«Хватит мерзнуть на «русских маршах», – с этими словами обратился к своим сторонникам Дмитрий Рогозин, заодно призвав их поддержать Владимира Путина на приближающихся президентских выборах. Дело было на съезде движения «Родина – Конгресс русских общин», участников которого представитель РФ при НАТО убеждал, что пора «интегрироваться во власть».
Чуть менее семи лет назад партия «Родина» была снята с выборов в Мосгордуму – после того, как Дмитрий Рогозин выразил ее идеологическое кредо в видеоролике с лозунгом: «Очистим Москву от мусора!» Как свидетельствовал видеоряд, под «мусором» подразумевались мигранты-кавказцы.
Но годы летят… Численность населения в трудоспособном возрасте с 2011-го по 2025 год уменьшится не менее, чем на десять миллионов человек, заявил в минувший вторник секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев. «Это, – цитируют Патрушева российские СМИ, – требует новых решений… по привлечению в нашу страну высококвалифицированной рабочей силы».
Стратегические решения? По-видимому. Но вот вопрос: какова стратегия – во имя реализации которой активистам «Родины» надлежит перебраться с холода в кабинеты со спецсвязью? Ответить на этот вопрос корреспондент Русской службы «Голоса Америки» попытался с помощью своих собеседников – аналитиков, представляющих различные общественно-политические течения.
Овсей Шкаратан: Россию вернули в XVIII век
Итак, миграция. «Ультралибералы не устают повторять, что в ситуации, когда коренное население страны резко сокращается, ее нужно форсировать, – сказал в интервью «Голосу Америки» профессор Высшей школы экономики Овсей Шкаратан. – Иначе, дескать, никакой экономики не создать».
А на самом деле? «На самом деле, – убежден социолог, – игра в повышенную миграцию связана с желанием получать кусок прибыли на рабочей силе – прибыли чрезмерной, монополистической».
«Посмотрите, что происходит, – продолжает Шкаратан. – Берут на работу таджика, кыргыза, узбека. Кстати, чрезвычайно редко – казаха. Потому что у казахов на родине зарплаты уже вполне приличные. Почти нет белорусов – в Беларуси суммарная заработная плата плюс социальный пакет, плюс гарантия безопасности таковы, что оттуда к нам не едут. Есть некоторый приток рабочей силы из Украины, но и он уменьшается: социальные пакеты там в порядке, рабочим платят приличные деньги, нет такой обездоленности низших групп населения в крупных городах, как здесь, в России. Короче говоря, миграция для нас – это миграция с востока».
Дело, впрочем, вовсе не в географии. «Одно дело, – поясняет социолог, – если приезжает профессор, по каким-то причинам не ужившийся у себя на родине или ищущий более широкого профессионального общения. Или если пополняется состав студенчества в сложных вузах – за счет, так сказать, нетрадиционных для РФ групп населения. Но речь-то идет о другом».
О чем же идет речь? «Прежде всего – о том, что пополнение рабочей силы мигрантами – далеко не единственное решение проблемы, – констатирует Овсей Шкаратан. – И уж конечно, не самое эффективное».
«Наша страна, – рассказывает социолог, – прекратила производство каких бы то ни было средств механизации. О роботах уже и речи не идет, хотя еще в начале 90-х мы занимали в мире очень неплохие позиции по производству робототехники, да и иных автоматизированных систем. А что теперь? Вот вам пример – московское городское хозяйство. Вместо того, чтобы вводить средства механизации в жилищное хозяйство, вводят снова метлу и совок. Вот основное средство сегодняшнего производства! И, кстати, то же самое – в добывающей промышленности. Об автоматизации и дистантном управлении там нечего и говорить… А почему?»
«Среди прочего, потому, – продолжает ученый, – что происходит это в условиях коррупции. К примеру: в Москве на тысячи и тысячи дворников – русских всего несколько человек. Русских не берут на многие виды работ, хотя в провинции немало людей, готовых пожертвовать более квалифицированной работой, чтобы их дети могли учиться в московских школах. Кто не берет? Мелкие начальники, поощряемые более высокими. Потому что приезжий – скажем, из Центральной Азии – платит взятку. Зарплата его – пятнадцать или двадцать тысяч. И большую ее часть он отдает управляющим компании, обслуживающей данную группу домов. И по многим признакам – по слухам, по догадкам, а также потому, что кое-кто все-таки был арестован, – свою долю от этих взяток получают люди, достаточно высоко стоящие в управлении городом. Впрочем, есть кое-что похуже взяток…»
Похуже взяток? «Да, – убежден Шкаратан, – мы приобретаем рабочую силу, живущую в подвалах, в трущобах. В уже расселенных, но еще не ликвидированных домах. Они спят по очереди… Без белья… В общем, это просто страшно. И это давит на русских рабочих. Которым тем самым показывают, что если в той или иной ситуации они начнут роптать, то сами окажутся в таких же условиях. Поскольку на их место всегда можно взять других… менее требовательных. С точки зрения эксплуатации рабочей силы, продолжительности рабочего дня, качества социального обслуживания, организации досуга Россию вернули даже не в девятнадцатый – в восемнадцатый век».
Это – о дне сегодняшнем. Но и о перспективах не мешает задуматься.
«Элементарно, – считает социолог, – речь идет о сознательной политике накачки мускулов у богачей. У нас – сто один миллиардер в стране с очень низким уровнем дохода на единицу населения. В пересчете на количество населения в Америке миллиардеров заметно меньше, чем у нас. И потом, там все-таки присутствуют и Биллы Гейтсы... Тогда как у нас – сплошь сырьевики, переплетенные с высшим чиновничеством…»
Элита-2012
Консервация системы – но какой? «Россией правит коалиция компрадорской крупной буржуазии, т.е. тех, кого называют олигархами, коррумпированного чиновничества и, в определенном смысле, откровенного криминалитета, – считает вице-президент Института национальной стратегии Виктор Милитарев. – Речь идет главным образом о крупных сырьевых монополиях, получивших собственность в ходе залоговых аукционов девяностых годов. Да, потом появились новые олигархи: со времени прихода к власти Путина близкие к нему люди потихоньку перераспределяют собственность в свою пользу. Но ядром системы по-прежнему являются те самые олигархи, о которых шла речь во второй половине ельцинского правления. То, что их перестали показывать по ТВ, вовсе не обозначает ослабления их влияния. С точки зрения роли в обществе, это именно компрадорская буржуазия – слой, занятый экспортными спекуляциями – в данном случае сырьевыми. Это тоже был своего рода откат – за деньги на выборы 96-го года президент Ельцин практически бесплатно раздал от трети до двух третей национального достояния России своим знакомым и знакомым своей дочери. Создав таким образом некую псевдосверхкрупную буржуазию. Конечно, положение этих людей не стопроцентно надежное: как дали собственность, так могут и отнять. Но за эти пятнадцать лет они пробрели огромное влияние».
О том, кому предстоит возглавить правящую группировку после выборов-2012, по-прежнему идут дискуссии. «Между Путиным и Медведевым идет жестокая подковерная борьба, – считает Милитарев. – На мой взгляд, эта борьба реальная, здесь нет никакой имитации. Другое дело, что Медведев, кажется, решил не действовать радикальными методами, а пытается, так сказать, убедить, а может быть, и заставить Путина, чтобы тот дал добро на назначение Медведева кандидатом от «Единой России». Что до остального, то пока, сколь бы сильно ни было глухое недовольство в народе, но большая часть избирателей пока готова проголосовать за очередного Ельцина. Иными словами, кто из них станет Ельциным Четвертым, этого мы пока не знаем».
Средний класс и олигархи
Смены караула, стало быть, не предвидится? Нет, уверен Овсей Шкаратан, «эти подробности – кто какой пост займет – Путин, Медведев или кто-то третий – малоинтересны. Контроль все равно за Путиным». «Но есть, – продолжает социолог, – другой фактор, ослабляющий стабильность системы: резкое уменьшение социальной поддержки режима со стороны средних слоев. Назревает конфликт – между олигархическими бюрократическими группами и провинциальным средним капиталом».
Что ж, «национальная буржуазия» – термин как будто привычный, даже классический. Вот только чем она сегодня владеет? «Кто чем, – рассказывает аналитик, – это может быть небольшой бумагоделательный комбинат, пищевое предприятие или система торговых предприятий. Разница между их владельцами и олигархами – в том, что ТЕ держат деньги на Западе и, хотя и выражают антизападные настроения, держат там своих детей, покупают там дома... А у вторых просто нет средств, чтобы сохранять в приличном состоянии свое производство в России и вдобавок широко развернуться на Западе. В лучшем случае – купить квартирку где-нибудь в Черногории или домик в Болгарии...»
Об экономической конкуренции с олигархами говорить не приходится. «Совокупные доходы сторон абсолютно несопоставимы, – констатирует Овсей Шкаратан. – В руках первых, по моим прикидкам – не менее 80%. Тогда как у вторых – от 12 до 20%».
Что же в таком случае назревает?
«Во-первых, – считает Шкаратан, – этот провинциальный слой все-таки укрепляется. А во-вторых – у людей растет понимание того, насколько скверно будет их детям при разрушенном образовании, медицине. А также – и это имеет огромное значение – при законопаченных социальных лифтах. Причем это относится и к мелким собственникам, и к тем, у кого вообще нет собственности, но кто все-таки на что-то претендует в этой жизни. Кстати, нельзя сказать, что в стране ничего не происходит. Происходит – и в Москве, и Королеве, и в других местах.
Люди хотят жить нормально – и нет-нет, да и выступают, скажем, против руководителей, смыкающихся с криминалитетом и с крупным бизнесом. Не так уж все мирно... Другое дело, что многие еще надеются: а вдруг Путин сможет? И что политической партии, которая могла бы влиять на ход событий, нет».
Властный центр и московская тусовка
Выходит, место вакантно? «Именно так, – констатирует проживающий в Бостоне историк и публицист Ирина Павлова, – вот эта самая национальная буржуазия, мелкий и средний бизнес не только подвергается постоянному давлению со стороны власти, но и не знает, к какой политической силе притулиться. А российские либералы, знай себе, ругают народ за пассивность и вздрагивают от одного слова «национальный». Этот вопрос настолько искажен всеми игроками российской политической сцены, что требует дополнительного пояснения. Сегодня все решения принимаются в интересах небольшой властной группы в центре, а затем спускаются в регионы в директивном порядке. И необходимо переучреждение страны на принципах реального федерализма, что предполагает широкую автономию для всех, кто живет в многонациональной России, – в том числе и для областей с преобладанием русского населения. Необходимо создать условия, при которых бизнес защищен, а потому – заинтересован вкладывать капиталы внутри страны. И, конечно, надо найти решение проблемы стихийной иммиграции, но – только правовое. Вот что такое национально ориентированное государство – и борьба за него могла бы стать платформой для объединения всех либерально настроенных сил. Но чтобы это произошло, либералы должны, наконец, выйти за пределы московской тусовки и двинуться навстречу национально ориентированному бизнесу, о котором говорил Шкаратан».
... И все же: ведут ли маршруты «русских маршей» в те кабинеты, где принимаются «стратегические решения»? «После событий на Манежной площади, – констатирует Павлова, – Кремль ввел национальный вопрос в публичный дискурс, мобилизовав для этой цели известных провластных демагогов – Жириновского, Кургиняна и Рогозина. Однако их национализм – это русский национализм сталинского типа, а на деле – призывы к дальнейшему укреплению традиционной российской власти. Все той же олигархической группировки...»
Другие материалы о событиях в России читайте в рубрике «Россия»
