 года начался в США, только укрепил в мире мнение, что позиции США слабеют. Если посмотреть на то, с какими трудностями мы столкнулись при разрешении наших бюджетных проблем, если учесть понижение нашего рейтинга – то да, я бы сказал, есть такая тенденция.

В.К.: Представители российских политических элит часто говорят о том, что в вопросах прав человека у США двойные стандарты – что, мол, к себе США подходят не с такими мерками, как к другим. Что вы об этом думаете?

Э.К.: Я бы определил эти так называемые «двойные стандарты» как сочетание реализма и идеализма в американской внешней политике. В США всегда исторически существовала идея мессианства. Здесь считают так: единственно правильный путь – это либеральная демократия, и наша система подходит не только для нас, но и для всего мира. Хочу в оправдание напомнить, что ведь и другие крупные государства обладают своими национальными историями и мифологиями. В России часто думают, что это мы такие неискренние. Но мы в этом вопросе вполне искренни. Мы искренне считаем, что когда мы продвигаем либеральные демократические ценности в мире, мы продвигаем и национальные интересы США. Для нас это значит обеспечивать нашу собственную безопасность.

В.К.: На Западе у Владимира Путина не очень положительный имидж. Я бы даже сказала, негативный. С чем это связано, по-вашему?

Э.К.: Владимир Путин является очень яркой политической фигурой, которая играет важную роль в политике вот уже 10-11 лет. Поначалу его возможности сильно недооценивали, в первую очередь, в России, но и в других странах. Он не выглядел так, будто у него был яркий талант политика. Но мне кажется, именно это у него есть. Если вы прочитаете, что он написал в своей статье «Россия на рубеже тысячелетий» – ведь это именно то, чего хочет большинство россиян, и он это прекрасно понимает.

Почему его имидж является таким противоречивым, особенно здесь, в Вашингтоне? Потому что Россия возродилась. Если бы в 1999 году я вам сказал, что ВВП России вырастет в 8 или в 9 раз в ближайшие 10 лет – вы бы решили, что я сумасшедший. Но именно это и произошло. И дело не только в цене на нефть – это сочетание различных факторов.

На Западе была идеализация революции 90-х годов в России. Для россиян это были лихие 90-е, в стране был хаос, люди теряли свои сбережения, работу, страна, в которой они выросли и жили, исчезла прямо на их глазах. Когда к власти пришел Путин, он пользовался огромной популярностью, он был переизбран в президенты в 2004 году с большим преимуществом. Но при нем начался «зажим демократии», подавление независимых СМИ. И Путина за это на Западе невзлюбили.

Ну и, конечно, за то, что Путин посадил в тюрьму Ходорковского – самого большого капиталиста в современной России. Потом были «цветные» революции, и он их критиковал. И Путина на Западе стали считать этаким авторитарным неоимпериалистом. Частично это правда, но мне кажется – это стереотип, преувеличение. Мне также кажется, что разногласия между Путиным и Медведевым сильно преувеличены.

В.К.: Вам кажется, они в одной команде?

Э.К.: Да, я думаю, в одной. Они работают вместе уже более 20 лет. Путин сам выбрал Медведева. Я не думаю, что он выбрал бы кого-то, у кого были бы иные взгляды на будущее России. Это было бы бессмысленно.

В.К.: До президентских выборов в России осталось меньше семи месяцев, а имя кандидата пока неизвестно. Чем объясняется такое загадочное молчание?

Э.К.: Если вспомнить предыдущие выборы 2007 года, то тогда имя кандидата стало известно только 10 декабря. А потом, 11 декабря, Медведев заявил, что Путин должен стать премьер-министром. А если вспомнить до этого Ельцина и Путина – вплоть до 31 декабря никто не знал, что будет происходить. Так что, мне кажется, мы узнаем имя кандидата только ближе к концу осени.

Я думаю, решение о кандидатуре на пост президента будет за Путиным – так же, как 4 года назад. Я не знаю, что он решит. Но мне кажется, что это будет или он, или Медведев – вряд ли кто-то еще.

В.К.: Как вам кажется, с точки зрения россиян – «перезагрузка» сработала? Стали ли россияне лучше относиться к Америке?

Э.К.: Да, мне кажется, «перезагрузка» в этом смысле работает. Главная цель ее была изменить негативный импульс в отношениях стран, начать делать то, что соответствует общим интересам США и России, и уже на этой основе начать выстраивать доверие. И мне кажется, у нас в этой области есть достижения.

А выстраивать доверие – это долгосрочный проект, нужно время. В последние 9 месяцев многие говорили, что «перезагрузка» закончилась и что она не увенчалась успехом. Мол, посмотрите на наши разногласия по «арабской весне», Россия по-прежнему не является членом ВТО, наши две страны так и не пришли к согласию по ПРО… Я с этим не согласен.

Я считаю, что переговоры по вступлению России в ВТО будут завершены. Мои коллеги в США много работают для того, чтобы это произошло. По системе ПРО, мне кажется, мы достигнем вскоре результатов, может быть, они будут скромными, но все же… Да, у нас есть разногласия по «арабской весне», но если посмотреть на страны по отдельности, мы во многом согласны.

В России многие скептически относятся к демократическим чаяниям США в мире. Там говорят так: «Вы в действительности не беспокоитесь о демократии, все, что вам важно – это продвижение ваших интересов. И вы видите любой успех Москвы в соседних странах как удар по интересам США». Мне кажется, нам удалось в какой-то мере достичь определенного прогресса в опровержении этой точки зрения.