«Вы – крутейший среди политиков?» – спросил техасский блогер Гейн Янг Владимира Путина. И – попал в десятку. Приз, на минувшей неделе упавший к ногам школьного учителя из Техаса, украсил страницы Outdoor Life – любимого журнала американских охотников и рыболовов. Интервью с Путиным! Давно уже зарекомендовав себя горячим поклонником российского премьер-министра, Янг почти год назад направил в Москву перечень вопросов. И вот – ответ. Точнее – ответы. По мнению политолога из Немецкого совета по международным отношениям Александра Рара, недвусмысленно свидетельствующие о стремлении Путина улучшить свой имидж на Западе.
Обстоятельство времени: публикация в издании, редколлегия которого прежде интересовалась скорее лабрадорскими щенками, нежели мировыми лидерами, состоялась в тот же день, что и сколковская пресс-конференция Дмитрия Медведева.
Вот только на президента РФ интерес американского блогера не распространяется. «Напомните-ка мне, кто это такой?» – эти слова Янга приводит журналистка Эллен Берри на страницах «Вашингтон пост».
Это – взгляд из Техаса. А с близкого расстояния? «Недавнее решение Путина о создании Народного фронта – … самым очевидным образом свидетельствует о политическом финале Медведева… Заключая пари относительно результатов президентских выборов в России, нельзя забывать: банкометом является Путин», – убеждена аналитик Московского отделения Фонда Карнеги Лилия Шевцова.
Так кто же ведет в счете? И каковы подлинные ставки в игре? В этом и пытаются разобраться наблюдатели – по обе стороны океана.
Томас Беккет, или О трудностях клонирования
«Помните историю Томаса Беккета?» – спросил корреспондента «Голоса Америки» профессор истории в университете Индиана – Саус Бенд Дмитрий Шляпентох. И пояснил: «Король Англии хотел иметь послушного человека во главе церкви, а потому назначил своего лучшего друга архиепископом Кентерберийским. Тот говорил королю: «Не назначай: я не буду подчиняться!» А король в ответ: «Ну что ты, ты же сделаешь все, что я скажу». И что же вышло? Получив огромную власть и огромные ресурсы католической церкви, королевский ставленник начал вести себя самостоятельно. И вспыхнул конфликт…» «Я не утверждаю, – продолжает Шляпентох, – что Медведев напоминает Беккета. И все же: в свое время Путин искал способа избежать нарушения конституции – найдя покорного и управляемого человека. Однако впоследствии клон мог обрести собственную жизнь…»
Собственную жизнь – а за счет чего? Одно дело – Англия двенадцатого века: король, окруженный агрессивно-непослушными баронами – и всемогущая католическая церковь… Есть от чего закружиться голове придворного. Но суверенная демократия на заре третьего тысячелетия, с отстроенной жесткой вертикалью? Между какими властными структурами тут можно выбирать?
В ответ Дмитрий Шляпентох предлагает вернуться к истокам проекта. «Путин, – констатирует историк, – пришел к власти под лозунгом реставрации, вставания с колен, т.е., попросту говоря, восстановления брежневской России (разумеется, идеализированной). Казалось, что над страной уже поднялся меч возмездия, готовый обрушиться на злокозненных олигархов… Но вот Путин взялся за дело – и что же? Он посадил Ходорковского, далеко не худшего среди них. Кое-кто разбежался, но остальные – прекрасно живут по-прежнему. Тогда как население – особенно в провинции – не получило почти ничего».
Сбой? Недоработка? Ничуть не бывало, считает аналитик. «Путина привел к власти класс собственников, разделивших огромный социалистический пирог, и задачей его было лишь создать иллюзию реставрации. Ни в коем случае не трогая, так сказать, нерв общества, сложившегося при Ельцине. И этому-то обществу никакое вставание с колен не нужно. Оно хочет в Европу: потому что сегодня в России – только сегодня! – складывается то, что на Западе сложилось в начале девятнадцатого века: буржуазная нация…»
Медведев и либеральные комсомольцы
Если так, то в чем же причина раскола? Да и есть ли он, раскол? «Это зависит от того, где мы его ищем, – подчеркивает главный редактор информационного агентства Regnum Модест Колеров, – в правящем тандеме или в обществе». «В тандеме раскола нет», – считает Колеров. – Однако усилия по стимулированию раскола в обществе есть, и именно создание гражданского раскола имеет своей целью программа невежественной, дикой, необразованной, самопальной десталинизации. Инициированная радикально-либеральным меньшинством, ориентированным на Запад. Меньшинством, многие представители которого духовно остаются коммунистами и комсомольцами».
Где же свили себе гнездо ревнители радикального либерализма? «Речь идет о части номенклатуры и ее обслуживающего персонала, – убежден Колеров. – И в частности, об абсолютном большинстве членов президентского совета по правам человека, опирающемся на значительную часть провластной либеральной прессы. На либеральные интернет-ресурсы, на радио, на экономические ведомства – традиционные монопольные феоды либералов. К этим же силам относится и значительная часть внешнеполитических кадров, занимающихся не внешней политикой, а паркетной дипломатией».
А сам президент Медведев? «К счастью, сам он к этой группировке не примыкает, это она пытается к нему примкнуть и задушить в объятиях», – считает главный редактор агентства Regnum.
Есть, однако, и другие мнения. Приведем одно из них: «Дмитрий Медведев – фронтмен очень серьезного либерального клана – не только российского, но и международного», – считает директор московского Института проблем глобализации Михаил Делягин. «Кем, – продолжает он, – был бы Чубайс в девяностые годы без Госдепартамента США, без федерального казначейства? Мелким чиновником. Между тем сегодня, с возвращением к власти демократов, Чубайс, с моей точки зрения, вновь стал играть очень серьезную роль в российской политике. Тому есть косвенные подтверждения – вроде ареста полковника Клочкова…»
Что же представляет собой российский либеральный класс по Делягину? «Это люди, – убежден глава Института проблем глобализации, – искренне верящие, что солнце восходит не просто на Западе, а непосредственно в городе Вашингтоне, и что развитие России – вещь недопустимая, потому что приведет к конкуренции со всем цивилизованным человечеством. Среди них есть разные группы, разные кланы… К ним, безусловно, относится и Юргенс, который старается выглядеть мозгом Медведева. А есть и силовики, причем с боевым опытом… В общем, каждый муравей индивидуален, но муравейник – это единый организм».
Итак, либералы против… кого? «Есть, – полагает Михаил Делягин, – два конкурирующих деятеля, один из которых пытается вернуть Россию в девяностые годы, другой – в двухтысячные. И все чиновники боятся что-либо делать: любое действие может быть рассмотрено одним из них как поддержка противника или как попытка спровоцировать конфликт еще больше». «При этом, – продолжает Делягин, – Путин находится сейчас в положении, аналогичном положению президента Мубарака. – Это верный друг и партнер США, но время изменилось, требования повысились, и понадобилось быть более либеральным, более молодым, более динамичным. И вот его стали менять. Сейчас по каким-то причинам нужен другой. А именно – Медведев…»
Легенды и факты-2011
«Разговоры о президенте Медведеве, якобы представляющем интересы сильного либерально-олигархического клана, связанного с Западом, напоминают мне рассуждения о существовании двух фракций в сталинском Политбюро – сторонников жестких мер и приверженцев относительно умеренного курса, а также о том, что будто бы Сталин колебался между двумя группировками до середины тридцатых годов, пока окончательно не встал на сторону приверженцев террора», – сказала в интервью Русской службе «Голоса Америки» проживающий в США российский историк и публицист Ирина Павлова.
«Между тем, – констатирует Павлова, – либеральная риторика – это специфический прием дезинформации, который применяет российская власть. Он используется как для дезориентации общественного мнения в стране и за рубежом, так и для прикрытия собственных действий. Напомню, что на счету у президента Медведева – вооруженный конфликт в Грузии в августе 2008 года, расширение полномочий ФСБ и укрепление системы политического сыска, увеличение президентского срока с четырех до шести лет, создание центров по противодействию экстремизму (центры «Э») по всей стране при ГУВД и УВД, а также отказ от выборов председателя Конституционного суда. Одним словом, я не только не вижу принципиальной разницы между Путиным и Медведевым, но считаю, что если Медведев пойдет на второй срок, то он может оказаться более жестким авторитарным правителем, чем Путин. Но – при сохранении либеральной риторики. В российской истории часто совмещается несовместимое».
Другие материалы о событиях в России читайте в рубрике «Россия»
