Одним из неожиданных последствий выборов в Госдуму и последовавших за ними массовых протестов, стало сообщение о том, что один из богатейших людей России Михаил Прохоров будет баллотироваться на пост президента.
Это вторая попытка Прохорова стать публичным политиком. С мая по сентябрь он руководил партией «Правое дело», однако был изгнан из нее – по его словам, из-за конфликта с Владиславом Сурковым, заместителем главы Администрации президента России. Прохоров вернулся на политическую авансцену буквально в последний момент – у него остается очень мало времени для проведения необходимых для его выдвижения процедур и сбора подписей.
Стоит напомнить, что глава российского правительства и кандидат в президенты Владимир Путин некогда утвердил свой политический авторитет, в том числе, и за счет борьбы с олигархами, одним из которых был Михаил Прохоров.
Битва за Прохорова
Александр Кынев, руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики, считает, что возвращение Прохорова – это попытка Кремля восстановить контроль над ситуацией.
«Существующая в России политическая система базируется на том, что на протяжении ряда лет из нее изгонялись элементы, который по каким-то причинам не устраивали власть, – объясняет он. – Схема была очень простой: никакого обновления быть не должно, все должно быть законсервировано, все фигуры должны быть старыми, надоевшими, желательно с максимальным антирейтингом. Чтобы все выборы упирались в рассуждение: “Власть у нас неважная, но ведь лучше никого нет”».
По мнению Кынева, искусственная безальтернативность стала способом самосохранения режима, и один из результатов этого – деградация российской партийной системы.
По данным Министерства юстиции, ныне в России зарегистрированы 7 политических партий. Для сравнения, в 2008 году их было 15, в 2006-м – 32. В апреле 2011 года Европейский суд по правам человека признал незаконной ликвидацию Республиканской партии России. В последние годы восемь партий не были зарегистрированы – отказ в официальной регистрации Партии народной свободы (ПАРНАС) подвергли критике многие страны Запада.
«У оппозиции нет явных лидеров, но, тем не менее, протест начал выкристаллизовываться сам по себе за счет сетевой самоорганизации. Это совершенно новый феномен, – продолжает Александр Кынев – Поэтому власть начинает срочно искать какие-то иные варианты. Один из них – попытка “оживить” системные партии – мы видели проект с “Правым делом”. Теперь выясняется, что власть вновь возвращается к проекту Прохорова».
Здесь стоит привести цитату, которую привел в своем блоге писатель и популярный телеведущий Сергей Минаев, который беседовал с Владиславом Сурковым сразу после выборов в Думу. Как пишет Минаев, на вопрос «Чего не хватает в нынешней политической системе?», Сурков ответил: «Массовой либеральной партии. Или, точнее, партии раздраженных городских сообществ. Они на сегодня тоже, конечно, включены в систему, сами того иногда не сознавая. А именно – через оппозиционные СМИ, принадлежащие, как ни странно, государству или аффилированным с ним структурам, творческие коллективы и, одновременно, аудиторию которых они и составляют. Но этого, понятно, мало».
Кынев говорит: «В современной России кандидат без одобрения власти зарегистрироваться не может – просто потому что правила регистрации таковы, что решение всегда носит политический характер. Собрать столь большое количество качественных подписей за столь короткие сроки просто немыслимо, а власти могут забраковать любую подпись, если этого пожелают.
Естественно, это может только в одном случае: лучше, если это будет Прохоров, чем неконтролируемый протест. То есть, эта попытка сбить волну, отвести напор воды в какие-то боковые каналы, в надежде на то, что все постепенно успокоится».
Недавно бывший министр финансов России Алексей Кудрин в интервью газете «Ведомости» заявил, что президент предлагал ему возглавить партию «Правое дело» (по слухам аналогичные предложения делались и иным высокопоставленным чиновникам). Это парадоксальная ситуация: лидером партии, декларирующую приверженность свободному рынку и защите интересов бизнеса, должен был стать бюрократ. Как известно, «Правое дело» неудачно выступило на выборах, а Кудрин, по его словам, находится в постоянном контакте с Прохоровым.
По мнению Томаса Ремингтона (Thomas Remington), профессора Университета Эмори (Emory University), «Кремль ныне пытается создать либеральную партию. И я уверен, что именно этим объясняется намерение Прохорова принять участие в президентских выборах».
«Одна из причин этого – фиаско “партии власти” на выборах в Государственную Думу. У российских избирателей не было реальной альтернативы, и Сурков ныне пытается создать её», – констатирует американский исследователь.
Чего хочет власть?
Игорь Чубайс, директор Центра по изучению России Университета Дружбы народов, критически относится к существующему в РФ режиму. «В сущности это абсолютистская власть, которая непрерывно занимается укреплением собственного влияния и созданием имитационных структур – говорит он – Возник момент, когда вся эта имитация и фальсификация всплыла, и критически настроенная часть общества осознала происходящее и сказала «Хватит!».
По мнению Чубайса, Кремль крайне обеспокоен волной недовольства. Он поясняет: «Легитимация российской монархии основывалась на том, что царь был помазанником Божьим. Легитимация советского режима строилась на коммунистической идеологии, которая утверждала, что во власти находится самая передовая партия. А сегодня нет никакой идеологии и нет никакой богопомазанности. Государство без идеологии легитимируется через выборы – но выборы стали имитацией, что и осознали люди».
«Власть считала, что раз сила в ее руках, то делать можно все что угодно. Даже члены «Единой России» на теледебатах говорили: “Да, мы партия жуликов и воров, ну и что?”, – продолжает Чубайс. – Но оказалось, что так существовать нельзя. Это понимают и граждане России, и силовые структуры, и сама власть».
По мнению Александра Кынева, в ближайшем будущем российские власти будут использовать политику «кнута и пряника»: «Они будут успокаивать народ проектами, подобными проекту Прохорова, а попутно пытаться “закручивать гайки” путем персональной работы с конкретными фигурами – давления на отдельные СМИ, блогеров, общественных активистов. Обратите внимание – протесты в Москве прошли достаточно спокойно, а в регионах мы видели совершенно иную картину».
Томас Ремингтон убежден, что Россия нуждается в реальной партийной конкуренции. «Мне представляется, что Кремль ныне пытается взять под контроль силы, которые потенциально могут попробовать вести независимую игру, и я не знаю, насколько он окажется успешен в этом деле», – отмечает политолог.
«Российская власть сильна во всех отношениях. Впрочем, власть была очень сильна и в Египте», – резюмирует политолог и социолог Эрик Ширяев (Eric Shiraev), профессор Университета Джорджа Мэйсона (George Mason University).
Чего хочет Россия?
Эксперты обращают внимание, что у «недовольных» россиян нет явных лидеров. Официально зарегистрированные политические партии их не привлекают, а в рядах неофициальной оппозиции вместе оказались лебедь, рак и щука.
Эрик Ширяев считает, что пока в России нет силы, способной объединить недовольных. «Мой друг сходил на митинг на Болотной площади и вернулся в унынии, – рассказывает Ширяев – Он видел там монархистов, анархистов, националистов, неизвестно каких еще “истов”, но там не было тех, кого он хотел бы видеть. Впрочем, он и сам не знает, кого хотел бы видеть...».
«Оппозиция не отражает реальную расстановку сил, реальные настроения в обществе. Поэтому происходит прорастание новых форм, новых людей, новых направлений, иногда странных и неожиданных», – говорит Игорь Чубайс.
На вопрос «Почему нет политической силы, которая может объединить носителей протестных настроений?», Эрик Ширяев ответил: «Я очень расстроен поведением российской интеллигенции, которая не берет на себя эту роль. Может быть потому, что часть думающих людей уехала, а другие стали составной частью системы… Когда по отдельности поговоришь с российскими интеллектуалами, понимаешь, что они прекрасные люди и у них блестящие идеи, а вот вместе у них ничего не получается. Но революционная ситуация накапливается и российскую властную систему может взорвать буквально одна-единственная искра».
