НЬЮ-ЙОРК – В США все не устают говорить о Pussy Riot – женской панк-группе, выступившей с вызывающей для многих россиян антипутинской песней в Храме Христа Спасителя и получившей за это выступление два года колонии общего режима.
В Америке продолжают писать о них диссертации, делают доклады, включают обсуждения из акций и перформансов в повестку дня научных конференций. Что и произошло на днях в Колумбийском университете, в рамках Конвенции по изучению национальностей.
На круглом столе под названием «Значение дела «Пусси Райот» выступили профессора нескольких американских и одного израильского университета и обсудили самый широкий круг вопросов: являются ли девушки из Pussy Riot настоящими феминистками? Почему власть выбрала именно их, чтобы так жестко наказать? Какие существуют в России политические и социальные тренды, которые позволили заручиться для этого наказания поддержкой широкого круга населения?
Профессор Университета Майами в штате Огайо Гульназ Шарафутдинова попыталась ответить на вопрос – почему Кремль так резко отреагировал на Pussy Riot? Многие считают, что президент посчитал себя обиженным. Она с этим не согласна.
«Я считаю Путина достаточно циничным и вульгарным человеком, – сказала Шарафутдинова. – Он мог бы прореагировать так, как он это сделал в Гамбурге на FEMEN. (Девушки украинской группы FEMEN разделись и пришли на министерский митинг. На фото видно, что президент Путин этим нисколько не смущен, а скорее обрадован – прим. автора). С Pussy Riot этого не произошло, потому что тут Путин сделал первую попытку преобразования политического пространства в России».
Профессор считает, что это было начало новой стратегической политики, «политики морали». Упор на оскорбление религиозных чувств, священного места, оскорбления верующих и вообще попрание ценностей россиян. Это вызвало всплеск морального возмущения, и большинство россиян поддержало решение их жестко наказать. Шарафутдинова отмечает, что последние полтора года в Росси ведется много таких рассуждений, дискуссий о моральных основах общества, «моральных скрепах». В 2012 году в своей речи в Краснодаре Путин представил этот поиск ценностей в обществе как борьбу, сравнимую только с борьбой за природные ресурсы.
Путин делает это государственной задачей – вырастить граждан России в духе добра, сострадания, взаимовыручки. Для чего он это делает? И почему сейчас? Шарафутдинова считает, что это связано с протестами на Болотной и лозунгами оппозиции.
«Чтобы противопоставить себя той морали, которую выставляет оппозиция – борьба с коррупцией, с «Партией жуликов и воров» – Путин будет пытаться создать собственную версию политики морали. Он решил, что урбанистические группы он потерял, и поэтому хочет аппелировать к более традиционным, консервативным кругам общества».
Во время обсуждения из зала поступил вопрос – а что, если этот консерватизм лежит у основ российского общества и является вполне естественным для России? Может быть, этот реальный консерватизм отличается от представлений Запада о том, какой Россия должна быть? И, может, поэтому Путин так популярен?
«Мне кажется, что политика в данном случае является не отражением чего-то, что уже существует в обществе, а механизмом для создания в обществе традиционных и антизападных настроений, – считает профессор Шарафутдинова. – Но бесспорно, в обществе есть для этого ниша, которая является, возможно, реакцией на культ денег и гламура, который в России крайне распространен».
«Голос Америки» задал Шарафутдиновой вопрос: а чем «политика морали» отличается от подобных же призывов к «семейным ценностям» и консервативным ценностям, которые можно слышать от западных, в частности, американских политиков? Разве политики во всем мире не прибегают к лозунгам морали для достижения своих целей?
«Я совершенно согласна, можно многие политические вопросы можно позиционировать с моральной точки зрения – внешнюю политику, войну в Ираке, например, – ответила Гульназ Шарафутдинова. – Я не вижу большой разницы. Путин не придумывает здесь ничего нового. Я просто пыталась показать, как Кремль использует «политику морали» для того, чтобы показать, к какой части населения он обращается, а от какой отворачивается».
На круглом столе обсудили также и совершенно иной аспект «хулиганства» Pussy Riot являются ли они истинными феминистками, в западном смысле этого слова?
Вэлери Сперлинг из Университета Кларк в штате Массачусетс поехала в Россию и побеседовала там с активистками российского феминистического движения. Их мнения относительно Pussy Riot оказались весьма разнообразными.
Некоторые феминистки упрекали Pussy Riot за их «сексистские» песни и говорили, что они выражают агрессию через секс и что для них насилие и секс – это практически одно и то же и связано с унижением.
Другие были недовольны тем, что Pussy Riot «разрушили кодекс солидарности между женщинами». Ведь в России феминизм или почти полностью игнорируется средствами массовой информации, или показывается в негативном свете. Некоторые активистки считают, что Pussy Riot оказались в центре внимания, даже несмотря на то, что реальной феминистической программы у них нет, а другие группы с более выраженными требованиями в этой области оказались в тени.
Напомню, что на Западе под феминизмом понимают борьбу за реальное социальное равноправие женщин и мужчин – а не стремление женщин стать мужеподобными или лесбиянками, как зачастую это движение понимается в России.
Как бы ни расходились во мнениях активистки, в одном они были единодушны – в деле с Pussy Riot правительство зашло слишком далеко.
Одна российская феминистка сказала, что ее сильно раздражает то, что как только начинаешь говорить о несправедливости наказания Pussy Riot– тебе говорят, что ты не уважаешь чувства верующих.
«А я уважаю чувства верующих, – сказала она. – И не поддерживаю их поступок. Но у каждого действия должна быть грань. В данном случае власти вышли за приемлемую грань».
Она отметила, что за подобные же выходки с танцами и раздеваниями в общественном месте украинское правительство только пожурило участниц группы FEMEN и что наказание Pussy Riot является слишком суровым.
В Америке продолжают писать о них диссертации, делают доклады, включают обсуждения из акций и перформансов в повестку дня научных конференций. Что и произошло на днях в Колумбийском университете, в рамках Конвенции по изучению национальностей.
«Путин будет пытаться создать собственную версию политики морали. Он решил, что урбанистические группы он потерял, и поэтому хочет аппелировать к более традиционным, консервативным кругам общества»Гульназ Шарафутдинова, американский политолог.
Профессор Университета Майами в штате Огайо Гульназ Шарафутдинова попыталась ответить на вопрос – почему Кремль так резко отреагировал на Pussy Riot? Многие считают, что президент посчитал себя обиженным. Она с этим не согласна.
«Я считаю Путина достаточно циничным и вульгарным человеком, – сказала Шарафутдинова. – Он мог бы прореагировать так, как он это сделал в Гамбурге на FEMEN. (Девушки украинской группы FEMEN разделись и пришли на министерский митинг. На фото видно, что президент Путин этим нисколько не смущен, а скорее обрадован – прим. автора). С Pussy Riot этого не произошло, потому что тут Путин сделал первую попытку преобразования политического пространства в России».
Профессор считает, что это было начало новой стратегической политики, «политики морали». Упор на оскорбление религиозных чувств, священного места, оскорбления верующих и вообще попрание ценностей россиян. Это вызвало всплеск морального возмущения, и большинство россиян поддержало решение их жестко наказать. Шарафутдинова отмечает, что последние полтора года в Росси ведется много таких рассуждений, дискуссий о моральных основах общества, «моральных скрепах». В 2012 году в своей речи в Краснодаре Путин представил этот поиск ценностей в обществе как борьбу, сравнимую только с борьбой за природные ресурсы.
Путин делает это государственной задачей – вырастить граждан России в духе добра, сострадания, взаимовыручки. Для чего он это делает? И почему сейчас? Шарафутдинова считает, что это связано с протестами на Болотной и лозунгами оппозиции.
«Чтобы противопоставить себя той морали, которую выставляет оппозиция – борьба с коррупцией, с «Партией жуликов и воров» – Путин будет пытаться создать собственную версию политики морали. Он решил, что урбанистические группы он потерял, и поэтому хочет аппелировать к более традиционным, консервативным кругам общества».
Во время обсуждения из зала поступил вопрос – а что, если этот консерватизм лежит у основ российского общества и является вполне естественным для России? Может быть, этот реальный консерватизм отличается от представлений Запада о том, какой Россия должна быть? И, может, поэтому Путин так популярен?
«Мне кажется, что политика в данном случае является не отражением чего-то, что уже существует в обществе, а механизмом для создания в обществе традиционных и антизападных настроений, – считает профессор Шарафутдинова. – Но бесспорно, в обществе есть для этого ниша, которая является, возможно, реакцией на культ денег и гламура, который в России крайне распространен».
«Голос Америки» задал Шарафутдиновой вопрос: а чем «политика морали» отличается от подобных же призывов к «семейным ценностям» и консервативным ценностям, которые можно слышать от западных, в частности, американских политиков? Разве политики во всем мире не прибегают к лозунгам морали для достижения своих целей?
«Я совершенно согласна, можно многие политические вопросы можно позиционировать с моральной точки зрения – внешнюю политику, войну в Ираке, например, – ответила Гульназ Шарафутдинова. – Я не вижу большой разницы. Путин не придумывает здесь ничего нового. Я просто пыталась показать, как Кремль использует «политику морали» для того, чтобы показать, к какой части населения он обращается, а от какой отворачивается».
На круглом столе обсудили также и совершенно иной аспект «хулиганства» Pussy Riot являются ли они истинными феминистками, в западном смысле этого слова?
Вэлери Сперлинг из Университета Кларк в штате Массачусетс поехала в Россию и побеседовала там с активистками российского феминистического движения. Их мнения относительно Pussy Riot оказались весьма разнообразными.
Некоторые феминистки упрекали Pussy Riot за их «сексистские» песни и говорили, что они выражают агрессию через секс и что для них насилие и секс – это практически одно и то же и связано с унижением.
Другие были недовольны тем, что Pussy Riot «разрушили кодекс солидарности между женщинами». Ведь в России феминизм или почти полностью игнорируется средствами массовой информации, или показывается в негативном свете. Некоторые активистки считают, что Pussy Riot оказались в центре внимания, даже несмотря на то, что реальной феминистической программы у них нет, а другие группы с более выраженными требованиями в этой области оказались в тени.
Напомню, что на Западе под феминизмом понимают борьбу за реальное социальное равноправие женщин и мужчин – а не стремление женщин стать мужеподобными или лесбиянками, как зачастую это движение понимается в России.
Как бы ни расходились во мнениях активистки, в одном они были единодушны – в деле с Pussy Riot правительство зашло слишком далеко.
Одна российская феминистка сказала, что ее сильно раздражает то, что как только начинаешь говорить о несправедливости наказания Pussy Riot– тебе говорят, что ты не уважаешь чувства верующих.
«А я уважаю чувства верующих, – сказала она. – И не поддерживаю их поступок. Но у каждого действия должна быть грань. В данном случае власти вышли за приемлемую грань».
Она отметила, что за подобные же выходки с танцами и раздеваниями в общественном месте украинское правительство только пожурило участниц группы FEMEN и что наказание Pussy Riot является слишком суровым.
